130 лет назад, в марте 1893 года, москвичи прощались с погибшим градоначальником Николаем Александровичем Алексеевым. Став городским головой в 33 года, он успел за каких-то 8 лет невероятно преобразить Москву. Невиданный размах строительства и благоустройства: здания Исторического музея на Красной площади, Купеческого клуба (ныне театр Ленком), Политехнического музея, Городской думы (музей Ленина), а еще свыше 30 школ и училищ, больницы, новые торговые ряды (ГУМ), лучшие в Европе скотобойни, первая в Москве канализация, реконструкция Александровского сада… — всего и не перечислишь.
Попрощаться с Алексеевым пришли более 200 тысяч человек (первый снимок) — четверть населения Москвы! Генерал-губернатор Первопрестольной, великий князь Сергей Александрович в письме брату утверждал, что такого городского головы больше уж не найти. А газеты спорили, как назвать прошедшие восемь лет: «золотым веком московского самоуправления» или «алексеевским террором» (Николай Александрович был очень авторитарен). Соглашаясь, однако, что москвичи при любом новом деле долго еще будут вспоминать Алексеева.
В марте 1893-го Алексеев должен был избираться на свой пост в третий раз. До процедуры выборов оставалось несколько часов, Николай Александрович решил принять посетителей. Вопросы решал, как обычно, быстро и деловито. Секретаря у него не было, потому проверить, кто еще остался, вышел в приемную сам. Увидел мужчину с землистым лицом в потертом пальто, в руках сверток — тот всех пропускал, чтобы остаться последним. «У вас что?» — спросил Алексеев. «А вот что!» — мужчина выхватил из свертка револьвер. Стрелял Василий Андрианов, выписанный из Преображенской психиатрической больницы по причине «неопасности для общества».
Версий причин убийства было несколько. Во-первых, случайность — в кармане андриановского пальто нашли записку: «Прости, мой жребий пал на тебя». Впрочем, современники не исключали, что душевнобольным Андриановым кто-то манипулировал: победа Алексеева на очередных выборах была очевидна, а ведь конкурентов у него было немало. Была и третья версия. У Чехова есть рассказ «На подводе»: девушка-учительница, тоскливая глухомань. По дороге возница рассказывает героине местные сплетни: «Чиновника одного забрали. Будто, идет слух, в Москве с немцами городского голову Алексеева убивал». Для современников это была точная деталь: цензура сперва запретила публикации о происшествии, и молва тут же понесла версии-легенды — вот уже и «немецкий след».
«Это был первый российский купец, который проявил в себе вместе с практической сметкой торгового коммерческого человека задатки государственного мужа. Алексеев едва ли не первый из представителей русской земщины заставил заговорить о себе европейскую политическую печать, вообще мало интересующуюся и деятельностью, и деятелями нашего самоуправления. Проживи Алексеев еще несколько лет, и московское хозяйство, вероятно, было бы им налажено настолько, что и впрямь могло бы идти дальше по инерции, путем самоуправления», — писал в некрологе о погибшем градоначальнике Александр Амфитеатров.
«Я уверен, что, проживи Алексеев еще три года, страшной катастрофы на Ходынском поле просто не произошло, он сумел бы все организовать правильно! Как блестящий метеор, он пронесся над Москвою, которая его не забудет», — говорил на вечере памяти Алексеева его преемник Борис Чичерин.
#МосковскиеЗаписки
