#писатели
Неземная любовь Николая Гоголя.
Женщиной, которая по-настоящему восхищала Николая Гоголя и с которой он был связан до конца своей жизни, отдушиной в самые тяжелые дни была Александра Осиповна Смирнова-Россет. С юной фрейлиной императрицы Марии Федоровны дружили Пушкин, Жуковский, Лермонтов.
Но только автору «Мертвых душ» откроет она свое сердце, часто вместе с ним будет вспоминать родную Украину. Одесса, где родилась Александра, села Адамовка и Грамаклея, где прошло ее детство, вызывали у нее ностальгические воспоминания после шумных балов и надоедливых светских разговоров. Где бы она ни была — в Санкт-Петербурге, Москве, провинциальной Калуге, солнечной Италии или импозантной Франции…
Александра Россет происходила из весьма знатного рода. Ее отец был другом«дюка» Ришелье и много сделал для основания Одессы. Дядя Николай Иванович Лорер — известный декабрист. Во время чумы в Одессе отец умер, и маленькая Александра воспитывалась у бабушки в Грамаклее, что недалеко от Николаева. Именно бабушка Екатерина Евсеевна начала сажать там деревья, саженцы которых ей присылали по распоряжению Ришелье. А до этого в селе вокруг него росла высокая степная трава.
«Я часто думала, что сам Господь меня вел своей рукой, и из бедной деревушки на самом юге России привел меня в палаты царей русских на самом севере», — через много лет напишет в своих воспоминаниях госпожа Смирнова-Россет. В великосветских разговорах она будет называть украинцев итальянцами в России, исходя из того, что их язык мягок и богат. Покинув в детстве родную Одессу, где были похоронены родители, Александра Осиповна больше туда никогда не вернется.
После знакомства с Н.Гоголем и прочтения его «Вечеров на хуторе близ Диканьки» Александра Осиповна часто пела ему украинскую народную песню «Ой не ходи, Грицю, та й на вечорниці».
Хотя в ее жилах текла кровь представителей разных национальностей, своей родиной она считала Малороссию и, называя Гоголя «хохликом», себя именовала «хохлачкой».
Н.Гоголь многие годы таил свои нежные чувства к ней. Уже будучи женой калужского губернатора, Александра Осиповна раскроет секрет автора «Ревизора»: «А вы, кажется, в меня влюблены!». Николай Васильевич растеряется и убежит…
И все же в последующее десятилетие Гоголь ни перед кем не будет так обнажать душу, как перед Александрой. Сохранилось около семидесяти его писем к ней, но широкой аудитории известны лишь пять. Кроме того, именно «милой Александре» Гоголь посвятил много страниц своих бессмертных «Выбранных мест из переписки с друзьями». «Женщина в свете», «О помощи бедным», «Что такое губернаторша», — главы, которые были ранее письмами к Александре Осиповне.
Уже в зрелом возрасте она осмелится спросить Гоголя: кто он, русский или малороссиянин? В письме от 12(24) декабря 1844 года Н.Гоголь ей ответит: «… Сам не знаю, какая у меня душа, хохлацкая или русская. Знаю только, что никак бы не давал преимущества ни малороссиянину перед русским, ни русскому перед малороссиянином. Обе природы слишком щедро одарены Богом, и, как нарочно, каждая из них порознь заключает в себе то, чего нет в другой…».
Друг другу преданы навек
Выйдя замуж за состоятельного Николая Михайловича Смирнова, Александра как никогда раньше ощутит свое одиночество: обнаружилось, что она обрела не возможность жить с любимым человеком, а лишь беззаботное времяпрепровождение. Интересы, которыми жили великосветские дамы, раздражали ее глупостью и примитивностью. Александра Осиповна продолжала добросовестно нести крест матери семейства, но муж оставался ей всего лишь другом.
А родственная душа земляка Н.Гоголя всегда притягивала как магнит. Вслед за автором «Мертвых душ» Александра Осиповна поехала в Италию и Париж, Санкт-Петербург и Москву. Со временем Н.Гоголь признается близким друзьям, что А.Смирнова-Россет была для него истинным утешителем тогда, когда никто не мог его утешить. Самой же Александре Осиповне Гоголь сообщит: «Любовь, связавшая нас с вами, — высока и свята. Она основана на взаимной душевной помощи, которая в несколько раз существеннее всяких внешних помощей».
Когда молодость прошла, Николай Васильевич и Александра Осиповна остро ощутили необходимость общения друг с другом. В 1845 году А.Смирнова-Россет сумеет убедить императора в назначении Н.Гоголю годовой пенсии в размере тысячи рублей на протяжении трех лет.
Об отношениях Н.Гоголя и А.Смирновой-Россет в высшем обществе ходили разные слухи. Почти два месяца императрица не хотела приглашать ко двору Александру Осиповну, у которой к тому же усложнились отношения с мужем.
1844 год стал испытанием для двух душ, исполненных неземной любви. Даже лучший друг Н.Гоголя Ю.Самарин счел необходимым сообщить Александре Осиповне, что Н.Гоголь ее не любит, ибо она не имеет того душевного элемента, который мог бы их сблизить. А разгадка таких отношений якобы в том, что писатель просто изучает ее как художник. К счастью, разрыва не произошло, ибо обо всем этом Александра Осиповна рассказала Николаю Васильевичу.
Что ответил великий писатель? Нет, он не упрекал Ю.Самарина в предвзятости и т.п., а трезво оценил поступок своего друга: «Как умный человек он прав тем, что взглянул на меня со стороны артиста, но он пропустил не безделицу: он пропустил ту высшую любовь, которая гораздо выше артистов и талантов и может быть равно доступна как умнейшему, так и простейшему человеку…».
Конечно, многие не могли понять платоническую любовь двух сердец, для которых не стали препятствиями ни расстояния, ни время.
Александра Осиповна как-то призналась Гоголю: вокруг себя она ощущает, кроме сплетен, не что иное, как пустоту.
«…Сплетня плетется чертом, а не человеком. Человек от праздности и часто сглупа брякнет слово без смысла, которого бы и не хотел сказать, — утешал ее Н.Гоголь, — чтобы не обмануться в людях, нужно видеть их так, как велит нам видеть их Христос. Трудно, трудно жить нам, забывающим всякую минуту, что будет наши действия ревизовать не сенатор, а тот, кого ничем не подкупишь и у которого совершенно другой взгляд на все».
Александра Осиповна с годами все острее ощущала свое пикантное положение. Муж был всего лишь другом, а к каждому шагу калужской губернаторши приглядывались. Связать браком себя с Н.Гоголем было невозможно, встречаться часто — тоже. Выручала их переписка.
Читая мемуары современников Н.Гоголя, можно удостовериться, что Александра Осиповна рассказывала о своем друге как о человеке, что был ей знаком, но держался на расстоянии. Между тем их переписка — разговор двух обнаженных сердец, которым очень больно было видеть низость человеческих душ и ощущать, что изменить их они вдвоем не смогут. Вокруг зияла страшная пропасть — невиданная пустота…
Взаимная переписка была переполнена назиданиями и житейскими советами. Николай Васильевич просил Александру Осиповну не забывать и мужа Николая Михайловича, в котором много есть доброго: «…Когда мы видим в болезни или даже при смерти нам близкого человека, тогда только оказывается, как велика любовь наша к нему…».
Работая над своим главным произведением — вторым томом «Мертвых душ», — Н.Гоголь попросит А.Смирнову-Россет подробно написать ему о главных чиновниках Калуги, их обязанностях, какую пользу для людей могут они сделать и какое зло причинить. Все эти подробности он использовал в книге.
Как известно, толки о Николае Васильевиче в обществе ходили разные. Много своих странных поступков он разъяснил одной только Александре Осиповне, часто мотивируя их тем, что он соединил в себе две «природы» — русского и украинца. «Я никак не утверждаю, чтобы он был хорош, но в нем есть одно такое свойство, которого я не находила у других людей: это желание искренне и сильное быть лучшим, чем он теперь есть, он один из всех тех людей, которых я знаю, примет всякое замечание, совет, упрек, от кого бы то ни было и как щекотливы бы они ни были, и умеет быть за это благодарным», — эти слова Александра Осиповна часто повторяла в обществе, как и договаривалась с Николаем Васильевичем.
Переписка двух необычных друзей мало свидетельствует о том, что это переписывались мужчина и женщина. Скорее это были две души, которые с годами все больше ощущали свое одиночество. Именно ей, Александре Осиповне, в 1845 году приснился вещий сон о сожжении второго тома «Мертвых душ» и она известила об этом Николая Васильевича, назвав сон «преображением», желая своему другу и себе увидеть преображение «Мертвых душ» в живительный источник любви и силы.
Последние годы необыкновенной дружбы были исполнены тревоги: ведь уже приближалась старость. «Старуха в чепце, с цветами, за преферансом всегда было для меня отвратительное явление…» — болезненно извещает Александра Осиповна Николая Васильевича. После смерти Н.Гоголя она на протяжении тридцати лет будет грустить о нем, храня в своей душе много неизвестных до сих пор фактов из жизни великого писателя, который унес с собой великую тайну «Мертвых душ».
Не находя покоя в России, она жила в Константинополе, Женеве, Великобритании. Последние дни А.Смирнова-Россет провела в Париже, где и умерла 7 июня 1882 года.
Сергей Гупало
