Заложен 15 августа 1805 г. на средства горожан и купцов Козьмы Ивановича Дрожденкова и Ивана Андроновича Замяткина. Построен в 1820 г. артелью ярославских каменщиков по проекту архитектора И.Манфрини. В 1829-1832 гг. храм расписан Т.А.Медведевым, в 1866 г. живопись реставрирована мышкинским мастером А.Е.Смирновым, для окон изготовлены цветные витражи.
Главная соборная площадь города (между улицами Никольской и Рыбинской) застраивалась в первой половине XIX века зданиями в стиле классицизма, большинство из которых сохранилось до наших дней и составляет единый архитектурный ансамбль. Его композиционным центром является собор Успения Богоматери, выстроенный в 1805-1820 гг по проекту архитектора И Манфрини.
Успенский собор – крупное архитектурное сооружение в стиле классицизма – и доныне является архитектурной доминантой старой части города. Его центральный объем – четверик с далеко вынесенной полукруглой апсидой – служит основание для широкого барабана, перекрытого плоским куполом. С запада к нему примыкает небольшая трапезная и трехъярусная колокольня. Северный и южный фасады четверка, а также западный фасад нижнего яруса колокольни оформлены портиками ионического ордера с треугольными фронтонами. Стремясь увеличить боковые главы, сделать их соразмерными центральному куполу, архитектор вводит в композицию здания четыре высоких (от цоколя до карниза) полуцилиндрических объема, примыкающих к западной и восточной стенам четверика и служащих основанием для барабанов боковых глав. Верхняя часть здания зрительно облегчена множеством сквозных и ложных окон разнообразной формы. На центральном барабане появляется несколько вольно трактованное итальянское окно. На стенах трапезной то же тройное окно дополняется термальным окном, помещенным в верхнем ярусе. Над северным и южным порталами, на апсиде и на боковых барабанах помещены большие круглые окна: прямоугольные окна помещены в плоские ниши с полуциркулярным верхом. Зрительно уравновешивая огромную апсиду храма, колокольня ныне отмечена некоторой тяжеловесностью. Однако это впечатление – результат многочисленных позднейших перестроек и утрат. Изначально колокольня выглядела более изящно. Успенский собор так же дошел до нас с некоторыми утратами. Исчезли фигурные главки над куполами, сквозные окна в барабанах глав. В результате собор, как и колокольня, стал зрительно заметно тяжелее. Следует учесть и то, что прежде внешний вид здания оживлялся желто-белой раскраской фасадов. В тимпанах фронтонов помещались живописные композиции на религиозные сюжеты.
В интерьере храма сохранились, хотя в большими утратами и повреждениями, росписи, выполненные в 1830-е гг. известной в Верхнем Поволжье артелью под руководством Т.А. Медведева – выходца из крепостных крестьян, уроженца села Тейково (ныне Ивановская область). Мастера этой артели расписывали Спасо-Преображенский собор в Угличе, Воскресенский собор в Больших Солях. Стремясь достичь эффекта пышного внутреннего убранства храма при минимальных затратах, живописцы используют технику гризайль, имитируя колонны, карнизы и лепнину. Композиции на темы Священного Писания выполнены в красновато-коричневой гамме и заключены в фигурные рамы. В парусах под центральным куполом помещены традиционные изображения евангелистов, в алтаре – навозаветная Троица, на южной стене – надпись, сообщающая о времени построения храма. На стенах и потоке трапезной расположены ветхозаветные сюжеты: «Моисей жезлом высекает воду из скалы», «Медный змий», «Моисей вручает народу скрижали с заповедями» и др.
По книге Борисова Н.С. «Малые города Верхневолжья. Рыбинск-Мышкин-Пошехонье»
В г. Мышкине два отдельных каменных собора. Летний Успенский с одним престолом, построен в 1820 г. Зимний Никольский с тремя престолами: первый – св. Николая Мирликийского, второй — св. благоверных князей Бориса и Глеба и св. благоверного князя Александра Невского. Собор сей построен в 1837 г., приходский, строен тщанием прихожан. Особо чтимая икона Троеручицы Божией Матери, почитается за чудотворную. Одна каменная часовня при Никольском соборе, в саженях 40 от него, построена в 1888 г.
При соборе земли пахотной и сенокосной 77 десятины 1398 кв. саж. Три церковные деревянные на каменном фундаменте дома. Церковного капитала в билетах 18 853 руб. Прихожан 1132 муж. пола и 1470 жен. пола. Расстояние деревень от города от полутора до 2,5 верст. При соборе церковно-приходская школа, церковно-приходское попечительство и при нем библиотека. Штатный состав причта: протоиерей, два священника, диакон и три псаломщика. Причтового капитала в процентных бумагах 23 091 руб. 50 коп.
«Краткие сведения о монастырях и церквах Ярославской епархии», Ярославль, типография губернской земской управы, 1908 г.
Успенский собор начали возводить в самом начале ХIХ века. 15 августа 1805 года чаяниями купцов К. И. Дрожденкова и И. А. Замяткина заложили первый камень, а через 15 лет освятили храм в честь Успения Божией Матери. Говорят, мышкинцы захотели, чтобы у низ было «всё по-городскому», и собор они желали построить «не хуже, чем у других». Возможно, поэтому разработать проект будущего храма они поручили иностранцу — Иоганну Манфрини. Выходец из Италии, он, говорят, был ярым русофилом и преданным поклонником русской архитектуры. В строительных работах была задействована артель ярославских каменщиков. По задумке заказчиков, собор должен был стать городской доминантой, расположившись на центральной торговой площади. Даже сейчас Успенский собор поражает своими размерами, а в ХIХ веке явно казался «не по чину» такому крошечному городу. С запада к храму примыкала трёхъярусная колокольня…
Успенский собор на сегодняшний день является вторым по величине из всех уцелевших храмов Верхней Волги после рыбинского Спасо-Преображенского храма. В первое послереволюционное десятилетие собор закрыли и попросту разграбили. Само соборное здание решили не сносить, а использовать «на благо рабочего класса» — сначала в нём хранили лён, затем продовольственные продукты. Колокольню, как это часто тогда делали, приспособили под водонапорную башню.
В 1986 году «п. Мышкино» (всё ещё с унизительными для местных жителей буквами «п» и «о») включили в список исторических населённых мест РСФСР. Через пять лет вернули городской статус, а ещё год спустя Успенский собор передали Ярославской епархии. Службы и реставрация там начались одновременно. Восстановление длится практически столько же, сколько собор в своё время строился! Объясняется это не столько объёмом работ, сколько финансовыми сложностями. Впрочем, и объём — тот ещё: специалистам приходилось проверять всю кладку, вынимать испорченные кирпичи, заменяя их новыми. В процессе такой перекладки купол собора «просел», стал на два метра ниже!
После революции судьба реликвий Успенского собора в Мышкине была печальна. Безбожники хозяйничали и безчинствовали в Успенском храме несколько дней. Срывали со стен иконы, рубили их на куски и бросали в Волгу. Плывущие вниз по течению изуродованные образа являли собой жуткое зрелище. А ведь это были не только «предметы культа», как цинично называли их большевики. Многие иконы принадлежали кисти Тимофея Медведева и его артели, они, как и росписи, были выполнены «в добротной академической манере» и вполне могли считаться хотя бы произведением искусства, будь у новых хозяев Мышкина чуть больше вкуса и образованности. Известно, например, что именно Медведев создавал образа для соборного иконостаса — ни один из них не дошёл до наших дней. За годы небрежения сильно пострадали и медведевские фрески, всегда привлекавшие внимание специалистов как филигранной, слегка «итальянизирующей» техникой, так и достаточно своеобразной, если не сказать смелой, художественной трактовкой образов Священного Писания. Участь соборных колоколов тоже была печальна; по всей стране их отправляли на переплавку. Мышкинские же варвары просто низвергли их с колокольни и разбили их вдребезги. Бессмысленное уничтожение всего, которое хоть как-то напоминало о «прошлой» жизни… Когда уже в наши дни взялись за восстановление Успенского собора, в него привезли добротный иконостас из села Николо-Топор — тамошняя церковь, увы, находилась тогда в аварийном состоянии, но иконостас был в хорошем состоянии. Судя по стилистике, он был сооружён предположительно в 1880-е годы. Привезли в главный городской храм и иконы. Некоторые были написаны современными мастерами, но были и старинные образа в массивных ризах. Среди них особенно выделялась икона Божией Матери «Всех скорбящих радость». Издавна этот образ был почитаем на Руси, а особенно с тех пор, как в 1643 году прославился бдагодаря чудесному исцелению сестры тогдашнего патриарха Иоакима — Евфимии.
Как известно, русские традиции «соборостроения» в больших городах требовали обязательного пятиглавия. Причём независимо от того, было ли возводимое сооружение похоже на «эталон» — Успенский собор Московского кремля. Как ни парадоксально это может показаться, храм близок к незатейливым постройкам с самой простой классической схемой «храм кораблём с ротондой на четверике». Таким, как, скажем, Троицкая церковь в Бологом, пусть даже этот храм 1808 года значительно проще мышкинского — они очень близки типически. Можно отметить, что это — тип отнюдь не городского собора, а небольшого сельского, в лучшем случае усадебного храма. Подчёркивая соборный статус своего творения, Манфрини смело вводит в одноглавую схему… пятиглавие. Архитектор модифицирует конструкцию, вводя по углам цилиндрические объёмы во всю высоту четверика. На них и установлены были боковые главы.
В целом в облике Успенского собора сочетаются строгое соблюдение русских церковных традиций (вплоть до крестообразности в плане) и програмные требования классицизма, такие как чёткая геометрия форм и монументальность сооружения. Ротонда и боковые барабаны сделаны соразмерными, равно как и главы над ними; центральный барабан богато остеклённый, угловые — глухие. Эти последние как бы «вырастают» из дополнительных цилиндрических объёмов по углам четверика — пример осмысленного творчества зодчего в заранее задуманных архитектурной стилистикой рамках. Центральная глава храма фигурная: почти идеальная сфера с перемычкой внизу увенчана подобием «ярославской вазы» под яблоком креста. В отличие от многих классических проектов, стремившихся к минимизации главки, проект Манфрини изначально предполагал крупную «луковицу». Барабан заниженный, уплощённый, пропорциями перекликающийся с большой ротондой. Окна трапезной как бы «мирят между собой» тройные окна ротонды и ординарные, с циркульным вторым светом, — основного объёма. В нижнем ярусе — вариация на тему тройного проёма, центральное окно — широкое, как у основного объёма (и даже подчёркнутое собственным фронтончиком!), боковые уже и ниже; в верхнем ярусе — полуциркульное окно, характерное для зрелого классицизма, также трёхчастное.
Интересна сама по себе и апсида собора. Она здесь подчёркнуто развитая, как бы вырастает из дополнительных «цилиндров» северо-восточного и юго-восточного углов, что в целом усложняет восточный фасад. В алтаре многочисленные широкие прямоугольные окна, над ними вторым ярусом идут циркульные — причём сквозные чередуются с ложными. В межоконных проёмах размещены пилястры, дополняющие рисунок колонн северного и южного фасадов. В интерьере собора всё подчинено развитию главного замысла архитектора — максимальному конструктивному и зрительному увеличению пространства внутри грандиозной ротонды. На достижение этого эффекта работают и относительно небольшая, как бы «сокращённая» трапезная, а в антитезу ей — развитая апсида с обширной конкой, как бы дополняющей подкупольное пространство. Снаружи верх здания визуально облегчают окна (тройные «итальянские»), внутри на облегчение и расширение работают медведевские гризайли. Без этой «рисованной архитектуры» простые внутренние конструкции храма смотрелись бы тяжеловесно. Богатое освещение обеспечивают, помимо окон ротонды, многочисленные окна нижнего яруса: у основного объёма, апсиды и низа колокольни это простые прямоугольные проёмы с небольшими циркульными оконцами вторым светом, у трапезной — вновь тройное окно, над ним — трёхчастное полукруглое. Четыре пустотелые колонны по углам четверика не только позволили разместить на них сверху боковые главы, соразмерные центральной, но и обеспечили храму великолепную акустику; таким образом Манфрини «убил двух зайцев одним выстрелом», решив интерьерную задачу за счёт внешнего облика церкви. Стараясь создать как можно более величественный храм для своего города, мышкинцы немножко «перестарались» — он получился даже слишком большим (высота по главе основного объёма — более 30 метров, диаметр грандиозной ротонды — более 14 метров). Пришлось перестраивать ряд других строений города, «подгоняя» их под заданный масштаб…
Журнал «Православные Храмы. Путешествие по Святым местам». Выпуск №164, 2015 г.
