«МУСЯ»
Так её звали родственники и знакомые. В истории живописи и литературы она известна как Мария Башкирцева.
Сейчас Марию Константиновну Башкирцеву больше знают как художницу, но в начале XX века её прославили дневниковые записи, опубликованные после смерти. Ими тайно зачитывались не только девушки в России и во Франции, но и М.И.Цветаева, В.Я.Брюсов, В. Хлебников, Ж.Батай, У.Гладстон, Б.Шоу. Их нещадно критиковали А.П.Чехов, Л.Н.Толстой и В.В.Розанов. Откровенность и эмоциональность дневника, опубликованного через три года после её смерти, стали примером для множества женщин-писательниц, которые печатали свои дневники в ХХ веке, — от Кэтрин Мэнсфилд до Анаис Нин.
Но никто не знал, что «Дневник» — это сокращённые и изменённые матерью Марии записки, которая поспешила выгадать от её ранней смерти максимум публичного внимания и денег. В опубликованных отрывках она представила дочь нежным созданием, угасшим на взлёте своего необыкновенного таланта.
Башкирцева-старшая начала с того, что для большего трагизма изменила покойной дочери возраст. Теперь та прожила не двадцать шесть лет, а двадцать три.
И всё же что-то было даже в том исковерканном дневнике, что заставляло Цветаеву и Хлебникова между строк официального издания видеть силу личности и несомненное литературное дарование, которое привело их в восторг.
Мария Константиновна Башкирцева родилась в очень неблагополучной семье. Мать Мария Степановна Башкирцева, урождённая Бабанина, скандально вышла замуж за Константина Павловича Башкирцева (в будущем полтавского предводителя дворянства) будучи уже на третьем месяце беременности. В браке у них появился ещё сын Павел (Поль).
Вскоре мать бросила отца. Константин Павлович остался в своём имении Гавронцы, забрав сына, а мать с родной сестрой и Мусей уехали к брату в Ниццу.
Брат матери Жорж Бабанин был известен всему Лазурному берегу своим аморальным поведением. Сёстры не отставали, проигрывая все деньги в Монте-Карло. Средств не хватало даже на еду. Их не принимали ни в одном приличном обществе. Приезжавший в гости к матери Поль с ранних лет злоупотреблял алкоголем и закатывал жуткие дебоши.
Муся, обладавшая с детства обострённой чувствительностью и не меньшим честолюбием, поняла достаточно рано, что для света они персоны non grata. Попытки образумить родственников заканчивались для неё истерикой от беспомощности.
Ещё в детстве она решила, что единственное спасение для неё — вырваться из семьи. Но в 16 лет Мария заболевает быстро прогрессирующей формой туберкулёза, что не удивительно при том образе жизни, который вела её семья. И тогда она ставит себе цель оставить о себе память, прославиться, чтобы её не забыли после смерти. А времени так мало.
Девочка самозабвенно занималась самообразованием, много читала, учила языки, изучала естественные науки по составленной лично программе. Только упрямый, сильный характер и природная живость ума позволили Марии самостоятельно научиться очень многому.
Она сама замечает за собой способности к живописи и настаивает на поступлении в Академию Жюлиана.
Башкирцева обладала врождённым вкусом. Все её тщательно срежиссированные фотографии изящно-художественны.
Но ей некому было объяснить элементарных правил хорошего тона: что девушке не пристало ездить в чрезмерно украшенной повозке; надевать с девичьим платьем настоящие украшения. Дошло до того, что её как куртизанку описали в одной из газет. О том, чтобы отдать дочь в хороший пансион не было и речи.
Мария прекрасно понимала, что умирает. Всё её эпистолярное наследие — невероятной степени душевная обнажённость, соединённая со стремлением заинтересовать, понравиться, шокировать вкупе с несомненным литературным дарованием. Если бы записи Марии были изданы в оригинальном виде, без купюр, не сложилось бы никакого мифа о Марии-ангелочке. Острая на язык, чувственная и умеющая переступать через свою чувственность, умная и действительно одарённая барышня: сначала чрезмерно скандальная для своего времени, потом, может быть, классик.
К счастью мать уничтожила не все записи дочери. Часть сохранились во французских архивах. Благодаря исследовательнице творчества Башкирцевой Colette Cosnier, они были изданы в 1985 году в оригинале на французском языке (по-русски Мария говорила плохо) под названием «Marie Bashkirtseff. Un portrait sans retouches». Только тогда читатели узнали правду, «без ретуши».
В двадцать два года Мария знакомится с суфражистками. Не во всём разделяя их взгляды, она регулярно пишет в присущем ей остром ироничном стиле статьи в журнал «Гражданка».
Особняком стоит совершенно неприличная для того времени переписка Марии Башкирцевой с Ги де Мопассаном. Этот роман в письмах -балансирование художницы между природной страстью и её обузданием. Мария писала анонимно, но Мопассан отлично знал, с кем ведёт переписку. Эти письма называют самой странной и напряжённой любовной игрой в жизни классика французского литературы. Для Марии это был ещё один способ остаться в истории.
Возможно, вместо очаровательной, техничной, но не очень выдающейся художницы мир со временем узнал бы сильную публицистку. Но 31 октября 1884 года Мария Константиновна Башкирцева умирает мучительной смертью.
Сейчас её картины находятся в постоянных экспозициях Рийксмузея (Амстердам), музея Орсэ и Пти-Пале (Париж), музея Изящных искусств (Ницца), Русского музея (Санкт-Петербург). О её эпистолярном романе с Ги де Мопассаном в 1938 году сняли итальяно-австрийский фильм. В Ницце именем Башкирцевой названа улица. Мечта той кого звали Муся сбылась. Её не забыли и теперь точно уже не забудут никогда. Имя Марии Константиновны Башкирцевой навсегда вошло в историю мировой живописи и литературы.
