7 марта 1919 года в Москве скончалась Мария Александровна Гартунг — старшая дочь Пушкина.
Шел к завершению первый год советской власти. К деревянной скамейке рядом с памятником Пушкину, что на Тверском бульваре в Москве, необычайно легкой походкой подошла и с неизъяснимой грацией присела пожилая дама из «бывших». Она прямо держала спину и не испытывала нужды откинуться на спинку скамьи. Дама была изящно и с большим вкусом одета, в ее маленькой аристократической ручке был зажат небольшой букетик цветов, а живые блестящие глаза обращены к монументу. Дочь камер-юнкера с 600-летней родословной, воспитанница Института благородных девиц, фрейлина цесаревны, а затем императрицы Марии Александровны, вдова генерала… Она, единственная из четырех детей великого поэта, дожила до Октябрьской революции.
В эпоху «военного коммунизма» Мария Александровна умирала от голода. Ее небольшая пенсия, пожалованная Александром II, была отменена после 1918 года, хлопоты о новой пенсии не имели успеха. У нее не было ни пайка, ни денег и давно уже не осталось никаких ценностей, чтобы обменять их на хлеб.
86-летняя дама, много лет навещавшая отца, на сей раз пришла попрощаться — с Тверским бульваром, памятником, эпохой, в которой ей довелось жить, — и, «уходя в ночную тьму», положила букетик к подножию памятника.
Поэт очень любил своего первенца: Машка, Маша, Машенька постоянно упоминается в его письмах. «Что-то моя беззубая Пускина? Уж эти мне зубы?» — спрашивал Пушкин жену Наталью Николаевну. У ребенка долго не резались зубки. Это его беспокоило. «Беззубая Пускина» часто привередничала, что выводило из себя импульсивного отца. «…Я так сердит сегодня, что не советую Машке капризничать и воевать с Нянею: прибью».
В 1868 году в Туле с мадам Гартунг познакомился граф Лев Николаевич Толстой. Она «послужила типом Анны Карениной, не характером, не жизнью, а наружностью». Мария Александровна была, подобно Анне Карениной на балу, в кружевном черном платье. «Ты посмотри, какие у нее арабские завитки на затылке. Удивительно породистые», — отметил тульский помещик Толстой. Увы, ее муж генерал Гартунг прекрасно разбирался в породистых лошадях, но плохо понимал новые экономические реалии пореформенной России и вовсе не был сведущ в существующих законах. Генерал жил не по средствам и совсем не думал о будущем. Подобно графу Алексею Вронскому он был убежден в том, что карточный долг — это долг первостепенной важности, а с уплатой «в магазины, в гостиницы и портному» можно не спешить — это долги третьестепенные. В октябре 1877 года не отрешенный от должности генерал впервые в истории правосудия оказался на скамье подсудимых. Присяжные вынесли вердикт: «Виновен!» — и генерал застрелился до оглашения приговора суда.
«При покойном нашли записку следующего содержания: «Клянусь всемогущим Богом, я ничего не похитил по настоящему делу. Прощаю своих врагов», — писал корреспондент газеты «Московские ведомости». — Похороны генерала Гартунга состоялись при громадном стечении публики. Ему были оказаны большие воинские почести. Из церкви гроб несли на руках через всю Москву…»
На долю Марии Александровны выпала незавидная участь: старость она встретила в бедности и одиночестве. Детей не было, братьев и сестру она пережила…
Дочь Пушкина умерла от голода 7 марта 1919 года, так и не дождавшись от Наркомпроса выхлопотанной пенсии. Первая выплата пенсии и назначенное гражданке Гартунг М.А. единовременное денежное пособие в 2400 рублей были потрачены на погребение старой дамы на кладбище Донского монастыря. Долгое время могила была в запущенном состоянии.
Нынешнее надгробие сооружено усилиями коллектива Московской городской библиотеки имени А.С. Пушкина, основательницей и попечительницей которой была дочь поэта.
#МосковскиеЗаписки
