Деревня Лукьянцево в 13 км к северу от Александрова интересна исключительно расположенным там Лукиановым монастырем, существующим с XVI века, прославившимся деятельностью св. Лукиана в XVII веке. Сейчас монастырь возрождается как мужской. В нем два старинных храма: первый (Богоявленский XVII в.) белый с шатровой колокольней и трапезной действующий, второй (Рождества Богородицы XVIII в.) с галереей ремонтируется. Сохранилась часть невысоких стен, некоторые другие постройки. Пустынь Свято-Лукианова.
Монастырь основан в 1594 году иереем Григорием. По преданию, в деревне Игнатьево, недалеко от которой находится теперь пустынь, по прошению Григория была построена церковь в честь Рождества Пресвятой Богородицы, но спустя некоторое время поставленная там храмовая икона три раза чудесным образом переходила из сельской церкви в одно и то же пустынное место. Рассказав об этом знамении патриарху Иову, священник испросил его позволения перенести храм на место, указанное иконой. Патриарх благословил намерения Григория, и вскоре церковь была перенесена. В 1640 году при храме, разграбленном от нашествия литовцев и поляков, поселился благочестивый старец Илларион. К отшельнику стали приходить люди, прося принять их под его руководство. Вскоре вокруг храма общими усилиями благочестивых пришельцев возникла обитель. Больше всех среди подвижников над устройством монастыря потрудился инок Лукиан, в честь которого пустынь и получила свое название. Святынями обители была древняя (XVI в.) явленная и дивно троекратно обретенная икона Рождества Пресвятой Богородицы и мощи св. Лукиана. При монастыре содержалась гостиница для паломников, кирпичный и изразцовый заводы, церковно-приходская школа.
Вновь открыта в 1991 г. Храмы: храм в честь Богоявления; храм в честь Рождества Пресвятой Богородицы; храм во имя св. вмц. Екатерины.
Использованы материалы: www.ortho-rus.ru/cgi-bin/or_file.cgi?5_632. www.thetraveller.ru/rus/guide-books/lukiantsevo.html
Явление иконы Рождества Пресвятой Богородицы
История Лукиановой пустыни начинается с события, которое произошло в 1594 году. В селе Игнатьеве, недалеко от Александровой слободы, был построен деревянный храм в честь Рождества Пресвятой Богородицы по велению царя Феодора Иоанновича и по благословению Святейшего Патриарха Иова. Однажды священник этой церкви отец Георгий, войдя в неё перед началом богослужения, не обнаружил храмовой иконы Рождества Пресвятой Богородицы. Несмотря на усиленные поиски, икону найти не удалось. Однако через несколько дней один из местных жителей в ближайшем лесу обнаружил пропавшую икону. «И абие явися ему то дражайшее сокровище – святая Богоматере икона. Оле чудесе, стояща о себе, на воздусе…» Когда возвещено было об этом священнику и прихожанам, они поспешили к узанному месту, и воочию все увидели то, о чем поведал им человек, первым увидвеший чудо Божие. «Они же падше пред образом Пресвятые Богородицы со слезами молящееся на мног час». А затем икона с благоговением и страхом была взята, завёрнута в фелонь и отнесена обратно в храм. Через некоторое время всё повторилось вновь: необъяснимое исчезновение иконы из храма, появление её в том же пустынном месте и стояние «на воздусе». Икона во второй раз была возвращена в храм и вскоре снова явилась на пустынном месте. Тогда, посоветовавшись с прихожанами, отец Григорий обратился к святителю Иову, Патриарху Московскому с просьбой благословить перенесение деревянного храма из села Игнатьева на место чудесного явления иконы Пресвятой Богородицы. Благословение Святейшего Патриарха было дано, и храм и икона были перемещены на новое место. Во времена нашествия поляков церковь была разграблена и долго находилась в запустении. Крыша на ней прогнила и обвалилась, многие иконы «облиняли», только чудотворный образ Рождества Пресвятой Богородицы да запрестольный образ Пресвятой Богородицы Смоленской Одигитрии сохранились неповреждёнными. В середине XVII столетия на этом месте преподобным Лукианом была основана монашеская обитель в честь Рождества Пресвятой Богородицы, впоследствии названная Лукиановой Пустынью.
Житие преподобного Лукиана (по изданию: Жития святых Российской Церкви, также Иверских и Славянских, и местночтимых подвижников благочестия. М., 1993. с. 71-83)
Из города Галича был родом преподобный Лукиан, испрошенный молитвами благочестивых родителей, Димитрия и Варвары, после долгого их бесплодия. Они дали обет Богу, если услышит их молитву и дарует им наследие их рода, постричься в иноческий образ, а младенца своего, воспитав, оставить в мире себе на поминовение, ибо и самое желание чадородия имело благочестивую цель – загробную о них молитву. Услышал Господь вопль их неплодия и даровал им сына, которого назвали во святом крещении Илларионом. Когда достиг он восьмилетнего возраста, Димитрий напомнил супруге о данном им обете иночества. И отрок Илларион возгорелся тою же ревностию, умоляя отца не оставлять его сирым, но взять его с собою, чтобы и он, взирая на седины родительские, воздыхал о своём спасении. Прослезился Димитрий и возблагодарил Бога, даровавшего ему наследника не только во временной жизни, но и в духовном подвиге, и начал приготовляться к удалению в обитель. Оставив при себе только самое необходимое, он взял с собою икону Богоматери, с которою всегда бы неразлучен, и, со слезами помолившись перед нею, навсегда разлучился со своею супругою. Собрались соседи на сие конечное прощание; умилительный плач поднялся в доме, некогда исполненным благ земных и внезапно предназначенном к вольному запустению: с одной стороны, рыдали отец и отрок, с другой – безутешная мать, сами себя обрекшие на разлуку и оттоле возложившие всё свое утешение на единого Бога, Отца сирых и бесчадных. Димитрий удалился со своим сыном в Брынской бор и, обретши пустынное место, удобное для жития иноческого, водрузил там крест и построил себе хижину. Он начал расчищать место, просекая лес и копая землю для своего пропитания, и принял от одного пресвитера пострижение, изменив мирское имя на иноческое Дионисий; на теле носил он вериги железные и власяницу и непрестанно пребывал в посте и молитве.
Спустя некоторое время начала собираться к нему братия и составилась малая обитель из двенадцати иноков. Сам Дионисий обучал грамоте юного сына и, благодатию Божией, успевал отрок в изучении Священного Писания; с юных лет приучался он пред очами родительскими ко всем подвигам иноческой жизни, ибо благой пример ему подавал отец, труждаясь сам для братии, нося воду и дрова и приготовляя для них пищу, до исхода своей жизни. После его кончины братия довершила обитель и устроила в ней церковь Живоначальной Троицы. Мать блаженного Иллариона после разлуки с мужем своим, раздав имение нищим, постриглась также в девичьей обители и, потрудившись в ней многие годы, преставилась к Господу. Оставшись сирым, уже в возрасте юношеском, Илларион пожелал обрести себе опытного наставника для подвигов иноческих где-либо вдали от своей родины, чтобы не иметь препоны от своих присных. Он пришел в обитель святых отец Афанасия и Кирилла Александрийских на реке Мологе, за сорок верст от города Углича, и там, приняв благословение от игумена, пребывал три года в совершенном послушании, но, не терпя похвалы человеческой, пришел из сей обители в другу, Покрова Богоматери, устроенную близ Углича на самой Волге преподобным Паисием. Однако и там оставался не более года, потому что обратил на себя общее внимание высоким своим житием. Пришел он наконец в пределы Переславля-Залесского, в слободу Александровскую, и там, сошедшись с одним благочестивым крестьянином Симеоном, спрашивал его: «Где бы обрести место пустынное для подвигов безмолвия?» Случился тут и другой поселянин, по имени Марко, который принял участие в их духовной беседе, и пригласил странника в дом свой за восемь поприщ от слободы Александровской. «Ты ищешь пустынного места, — сказал ему Марко, — вот недалеко от нас, за тридцать верст от Переславля есть пустынь, где издавна поставлена церковь во имя Рождества Богоматери, перенесённая из села Игнатьева, потому что Сама Матерь Божия указала быть на этом месте храму чудным знамением от Своей иконы. Церковь сия запустела от нашествия Литвы, ибо священник в то время удалился и доселе его нет». «Часто я ходил в церковь, — присовокупил благочестивый поселянин, — молился со слезами пред чудотворною иконою Богоматери, чтобы даровала мне на месте том жителя доброго и нам бы спастись под его руководством».
Полагают некоторые, что и сама икона впервые обретена была в пустынном месте сим благочестивым Марком, но утаил о том ради смиренномудрия. Умилился Илларион, внимая словам его, и вслед за ним устремился в пустынную церковь помолиться пред чудотворною иконою. Воздохнул он, увидя храм непокровенный и святыню его, подверженную непогодам стихий, и полюбил место, благоприятное к безмолвию. Он начал тут жительствовать, отпустив Марка, и поставил себе келию близ церкви, в которой скоро пришли обитать с ним благочестивые Марко и Семион. Немного спустя, в 1640 году, пришел к нему из монастырей вологодских некто иеромонах Феодосий, по Божественному внушению. Матерь Божия явилась ему в сонном видении, когда ещё находился он в обители Прилуцкой у Спаса, и велела ему идти в пределы Переславские покрыть Её церковь, уже многие годы запустевшую. Веруя слову, но не ведая, куда идёт, направил путь свой Феодосий к Переславлю, спрашивая у всех, где сия церковь, доколе с большим трудом не обрёл её. Возрадовался Илларион пришествию просвитера и подивился чудным судьбам Промысла Божия, ибо издавна желал иметь себе опытного наставника. Вместе поселились они при храме Богоматери, который общими силами обновили. Илариону было уже более тридцати лет, когда принял он ангельский образ от руки Феодосия, и вскоре начала собираться около них усердная братия, руководствуемая благим примером обоих подвижников, Феодосия и новопостриженного им Лукиана. Пришёл ещё из Николаевской обители города Переславля инок Филимон и засвидетельствовал о чудесах, которые совершались от иконы Богоматери, потому что сам был родом из окрестностей сего места; он был также принят в число братства, собиравшегося в обители. Все они единодушно начали помышлять о сооружении новой церкви на месте ветхой Рождества Богоматери и послали в Москву испросить на то благословения Патриарха Иоасафа. Святейший выдал им благословенную грамоту, и они уже приготовляли лес для строения, когда по лести диавольской возмутились окрестные жители и начали изгонять Лукиана из сего пустынного места. Виновником крамол был некто архимандрит Рождественского монастыря во Владимире, по имени Иосиф, который имел под своим ведением монастырь Симеоновский, близ слободы Александровой, и позавидовал успехам Лукиана. Пришел он с недобрыми людьми в пустынное место и стал расхищать брёвна, приготовленные для церковного строения, разогнал и братию от пустынного храма. Феодосий удалился в Вологду, а на Лукиана наложили оковы и отвезли в Москву к Патриарху, пред которым оклеветали его в нечистой жизни. Он был заключён в Чудове, где архимандрит Кирилл определил его на чёрную работу. Но с чрезвычайным послушанием исполнял Лукиан всё, что на него было возлагаемо, и пред всеми обнаружилась добродетельная его жизнь.
Несколько лет спустя пришёл инок по имени Тихон из обители Архангельской Всемилостливого Спаса и просил у Патриарха опытного инока в начальники монастырю своему. Патриархом был тогда уже Святейший Иосиф; он начал расспрашивать своих духовных, где бы найти такого человека, и архимандрит Чудовский объявил ему о добродетелях Лукиана. Призвал его Патриарх и изумился духовной мудрости во всех его ответах, немедленно посвятил он его во пресвитера и по прошению инока Тихона послал его настоятелем в Архангельский монастырь. Но и там ожидали его многие скорби за ревность устройству обители. Тот же инок Тихон, который испросил его, зависти ради старался изгнать его. Не прекословил ему блаженный труженик, но за всё благодарил Всемилостливого Спаса и, преподав благословение братии, с миром вышел из обители. Плакала братия, провожая своего доброго пастыря; прослезился и Лукиан при горькой разлуке, но убеждал учеников своих пребывать в послушании у будущего их настоятеля и, когда спрашивали его, кому он их поручает, вздохнув из глубины сердца, отвечал: «Оставляю вас Всемилостливому Спасу; пекущейся о всей вселенной и вас управит на путь спасения». Опять возвратился Лукиан на своё обиталище к уединённой церкви Рождества Богоматери и со слезами помолился Господу и Пречистой Его Матери о довершении начатого дела. Он поставил себе снова убогую хижину подле церкви и начал упражняться в безмолвии. Возрадовался Марко, услышав о его возвращении, и не хотел его более оставлять; он просил постричь его в ангельский образ и принял имя Матфея. Пришёл ещё и юноша, из Александровой слободы, просить себе пострижения от руки преподобного Лукиана и наречён был в иночестве Макарием. Через несколько дней пошел Лукиан с новым учеником своим в слободу, оставив одного Матфея в своей келии; возвратясь же изумился, не получая никакого отзыва на свою молитву, когда стучался в дверь келии. Она нашёл ученика своего лежащего на земле, всего окровавленного, при последнем издыхании; мантия его, вся изорванная, висела на дереве у келии. «Что с тобою?» — спросил его ужаснувшийся Лукиан, и умирающим голосом отвечал Матфей: «Отче, пришёл некто без тебя к келии и толкнул в двери; я же, по неопытности, без молитвы отворил; тогда взошли ко мне темнообразные, с развращёнными лицами, и начали бить и душить, говоря: «Отойдите от места сего, мы не перестанем воевать на вас»». Помолился Лукиан, чтобы сохраниться месту тому от навета лукавого, и поспешил приобщить Святых Тайн инока Матфея, но тот, изнемогши от принятых им ран, скоро скончался.
Лукиан продолжал жить с другим учеником своим в прежней келии, молитвою и постом ополчась против врагов невидимых, но они опять наустили видимых врагов изгнать человека Божия из его уединения и разорить дело рук его. Лукиан пошёл опять в царствующий град, в обитель Чудову, и там снова начал трудиться в хлебнее, многих насыщая хлебом духовным назидательных учений. Слышавшие от него о чудесах иконы Богоматери в пустыни Переславской ревновали обстроить пустынное место, и один из истопников царских, Александр Барков, испросил у государя и Патриарха преподобному Лукиану разрешение построить там новую церковь и священнодействовать при ней. В 1650 году вторично была дана Патриаршая благословенная грамота на устроение обители, и несколько благочестивых людей из гостиной сотни пошли вместе с преподобным поселиться в его пустыни, обещаясь на своё иждевение построить храм, что вскоре исполнили, постригшись сами в иноческий образ. Это было уже третье начинание святой обители, и, благодатию Пресвятой Троицы, на сей раз она совершилась. Сам преподобный, строго соблюдая церковное правило, ежедневно совершал Божественную службу в новоустроенном храме, и Бог даровал ему благодатные слёзы, ибо без сердечного умиления никогда не совершал святую Литургию. Во всех приходивших к нему от суеты мира принимал с любовию, и в одно лето собралось к нему братии до двенадцати человек; число их умножалось с каждым годом. Строгость иноческой жизни и соблюдение полного устава в церкви, за трапезой и в келии привлекали многих в обитель; все ему повиновались, как Ангелу Божию, будучи готовы на всякое послушание; сам он прилагал труды к трудам и особенно миловал нищих и странных, притекавших к чудотворной иконе, от которой знамения и исцеления огласились по всем окрестным пределам.
Когда по устроению Божию стали открываться сладкие плоды учения и жительства преподобного в окрестных приделах, пришли к нему купеческие люди слободы Александровской и просили составить обитель для иноков при опустевшей церкви Богоматери. Долго отрицался Лукиан, почитая недостойным столь великого дела, но согласился наконец по просьбе о том Святейшего Патриарха Никона, который разрешил освятить храм и устроить обитель женскую в запустевшем жилище Грозного Иоанна. Немедленно поставил преподобный ограду и келии для двадцати сестёр и избрал им первую игумению Евпраксию, на правилах общежития; но обе обители, и мужеская и женская, находились под его руководством, и часто посещал он новоустроенную в слободе Александровской. Нередко по пути в обитель останавливался посреди толпы народной и назидал её сладостным учением, потому что ему дан был, по благодати Божией, не только умилительный дар слова, но и дар прозорливости, которым проникал будущее. Таким образом, за два и за три года вперёд предсказал о страшном моровом поветрии, которое должно было посетить землю Русскую, и часто со слезами говорил народу: «Православные, покайтесь, ибо грядёт гнев Божий великий и язву смертоносную пошлёт Господь, так что от страха сего никем небрегомо будет злато и сребро и втуне расточатся имения собирающих». Иные умилялись, внимая словам его, другие же ни во что из вменяли, как бы льстивые речи; но, когда в своё время пришло исполнение оных и началась Божия кара, тогда вспомнили правдивые его слова. Достигнув преклонных лет, подвижник и проповедник слова Божия начал сам изнемогать к смерти в своей обители; он велел вести себя в церковь и долго молился пред чудотворною иконою Богоматери, чтобы Владычица не оставила места сего, Ею избранного, и сохранила Свою обитель. Скорбела братия о его конечном изнеможении; он же утешал их, обещая будущее распространение обители, которую и царские лица посещать будут. Чувствуя себя при последнем издыхании, преподобный просил, чтобы вывели его из храма и положили на траву, придвинув возглавием камень; вся братия подходила к нему, прося последнего благословения, и всех благословлял он, прося также себе прощения. Последним его словом было: «Господи, в руце Твои предаю дух мой». И так преставился он в 1654 году 8 сентября, в самый храмовый праздник своей обители. По внешнему виду был он ростом мал, лицом бледен, очи и ланиты имел углублённые, браду русую, продолговатую, с проседью.
Много лет спустя после представления блаженного Лукиана пришёл гнавший его инок Тихон из пределов Архангельских и спрашивал, где положено тело преподобного. Братия показала место; он же начал горько плакать над гробом его, прося прощения в своём согрешении, что без вины изгнал его из обители Всемилостливого Спаса. Пришел и архимандрит Рождественского монастыря Иосиф, который долго противился устроению новой обители Лукиана, и тот каялся в грехе своём над его гробом и предлагал строителю Корнилию приписной монастырь свой Симеоновский, из которого приезжал некогда разорять пустынь преподобного Лукиана. Но Корнилий не принял дара, и архимандрит, огорчившись, отдал монастырь свой в Лавру Преподобного Сергия. При сём благочестивом строителе Корнилии распространились обе обители, мужская и женская, и во исполнение предсказания блаженного Лукиана призрели державные его строение и начали посещать обитель, снабжая её царским своим жалованием, деньгами, землями и священною утварью. Чудотворная же икона Матери Божией неоднократно ограждала обитель свою от хищников, хотевших её разграбить; невидимая сила удерживала их от исполнения злого умысла, и даже двое из разбойников, как бы мёртвые, обретены были близ ограды; они исповедали грех свой и постигшее их наказание. Между тем непрестанные исцеления и знамения, истекавшие от чудной иконы, привлекли новых молитвенников в обитель, которая особенно процвела во дни строителя Корнилия, достойного преемника блаженного своего учителя.
Свято-Лукианова пустынь в XVII-XX столетиях
Преподобный Корнилий и пустынь во второй половине XVII века. Перед кончиной преподобного Лукиана братия начала скорбеть: « “…оставляеши нас, отче, сирых”. Преподобный же, утешая их, глаголя: “Не скорбите, братие. Вручаю вас Господу Богу и Пречистой Его Матери. Разумно же вам буди о сем. Аще Господь грехи моя отпустит и дерзновение буду имети ко Всемилостливому Богу, места сия оба не оскудеют, но прославит их, и распространятся по моем отшествии, и царские лица посещати их будут”». В писцовых книгах 1675 года храм, построенный преподобным Лукианом в 1649 году, описан так: «В государевой дворцовой Старослободской волости на болоте монастырь Рождества Пресвятой Богородицы, Лукианова пустынь, а на монастыре церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы, древяна на каменное дело о пяти главах, главы чешуйчатые, кресты обиты белым железом, а в церкви Божье милосердие…» В храме было сто образов. Справа от царских врат был образ Спаса Вседержителя Нерукотворного, затем храмовой чудотворный образ Рождества Пресвятой Богородицы в житии. Слева от царских врат находилась почитаемая икона Пресвятой Богородицы «Страстная», по преданию, принесённая преподобным из Москвы. Преемником преподобного Лукиана и вторым после него настоятелем пустыни был преподобный Корнилий. С 1658 года он был «… учинён строителем и духовником… обеими обительми, своею и девическою. Сей муж блак сый и добре пасяще своя духовныя овцы и изряден проповеди слова Божия».
Божиим изволением, молитвами Пресвятой Богородицы и государским жалованием более двадцати лет преподобный Корнилий подвизался в устроении обителей, основанных преподобным Лукианом, и неотступно следовал его завещанию, «поучая всегда братию в послушании бытии безроптивном, в любви же нелицемерей, в целомудрии и нестяжании, и никомуже что свое имети, но все обще, в церкви же беседовати друг с другом не попуская. На трапезе же в молчании пребывати, от трапезы же восставшим в келии своя отходити с молчанием… и не уклонятися на некия беседы, ниже ко иному в келию приходити… не имети отнюдь мудрование свое кому, но готовы бытии ко всякому послушанию». Преподобный Корнилий восстановил монашеское общежитие в Успенской девичей обители, постоянно обучая сестёр науке духовной жизни. Со временем по ходатайствую игумении Успенского монастыря Анисии было получено благословение у святителя и грамота, в которой преподобному Корнилию предписывалось жить в этом монастыре, а в Лукианову пустынь ездить «из недели в неделю». Духовное окормление насельниц Успенского девичьего монастыря, начатое преподобным Лукианом и Корнилием, не оскудевало и в последующие времена. Об этом свидетельствуют записи в синодиках Успенского девичьего монастыря XVII-XVIII веков, а также послужные списки монахов пустыни, составленные в XIX и начале XX века. Духовное наставничество было продолжено иеромонахами Ефремом и Иоасафом, игуменами пустыни Макарием, Иоасафом и Аароном, иеромонахом Авелем. Пследним духовником Успенского девичьего монастыря перед его закрытием был настоятель Лукиановой пустыни игумен Игнатий.
При преподобном Корнилии в Лукиановой пустыни в 1659 году был воздвигнут второй храм – в честь Богоявления Господня (этот храм был тёплым в отличие от первого холодного в честь Рождества Пресвятой Богородицы). Богоявленский храм простоял десять лет, после чего преподобный Корнилий испросил благословения у Патриарха разобрать его и построить заново. Была построена «… церковь тёплая деревянная ж Богоявления Господня… Против тёплой церкви колокольня шатровая, на ней семь колоколов,часы железные приведены к тем же колоколам». В писцовой книге за 1675 год читаем: «В монастыре пятнадцать келий, в них живёт старец Корнилий с братией. Святые ворота шатровые. Монастырь огорожен забором. За монастырём двор конюшенный и скотцкий».
Вновь построенный Богоявленский деревянный храм за ветхостью был разобран в 1680 году, и дано было благословении на строительство нового каменного храма Богоявления Господня с приделом во имя великомученика Феодора Стратилата, Ангела Хранителя царя Феодора Алексеевича. Так преподобный Корнилий достойно почтил вечною молитвенною памятью царя-благодетеля, своего современника, который за шесть лет своего царсвтования жаловал Лукианову пустынь как личными неоднократными посещениями, так и хорошими вкладами. Освящение каменного храма было при преемнике преподобного Корнилия настоятеле отце Евагрии. Две главы храма были покрыты деревянной чешуёй, крест белым железом, а крыша тёсом. Внутри храма всё было просто, чуждо вычурности, всё располагало к молитве, стены не были расписаны вплоть до XX века. Иконы в иконостасах двух приделов – Богоявления Господня и великомученика Феодора Стратилата – были больших размеров, не покрытые ризами. Их украшали чеканные серебряные венцы позолоченные с каменьями, а также ожерельца из жемчуга. В четырёхъярусном иконостасе главного придела справа от царских варт помещались храмовая икона Богоявления Господня, с слева от них – Иверская икона Божией Матери. Это был один из ранних списков с иконы, принесенной с Афона в Москву в царствование Алексея Михайловича. Так Вратарница Горы Афонской с конца XVII века охраняла Лукианову обитель. В трапезной части храма на первом столпе висел образ Рождества Пресвятой Богородицы, а вокруг образа, представлявшего собой средник, были написаны Господские и Богородичные праздники; они находились под серебряным золочёным окладом. На колокольне было пятнадцать колоколов: один большой, один повседневный весом в 21 пуд 28 фунтов, семь малых и ещё шесть малых. Помимо этих колоколов при Богоявленском храме, был ещё колокол при соборе, затем у ворот и в келии настоятеля.
Под храмом были сделаны «полатки» для хранения монастырского имущества и хозяйственных припасов. В храме Богоявления Господня в особом помещении находилась ризница обители, в которой хранились два древних Евангелия московской печати (одно 1677 года, а другое 1685 года), богато украшенные, два сребропозолоченных креста с частицами мощей – клады почитателей Лукиановой обители, церковные сосуды – вклад Великой княгини Натальи Алексеевны. Здесь хранились и четыре грамоты царя Феодора Алексеевича 1677, 1678, 1680 и 1681 годов и другие монастырские документы. Кончина преподобного Корнилия последовала 11 (24) августа 1681 года. Преподобный был погребён в склепе под алтарём Троицкого собора Александровского Успенского монастыря. Память святого издавна праздновалась в обеих обителях: ежегодно в день преставления преподобного Корнилия у его надгробья совершались панихиды при большом стечении народа. В 1995 году святые мощи преподобного Корнилия по благословению архиепископа Владимирского и Суздальского Евлогия были подняты и в настоящее время почивают в правом приделе Троицкого собора Успенского монастыря.
Монастырское благоустроение в XVIII веке
Последние годы XVII века были знаменательны для пустыни тем, что именно в это время усердием келаря Чудова монастыря и постриженика Лукиановой обители иеромонаха Иоасафа (Колдычевского) началось строительство пятиглавого каменного собора на том самом месте, где явился образ Царицы Небесной и где стоял первый деревянный храм Рождества Пресвятой Богородицы. Собор был освящён в 1712 году по указу царя Петра Алексеевича и благословению митрополита Стефана, Местоблюстителя Патриаршего Престола, в настоятельство Лукиановой пустыни строителя отца Авраамия. При освящении присутствовал царь Пётр Алексеевич и его сёстры, царевны Мария Алексеевна и Феодосия Алексеевна. Собор был пятиглавый, имел паперть. Средняя глава собора была крыта белым железом, четыре других были крыты зелёной черепицей. Кресты на главах были вызолочены. В соборе был пятиярусный резной вызолоченный иконостас. Справа от царских врат был древний образ Всемилостливого Спаса в сребопозлащённой ризе, а за ним в ряду чудотворный образ Рождества Пресвятой Богородицы в виде средника, вставленного в икону с клеймами жития Пресвятой Богородицы. В украшении собора участвовали царские изографы школы иконописца Симона Ушакова и золотых дел мастера Оружейной палаты Московского Кремля.
Почти одновременно с собором были построены два одноэтажных каменных корпуса (настоятельский и больничный). В 17123 году строитель отец Авраамий в челобитной к царю Петру I писал: «… у больницы церкви Божией не построено, а монахи больничные за древностию многие в соборую церковь с прочиею братиею к литургии ходить не могут, а ныне обедался вкладчик их подполковник Кирилло Карпов сын Сытин к той больнице построить вновь каменную церковь во имя святой великомученицы Екатерины…». Одноглавая небольшая каменная больничная Екатерининсая церковь была освящена в 1714 году. Тогда же была построена южная часть монастырской каменной ограды со святыми воротами и две башни. При отце Авраамии была составлена летопись о начале пустыни, житие преподобного Лукиана и история чудотворений от явленной иконы. На ней рукой епископа Владимирского и Суздальского Парфения в 1830 году было написано: «Рукопись сию, яко заключающую историю сея обители, хранить со всею бережностью и переплесть прилично». Списки с этой рукописи хранились в разных монастырях России, в том числе в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре. При отце Авраамии в пустыни были заведены синодик и вкладная книга. По его ходатайству Пётр Алексеевич пожаловал пустыни мельницу на реке Малый Киржач. В 1717 году митрополит Рязанский и Муромский Стефан возвёл настоятеля отца Авраамия в сан игумена «в уважение того, что великие государи взыскали ту обитель, коей он настоятель, своими милостями, и в почесть оной». С тех пор начался в пустыни ряд игуменов, продолжавшийся до 1764 года. Игумен Авраамий, бывший настоятелем пустыни в течение тринадцати лет, скончался в 1718 году и был погребён под алтарём Богородице-Рождественского собора.
Согласно монастырским описям 1718 года, пустыни принадлежали три деревянные часовни со святыми иконами для денежных сборов. Они были расположены вне монастыря: за слободой, на Московской дороге и под Переславлем. В Москве у Сретенских ворот было подворье Лукиановой пустыни, впоследствии упразднённое. В XVIII веке над могилой пепдобного Лукиана была построена «полатка» (часовня) усердием жилетелй города Александрова. В монастырских документах того времени читаем: «Между церквами соборной и трапезой построена каменная полатка, в ней гроб преподобного Лукояна, около гроба решетка железная, у полатки двери железная, оная полатка покрыта тесом». Главу часовни венчал крест. Впоследствии деревянную крышу и главу за ветхостью заменили железными. Часовня была небольшой, в плане представляла собой правильный восьмиугольник, расстоянием ежду сторонами было три метра, высота до креста была около шести метров. На гробнице лежала деревянная доска с изображением преподобного в полный рост. (Литографические снимки изображения преподобного Лукиана с гробовой доски в конце XIX века были изданы в пользу обители усердием Николая Семёновича Стромилова.). В руке преподобного был свиток с текстом его завещания. Впоследствии в часовне был установлен двухъярусный иконостас. В нижнем ряду иконостаса в центре была икона Богоявления Господня, слева от неё – икона Рождества Пресвятой Богородицы. Далее в ряду был образ святого апостолал Матфея ,псанный ,по-видимому, в память о небесном покровителе старца Матфея ,ученика преподобного Лукиана ,который до пострига сподобился быть свидетелем «сояния но воздусе» иконы Рождества Пресвятой Богородицы, а впоследствии, будучи монахом пустыни, принял мученическую смерть в обители. Стены часовни были расписаны текстами: пророчествами преподобного, его кратким житием и историей основания Успенской девичей обители в Александрове. В часовне было двадцать семь святых образов.
В 1771 году по прошению жителей города Александрова был учреждён ежегодный крестный ход с чудотворной иконой в шестую Неделю по Пасхе из Лукиановой пустыни в Александров в память избавления города и окрестных мест от чумы. По преданию крестный ход в город Александров был установлен ещё преподобным Лукианом. При этом чудотворный образ изымали из житийной иконы Пресвятой Богородицы, в которой он занимал центрально положение, а вместо него вставляли список с него, сделанный в традициях XVI века. Архимандрит Леонид (Кавелин) составил описание чина этого крестного хода: «В субботу пятой седмицы по Пасхе игуменья Успенской обители чрез посланную казначею или благочинную просит настоятеля Лукиановой пустыни отпустить икону Рождества Пресвятой Богородицы для посещения Александровского Успенского девичьего монастыря; со стороны строителя той пустыни всегда бывает на это согласие. К сему известному всем празднику бывает большое стечение народа из окрестных сёл и деревень, вёрст за пятьдесят и более, и даже из соседних городов: Переславля-Залесского и Троице-Сергиева Посада. Часть усердствующих богомольцев слушает в Успенской обители всенощную, а другие идут в Лукианову пустынь поклониться иконе Рождества Богородицы и там в субботу слушают вснощную, а в воскресенье раннюю обедню, после которой в сопровождении настоятеля и богомольцев начинается шествие из Лукиановой пустыни в город Александров. На пути в Александров в селе Бакшееве и двух деревнях бывают той чудотворной иконе молебные пения с водоосвящением; четвёртое молебное пение совершается в самом городе, в слободе так называемой Садовной, куда выходит на сретение, также с крестным ходом, духовенство Александровского Успенского девичьего монастыря и градской Преображенской церкви. По совершении сего с воосвящением молебна икона священнослужителями монастыря вносится в Успенскую женскую обитель, где в Троицком её соборе отправляется соборне Божественная литургия. После обедни, в сопровождении многочисленных богомольцев, продолжается тем же духовенством обеих обителей и Преображенской церкви ход большою улицею города, среди коего выходит на сретение духовенство Христорождественского собора, и, отпев тут молебен с водосвятием, сошедшееся духовенство, при увеличивающейся толпе молящегося народа, направляется за город по Троицкой дороге к часовне Всемилостливого Спаса, принадлежащей Лукиановой пустыни, где совершается опять молебное пение с водоосвящением.
По совершении сего икону с принесёнными с нею из пустыни образами Спасителя, Богородицы Одигитрии и Воскресения Христова относят в Успенскую обитель; из сопутствующих ходу иные остаются тут при часовне для отдыха, другие идут с ходом в Успенский монастырь, где в соборной церкви бывает совершенный отпуст; все пришедшие в обитель прикладываются к Животворящему кресту и к чудотворной иконе Богородицы и окропляются святою водою. Икона Богоматери остаётся в Успенском монастыре до дня Вознесения Господня; в это время её обносят по всем жительствующим в монастыре, начиная с настоятельницы; в келиях чередным иеромонахом Лукиановой пустыни совершается молебное пение с водоосвящением. В день Вознесения Господня, а иногда в отдание Пасхи, после полудня часу в четвёртом провожается икона из Успенской обители в Христорождественский собор, принимается затем обывателями города в их дома для молебствия и переносится в городскую приходскую Преображенскую церковь. Пред выходом из города икона опять вносится в соборную церковь Успенской обители, откуда, при молебном пении всем духовенством города Александрова и гражданами, её окончательно провожают за город по дороге в Лукианову пустынь, а по случаю принятия иконы для богомолья в селениях на пути и около него, и в прочие в уезде, и даже за пределы оного возвращается она в пустынь только к годовому празднику обители, к 8 сентября». И так бывало ежегодно на протяжении столетий.
Жизнь в пустыни в XIX веке
В монастыре, судя по документам пустыни, никогда не угасала память и почитание основателя обители преподобного Лукиана. Так на протяжении XIX века часовня преподобного постоянно ремонтировалась: обновлялись надписи на стенах, поновлялась гробница, золотился иконостас, чистились посеребренные ризы на иконах. В часовне, кроме изображения святого на гробовой доске, было изображение его, сделанное на полотне. В 1916 году на надгробье была сделана новая икона преподобного. В Екатерининской больничной церкви икона преподобного Лукиана помещалась за левым клиросом среди икон таких почитаемых на Руси святых, как Святитель Николай чудотворец, великомученик Георгий, равноапостольная Ольга и святой благоверный князь Александр Невский. Ежегодно в день кончины преподобного Лукиана в праздник Рождества Пресвятой Богородицы при большом стечении народа служилась панихида на его могиле. Особенно большие торжества по случаю праздника Рождества Пресвятой Богородицы и трехсотлетия обретения её иконы прошли в пустыни в 1893 году. Накануне праздника в соборном храме совершался параклис Царице Небесной, затем служилось всенощное бдение по скитскому уставу Святой Афонской Гор, издревле заимствованному у Саровской пустыни. Богослужения совершались настоятелями монастырей Владимиро-Суздальской епархии, благочинным монастырей и священниками города Александрова и окрестных сёл. На этот праздник съехались и потомки дворянских и купеческих родов, среди предков которых немало было вкладчиков и радетелей святой обители; прах их хранит Лукианова пустынь и неусыпно молится о упокоении их душ. Толпа многочисленных богомольцев из Москвы, Александрова, Переславля, Киржача, а также окружающих сёл и деревень заполнила Богоявленский храм с первыми звуками благовеста к ранней обедне, а в Екатерининской церкви в это время совершались заупокойная литургия о почившем основателе обители иеромонахе Лукиане. Панихида по иеромонахе Лукиане была совершена после ранней обедни соборне настоятелем пустыни игуменом Иеронимом на месте погребения преподобного в часовне. Затем началось торжественное богослужение в Рождество-Богородичном соборе, построенном на месте явления чудотворной иконы. Собор не мог вместить прибывших богомольцев, они стояли в притворах и окружавшей их крытой галерее. Под сводами собора звучало древнее столповое пение. После литургии отец настоятель благословлял молящихся иконою праздника и подносил альбомы с фотографиями пустыни и описанием её истории, а также раздавал иконки Рождества Пресвятой Богородицы, писанные мастерами Холуя. Торжественный крестный ход вокруг монастыря с чудотворной иконой завершился панихидой на могиле преподобного Лукиана в часовне при участии благочинного монастырей архимандрита Модеста, игумена Лукиановой пустыни отца Иеронима, а также настоятелей Стефано-Махрищенского монастыря, Борковской пустыни, многочисленных священников церквей города Александрова и соседних сёл и настоятельницы Успенского женского монастыря игумении Евфрасинье с сёстрами.
По плану 1824 года в пустыни были: собор Рождества Пресвятой Богородицы, храм Богоявления Господня с приделом великомученика Феодора Стратилата, храм великомученицы Екатерины, часовня преподобного Лукиана, двухэтажный настоятельский дом и два братских корпуса, а также одноэтажный больничный корпус. Монастырь был обнесён каменной оградой со святыми воротами и семью башнями. За пределами монастыря были хозяйственные постройки. Из монастырских храмов только больничная Екатерининская церковь так обветшала за время своего существования, что была заново отстроена в 1834 году тщанием александровских купцов братьев Уголковых-Зубовых.
Соборный белый храм с золотыми крестами лишь однажды потребовал капитального ремонта, что и было сделано при настоятеле отце Платоне в 1850 году. Паперть, которая окружала собор с трёх сторон, снаружи была украшена яркими изразцами с растительным орнаментом. Они были изготовлены на монастырском заводе. Верх собора был расписан фресками двенадцать великих праздников. До начала XX столетия собор не был расписан изнутри. И только в конце XIX века его внутренние стены и, во-видимому, галереи были расписаны сценами из жизни Иисуса Христа в византийском стиле и фигурами отдельных святых. Собор украшало крыльцо из белого камня. В величественном золочёном искусной работы шестиярусном иконостасе собора размещались древние почитаемые иконы XVI-XVII веков: справа от царских врат Нерукотворный образ Спасителя с двумя предстоящими Ангелами в новой серебряной ризе, за ним в ряду в киоте под резной сенью храмовая чудотворная икона Рождества Пресвятой Богородицы, вставленная в раму с двенадцатью клеймами жития Богородицы; слева от царских врат образ Божией Матери «Страстная», принесенный преподобным Лукианом из Москвы, и древний Богородичный образ «Неопалимой Купины». Этот образ имел клейма, на которых были изображены явления Божией Матери. Из особо чтимых образов, находившихся в соборном храме, надо отметить иконы преподобного Алексия, человека Божия, «Видение Богородицы Преподобному Сергию Радонежскому», а также «Моление блаженного Прокопия пред иконою Благовещения в Великом Устюге». По молитве этого вятого страшный смерч с камнепадом миновал город и спас его жителей в 1290 году.
О почитании чудотворной иконы Рождества Пресвятой Богородицы и о помощи Царицы Небесной по молитвам пред Её образу, о которых можно узнать из монастырских документов XVII-XIX веков. Так читаем: «В привесе у Пресвятой Богородицы крест серебряный с мощми золочен, на нем десять жемчужин, тридцать крестов серебряныхюю» — и далее: «Серьги с изумрудами и жемчугом, кольца разные…» Усердием Александровских купцов постоянно обновлялась риза на явленной чудотворной иконе Рождества Пресвятой Богородицы, а в 1843 году была сделана новая двусторонняя риза. Её лицевая сторона изящной работы (мастеров известного села Красного под Костромой) была сребропозлоченной с камнями в венцах, а оборотная сторона была меднопосеребрянная. При этом старая риза украсила точную копию образа ,которая заменяла чудотворный образ в Богородице-Рождественском соборе на период ежегодно совершаемого крестного хода в город Александров. В пустыни было, по крайней мере, три списка чудотворной иконы Рождества Пресвятой Богородицы позднего письма, сделанных в XIX веке специально для выноса их из монастыря при совершении богослужений в сёлах Александровского, Переславского, Покровского уездов и в городе Киржаче. Монахи пустыни занимались иконописанием.
В XIX веке в пустыни монастырская летопись не велась, и сведения о её настоятелях и внутренней жизни сохранились лишь в рассказах её старожилов. Некоторые сведения от старца иеродиакона Авраамия, который прожил в пустыни безысходно в течение пятидесяти лет начиная с 1830 года и помнил многих настоятелей монастыря, приводит Н.С. Стромилов в своих трудах. Согласно этим сведениям особенно благоговейное воспоминание о себе оставили отцы строители Анатолий, Платон и Виктор. Они отличались благочестивой жизнью и усердием о благосостоянии обители. При отце Платоне в пустыни был установлен обычай чтения Акафиста Божией Матери по воскресным дням перед литургией в летнее время, а в зимнее время в субботу после малой вечерни. Чтение Акафиста в субботу на воскресенье сопровождалось благовестом в большой колокол. Игумен Макарий (настоятельстовал с 1860 по 1874 год) заботился не только внешнем благосостоянии монастыря (при нём была впервые построена гостиница и двухэтажный братский корпус), но, будучи строгим подвижником, радел о внутреннем благочестии и благочинном житии вверенных его духовному водительству иноков. Сам он в молодости был послушником Саровской пустыни, затем Нямецкой Лавры. Особо чтил память старца преподобного Паисия Величковского. Церковная служба в Лукиановой пустыни отправлялась по уставу Саровской пустыни, учредил её игумен Макарий: пение столповое, чтение протяжное, после кафизм воскресные антифоны поют нараспев. На полиелее избранный псалом пелся целиком и через каждые три стиха величание праздника. В местные и большие праздники положенные по Уставу в каноне запевы не читались, но пелись, а по шестой песни бывало чтение синаксаря, равно как и после шестопсалмия перед кафизмами всегда бывало чтение толкового Евангелия. В великую четыредесятницу после кафизм читались творения преподобного Иоанна Лествичника. Богослужения в Лукиановой пустыни отправлялись в следующем порядке: в четыре, а иногда и в три часа пополуночи совершалась пополунощница и утреня, в девять часов утра литургия, в четыре часа пополудни вечеря, а большие же праздники и в воскресные дни в шесть часов вечера всенощное бдение. Игумен Макарий скончался в 1874 году и был погребён у алтарной части собора с южной стороны.
На святых воротах с изображением Рождества Пресвятой Богородицы была построена палатка, где помещалась монастырская библиотека вместе с архивом. Старец Авраамий заведовал библиотекой. Там хранились рукописные книги духовного и исторического содержания, принесённые в дар обители, летопись пустыни, доведённая до 1718 года, житие преподобного Лукиана, история чудотворений, совершавшихся в обители, синодик, вкладная монастырская книга, нотные ирмосы. Из старых печатных книг в библиотеке хранилось древнее «Толкование на Евангелие Кирилла Транквиллиона» 1619 года и беседы святителя Иоанна Златоуста на четырнадцать посланий апостола Павла и на Деяния апостольские издания 1624 года. Из монастырских строений надо отметить два двухэтажных корпуса: полукаменный настоятельский и каменный братский с трапезной и кухней. В них было тридцать три келии. В двух башнях монастырской стены (северо-восточной и восточной) на двух этажах были также устроены келии, вВсего девять. В 1914 году был построен ещё один двухэтажный братский корпус. В пределах монастырской ограды располагались хлебный магазин с кладовой внизу и каменная двухэтажная баня. С северной стороны Богоявленского храма за келейным корпусом был вырыт колодец, из которого насосом вода подавалась в трапезные настоятельского и келейного корпусов, а также к часовне преподобного Лукиана и даже за пределы монастырской ограды к хозяйственным постройкам. Внутри монастыря вдоль его восточной стены был разбит так называемый регулярный парк, состоявший из хвойных и лиственных пород деревьев. С запада вдоль монастырской стены располагался плодовый сад (сто саженцев яблонь и других культур), а также огород, пчельник и каменная оранжерея. Храмы окружали цветники. Недалеко от настоятельского корпуса был пруд с садком для рыбы. Несколько прудов было за оградой монастыря. Один из них, расположенный между двумя дорогами идущими к деревне Николаевке и к деревни Новлянской, по приданию, был выкопан при участии преподобного Лукиана. Второй пруд интересенсвоим названием Серебряный, расположен был за гостиницей, слева от дороги, ведущей в бывшую деревню Игнатьево. За оградой монастыря в гостинице для паломников размещалась церковноприходская школа. В монастырской школе обучались грамоте и церковному пению пятнадцать детей-сирот из солдатских семей, жившие в приюте при пустыни.
К хозяйственным постройкам вне монастыря надо отнести конный и скотный двор, прачечную, подсобные каменные и деревянные флигели, а также кирпичный и изразцовый завод (в 1911 году на нём было изготовлено сто шестьдесят три тысячи кирпичей). Монастырь имел своё подворье в городе Александрове – двухэтажный полукаменный дом, издавна владел водяной мельницей на реке Малый Киржач. Пустынь имела во владении 2936 десятин 1848 саженей земли, сюда входили пахотные земли, лесные дачи, покосы, пустоши и реки. По документам пустыни 1917 года монастырской братии было тридцать семь человек: игумен Игнатий (шестидесяти девяти лет), архимандрит Серафим (семидесяти восьми лет), архимандрит Никанор (семидесяти трёх лет), иеромонахов семь, иеродиаконов четыре, монахов девять, указанных послушников два, неуказанных одиннадцать человек. На покое был игумен Ардалион, которому было семьдесят четыре года.
Лукианова пустынь в советское время
Лукианова пустынь была закрыта в 1920 году. Монахам и послушникам было предписано покинуть монастырь. Дальнейшая судьба их неизвестна. Богослужение во всех храмах было прекращено. Вскоре и сами храмы, как памятники старины, были отданы под охрану вновь созданного музея «Александрова слобода», который располагался на территории Успенского монастыря в Александрове. После закрытия пустыни документы и многие иконы из собора и Богоявленского храма поступили в музей, а некоторые иконы и предметы монастырского имущества были просто разграблены. Нехрамовые строения монастыря были переданы племенному совхозу, который был обязан охранять эти здания от разрушения. В 1924 году тёплый храм Богоявления Господня был отдан под школу. В 1925 году в Екатерининском храме по просьбе комсомола был устроен клуб. Тогда же при снятии колоколов была повреждена колокольня при Богоявленском храме. Часовня преподобного Лукиана была осквернена и полностью разрушена в 1926 году. Впоследствии церковные здания были переданы музеем дому заключения, переведённому из города Александрова в Лукианову пустынь. Места погребений потомков Василия Собакина, отца Марфы, супруги царя Иоанна Грозного, а также игумена Лукиановой пустыни отца Авраамия в Рождественском соборе были осквернены и разрушены. В настоятельском корпусе в 1970-е годы располагалась больница. В 1922 году, при изъятии из церквей и монастырей церковных ценностей, из Лукиановой пустыни было изъято 2 пуда 24 фунта (более сорока килограммов) серебра в виде окладов с икон (в частности, риза с Нерукотворного образа Спасителя из собора весом в девять с половиной килограммов), богослужебных сосудов, крестов, кадил, лампад и даже украшений со старинных Евангелий. Была снята и риза с чудотворной иконы. Верующие из города Александрова собрали серебряные монеты и лом из серебра и золота, равный весу окладу чудотворной иконы (около пяти килограммов), и, сдав его, выкупили ризу. Сама же икона была вывезена в музей «Александрова слобода».
В 1927 году прихожане Христорождественского собора города Александрова обратились с письмом в дирекцию музея с просьбой передать в действующий собор икону Рождества Пресвятой Богородицы, весьма дорогую «для всякого верующего человека, привыкшего чтить эту икону, как святыню своего сердца». Просьба не была удовлетворена. В настоящее время местопребывание явленной чудотворной иконы Рождества Пресвятой Богородицы остаётся неизвестным. (Явленная чудотворная икона Рождества Пресвятой Богородицы, написанная в XVI веке, относится к новгородской школе иконописи. Размеры её 75,5х62 см. Размер житийной иконы, в которую была вставлена явленная икона, 164,5х131,2 см) Явленная икона Рождества Пресвятой Богородицы Лукиановой пустыни издревле почиталась на Руси и прославилась своими чудотворениями. Наряду с двумя другими известными явленными иконами Рождества Пресвятой Богородицы, Сямской и Исааковской, она чтится в день праздника Рождества Пресвятой Богородицы всею Русскою Православной Церковью.
В советское время храмы Лукиановой пустыни не ремонтировались и постепенно разрушались. Как в те далёкие времена польского нашествия, стояли они поруганные и разграбленные, без молитвы и пения, на земле, освященной трикратным явлением иконы Пресвятой Богородицы.
Первый в епархии (Впервые опубликовано: // Свет истины. 2001. №2 С. 16-18.)
Первым монастырём, открывшимся во Владимирской Епархии в 1991 году, стал Лукианов Свято-Богородице-Рождественский, в пятнадцати километрах от Александровского Успенского женского монастыря. Вспоминает Владыка Евлогий… О Лукиановой обители в епархии мало тогда кто помышлял – занимались приходами. Многие даже не знали о её существовании, пока не напомнили нам о ней работники культуры Александровского района, специально приехавшие во Владимир, прямо в архиерейский дом, чтобы побудить епархиальное начальство на спасительное для него дело, не имея возможности её содержать. Монастырь древностью почти в четыре века к зиме 1991 года пришел в полный упадок. На него было печально и страшно смотреть. Казалось, в нём не было ничего живого. Стены лишились почти всех своих башен, корпуса брошены на жилище мышам и крысам, храмы потеряли свой небесный лик – стояли без крыш, с треснувшими стенами. Только вековые липы и вязы напоминали о прекрасном, светлом былом этого замечательного монастыря конца XVII века, когда сюда пришёл большой ревнитель святой жизни – преподобный Лукиан из Переславских монастырей и здесь положил начало монашескому житию будущей обители, которое благодатно росло и крепло на протяжении трёх с половиной столетий, служа Церкви всем своим духовным строем жизни как главным и спасительным своим занятием. Но что эти деревья для монастыря? Тоже хрупкие свидетели прошлого. Здесь само бездонное небо таило тот дух обители, который не стесняют никакие пространства, никакие бурные времена, разрушающие её внешний ансамбль. В этой видимой катастрофе монастыря, доведённого прежними пользователями «до нельзя», удивительно горела невидимая свеча душ его лучших насельников, подвижников веры, способная согреть самого оледеневшего в жизни человека. Дух сильнее и живее материи, подверженной законам тления. Пока монастырь сохранял крепость своих храмов и корпусов, его использовали до последнего издыхания. Когда всё в нём пришло в негодность, его поспешил передать епархии «без боя», что характерно для плотского мира. Но как взять монастырь, не повидав его в натуре. Договорились с руководством Александрова вместе ехать и смотреть жалкие останки монастыря, как представлялось тогда нам. На пути в монастырь подсадили в нашу машину «хозяйку» монастыря, держащую что-то в нём под замком, — председателя совхоза, что в селе Бакшееве. Она не удержалась от своего первого смятения, видя большую делегацию, особенно в лице самого архиерея, с которым будет решаться судьба заброшенного монастыря. «Если бы Вы знали, в каком виде то место, куда мы спешим, — начала разговор директор совхоза, — Вы ни за что туда бы не поехали. Там нечего брать и там просто нельзя жить. Удивляюсь Вашей смелости. Там и округа нездоровая, люди окончательно испортились, свободно хулиганят». Мне трудно было возражать ей, но таинственный возразитель здесь был налицо, предпочитающий разруху, позор доброму возрождению и славе Божией, о которых мы уже помышляли, не взирая ни на что. Лукианов монастырь мы нашли в ещё более тяжёлом состоянии, чем описывали его на словах. Можно было только удивляться: как не похож человек на себя, будучи образом Божиим. Чего только здесь не было со дня закрытия монастыря в 30-е годы – последним пользователем его был медицинский санаторий. Но он не излечил людей от смерти, чем занимался монастырь, очищая человека от грехов и причин её. Есть, мол жизнь, думали люди, за которую надо биться и бороться, и нет смысла говорить о смерти как ничего не имеющей за собой. Вечность променена на время, нетление на тленость. В итоге одна печаль, и никакой радости. Осмотр был кратким. С порога всё было видно и очень понятно. Закрыв на всё глаза ,мы вскоре сказали сопровождающим нас начальникам о намерении взять монастырь в любом случае – ради славы его в прошлом и славы Божией в будущем, если Бог даст нам вновь вернуть обитель к жизни.
Мы помолились святому Лукиану и с новым чувством покинули монастырь. Но удивительно, что со временем повторяется древняя история обители. Преподобный Лукиан в своё время нашёл это место ещё в худшем состоянии, совершенно необитаемым, страшно разорённым после польско-литовских набегов. Его радовала и утешала одна святая икона Рождества Богородицы, чудотворная, которую обрёл он среди пепелища, нарочито придя в эту пустынь. Можно сказать, что на своих собственных плечах и с помощью первых своих духовных чад преподобный обратил пустынь в монашескую обитель, небольшой град, построив храм и келии для братий. Приближалась Пасха Христова 1991 года, полагавшая, как всегда, начало новой жизни там, где её погребали люди под пеплом своих страстей. На Пасхальной седмице нам стало известно от одного старожила града Александрова, что в истории этого града был праздничный крестный ход от Лукиановой пустыни до Александрова с чудотворной иконой Рождества Богородицы, который всегда совершался на Неделе шестой по Святой Пасхе. Это стало больше чем одним известием – прямо сигналом к обновлению этого исторического шествия, причем с поводом к открытию монастыря, что и свершилось чудом Божиим, молитвами Пресвятой Богородицы к радости многих православных людей. Впереди было только три недели, чтобы как-то подготовиться к новому историческому празднику для александровцев. Накануне крестного хода в администрации города прошла оживлённая встреча наша с деловыми лицами по оказанию первой помощи в восстановлении древней пустыни, которая долгое время духовно опекала православных горожан. С чудотворной иконой Божией Матери тогда обходили по всему городу, заносили во многие дома, начиная с губернаторского, входили с ней в больницы, тюрьму, освящая все пристанища человеческие. Но вот и первый вклад города для Лукиановой пустыни, определившийся на совещании: кто отпустил кирпич, кто стройматериалы, кто бытовые вещи. Однако монастырь это не стены только, но прежде всего люди, и люди духовные, с твёрдостью идущие новой дорогой, дорогой вечной жизни, что составляет одну из труднейших проблем для него в дальнейшем.
Вначале в Лукианову пустынь пожелало сразу человек шесть, большей частью из иподиаконов собора, но вскоре они все почти отпали от своего желания и влились снова в мир. В епархии были перебраны почти все монашествующие, начиная с отцов архимандритов, и никто не отозвался на зов начать и возглавить этот монастырь, пугавший, по-видимому, многих учинённым в нём погромом. Выручил епархию Данилов монастырь, деликатно отозвавшийся на её вопль о пустыни как о первом монастыре. Архимандрит Ипполит согласился на кандидатуру предложенную нами – игумен Досифея (Даниленко), а святейший Патриарх Алексий II, священноархимандрит этой московской обители, щедро и любезно благословил этого насельника перейти во Владимирскую епархию после личной просьбы нашей вначале по телефонному звонку, а за тем по отдельному рапорту.
Открытие пустыни произошло в шестую Неделю по Святой Пасхе и оказалось связанным с обновлением крестного хода, бывшего некогда между Александровом и монастырём. После семидесятилетнего затмения в стране в вопросах христианской жизни первый крестный ход в Александрове был воспринят всеми оживлённо и с восхищением. Дорога к обители, которой благоговейно ходили отцы и прадеды несколько столетий, освящая молитвой и верой свои души, обновлялась от своей житейности. Этот крестный ход был особенным и прямо историческим. В нём участвовала первая братия пустыни во главе со своим игуменом, неся с собою крест для водружения его на земле захоронения её основателя преподобного Лукиана. Многие из братий не знали ещё пустыни как места своего жительства. Шли, не ведая её разбитого временем состояния. Однако все участники святого шествия чувствовали величие этого пасхального дня, освещающего их лучом невидимой жизни Царства Небесного. Особо трогательным был вход в пустынь, не видевшую церковного торжества и не слышавшую церковного пения на протяжении нескольких десятков лет. Хотя нас встречали одни почерневшие развалины прежней пустыни, в них царил какой-то таинственный дух.
Состоялся первый молебен празднику на территории монастыря. Стояли напротив некогда великолепного собора в честь Рождества Божией Матери, где, по-видимому, возникла первая монашеская жизнь. С нами была икона Божией Матери Рождества Ея, подобранная стараниями одного отца протоиерея в размер прежней, чудотворной. Трудно было закончить это первое моление на месте подвигов дивного пустынножителя – оно не хотело знать конца. Весенний день, яркое солнце, благоухание распустившихся деревьев и трав вносили неописуемые краски в новую картину отношений к церковным святыням, оставленным людьми под ветром неверия к Богу, своему Творцу и Созидателю. Пока оканчивался молебен, к людской толпе, пришедшей из города, подъехал грузовик, обративший на себя всеобщее внимание. Было трогательно до слёз, когда все узнали, что на нём привезли койки и матрацы для братий, которых ожидала ночь с её весенними комарами.
По завершении службы обильно кропили святой водой всё, что нашли ещё живым в пустыни: храмы, корпуса, территорию, дабы низвести благословение свыше на их новых обитателей. Тут же среди пришедшего с крестным ходом народа прошли с «тарелкой» на обитель. Лепты старушек смотрелись дороже и ценнее миллионов. Народ с того времени прилепился душой к этому святому месту, несмотря на его страшное безличие. Что же, в душах наших найдём не меньше хаоса, чем в обители, поруганной безбожниками. Только разница в том, что один мусор виден и научает всех, а другой невидим и не беспокоит носителей его. Недалеко от стен пустыни вились покосившиеся дома старожилов этих мест, ещё помнящих её открытой и живой. Одна старушка рассказывала первым насельникам, как однажды видела схимника, молящегося возле стен Рождественского собора, с которым она даже беседовала, думая это какой-то странник, одеты в монашескую мантию. Потом старец исчез прямо на глазах. Люди не раз слышали пение в храмах обители, ещё не задействованных службами. А на день памяти преподобного Лукиана неожиданно стали съезжаться паломники со всех сторон. Удивительно, что на прославление преподобного Лукиана, святые мощи коего были чудесно обретены в тот день, в пустынь прибыл целый автобус с паломниками из Бреста, которые просто ликовали от служб и молитв в ней. Молитвы потекли в обители тотчас по открытии её, и это были уже молитвы не приходские, а продолжительные, открывающие день в ней зело рано. Не сразу установился клирос, но отрадно стало всем, когда он в полную силу вырос, услаждая всех монастырским пением и чтением.
В храме уже пылали восковые свечи, горели лампады, разносился запах ладана. Электричество в монастыре во время служб не привилось, как чуждое явление в нём. Первые службы в алтарях, храмах проходили в тесноте, но уют обретали в другом – в чинопоследовании, и особенно в смысловой их части, благодатной для души. Наше счастье ведь совсем особое – в ощущении вечной Божией силы, в каких бы условиях мы ни находились. Роскошь в земных благах более препятствует нам в нахождении благодати Христовой, чем теснота и бедность. Между службами все иноки стояли на трудовых послушаниях. Летом – огороды, пашни, сенокос, заготовка дров, зимой – чистка снега, топка печей, уход за скотом. Труд – это продолжение молитвы. В келиях располагались по два-три инока. Одиночной келией владел только отец настоятель. Таким трудным было общежитие насельников. Но вскоре братский корпус был почти освоен, и условия общежития улучшились. В пище для братии не было недостатка. Своё молоко, хлеб, овощи, обеспечивали экономическую сторону монастыря. Бог питал Своих словесных птенцов. Паломники и прихожане не скупились своим добром для нового монастыря, веря в его молитвы «о мире всего мира».
Восстановление порушенного монастыря было одной из важнейших задач. Все, встречаясь с пустыней, вздыхали над ней, как над тяжело раненым человеком. Оно началось с самого малого – приостановления разрушения. Земные строения рушатся, когда нет при них живых в деле людей. С ними начинает жить всё, даже самое безнадёжное. За минувшие девять лет Лукианова пустынь заметно преобразилась, особенно во внутренней своей части. Двадцать пять человек самой братии, столько же трудников, проходящих школу воспитания. Акцент у пустыни один – молитва в храме во всех её аспектах, по полному уставу. Она и производит чудо жизни. Люди не болеют так, как в миру. Неудобства привносят стройность в здоровье. Светлая радость в душе – вот верх счастья у инока. Он перед Богом, «Отцом светов», и ему больше ничего не страшно и не неудобно – ни смерть, ни болезнь, никакая скорбь, которыми переполнена земля. Вечность рядом, она в вере, то есть в той силе, которая спасает всех. Обитель на земле – это преддверие рая, в ней надо пройти школу терпения всех бед, внешних и внутренних, чтобы войти в него прежде, чем он откроется в будущем веке. Но такой рай в обители многим ещё не понятен и прямо пугает их. Нам трудно отрешиться от материальности нашего жития, срастись с тем, к чему постоянно зовёт монастырь как единственным условием в стяжании другой, совершенной и вечной жизни, которую подаёт благодать Святого Духа.
Большой радостью обители стала икона Божией Матери под названием совершенно новым из всех ранее известных «Игумения Святой Горы Афон», доставленная из Греции, со Святой Горы, по благословению Святейшего Патриарха Алексия II. Теперь этот святой образ Богоматери живо утверждает веру насельников обители о каком-то особом небесном попечении из жития, нелёгком в своих буднях среди бушующего в страстях мира. Что-то близкое и подобное можно видеть в прихождении этой афонской иконы Богоматери на это историческое место, некогда освящённое тоже святой иконой Её Рождества, ставшее монашеским уделом. У афонской иконы есть своя интересная история. Это действительно новая по своему содержанию и происхождению икона написана греческим иконописцем афонского монастыря схимонахом Паисием. Автор письма смело поставил Богоматерь с игуменским жезлом над всем монашеским островом в присутствии двух русских иноков – преподобных Антония и Силуана, ярко начертав мысль для молящихся о денно-нощно Её стоянии пред Богом за тех, кто стремится к спасению души как самому святому делу жизни. Путь с Афона в Россию, в Лукианову пустынь был для этой иконы удивительно светлым.
Путь с Афона в Россию, в Лукианову пустынь был для этой иконы удивительно светлым и лёгким, хотя расстояние было немалое. Организовал переправку святой иконы по морю и по воздуху настоятель Афонского подворья в Москве игумен Никон (Смирнов). Он увидел чудо этой иконы. На отдельном рейсе корабля под названием «Скоропослушница» она предпочла пройти по морю от Святой Горы до пристани города Уранополиса, оставив типовой и пассажирский рейс, всегда шумный и не совсем благоговейный. В Москве встречали святую икону большим составом монашеских общин Владимирской епархии как видимое благословение Богоматери для них. Не передать всех чувств, всего трепета сердец от увиденного святого образа Богородицы, красно и прямо пасхаольно написанного молитвой и любовью афонского инока. Здесь же заключили образ в киот с цветами. Полились первые моления перед Той, которая явилась со Святой Горы, дабы укрепить ищущих небесного покоя души. Во Владимире произошла небывалая встреча иконы его горожанами, начиная с первых его лиц. В течение месяца «Игумения Святой Горы Афон» обходила все монастыри епархии и крупные города, встречая огромное почитание горячее благоговение людских сердец. По обителям службы проходили в ночь, обращающуюся в молениях в день для души, не знающей земного времени. Трудно охватить все случаи с людьми, увидевшими изменения в своей жизни от обращений и молений своих к Богоматери. Последней остановкой и окончательной для иконы, доставленной из города Киржача, стала Лукианова обитель. С крестным ходом, с братским пением образ Богоматери 25 октября 1999 года внесли в Богоявленский храм монастыря, украсив его небесной красотой Невесты Неневестной.
Из книги «История Богородице-Рождественской Свято-Лукиановой мужской пустыни Владимирской Епархии. М.: Владом, 2001.
Ред. 2012
Первый настоятель, архимандрит Свято-Лукиановой пустыни после её открытия в 1991 году о. Досифей (Даниленко) ревностно служил и успешно восстанавливал обитель в течении 17 лет. В 2008 году официально был направлен в длительную командировку в миссию Русской Православной Церкви в Иерусалиме. Скоропостижно скончался 14 марта 2009 года в Москве при невыясненных обстоятельствах. Похоронен на светском кладбище в г. Москве.
Лукианова Рождество-Богородицкая пустынь, заштатная, общежительная, в 10 верстах от города Александрова. Основана в 1594 году священником Григорием; в XVII веке разорена поляками; в 1640 году возобновлена иеромонахом Лукианом и стала называться обителью Лукиановой. В пустыни находится обретенная в 1593 году чудотворная икона Рождества Пресвятой Богородицы; эта святая икона в 6-е воскресение по Пасхе приносится в Успенский женский монастырь в городе Александрове. Ежегодно 8 сентября бывает крестный ход вокруг пустыни. При ней школа. Пустыни принадлежит часовня Всемилостливого Спаса в 1 1/2 верстах от города Александрова. Построение ее приписывается отшельнику Лукиановой пустыни схимонаху Павлу, который подвизался здесь в течение 40 лет и скончался в начале XVIII века. Из книги С.В. Булгакова «Русские монастыри в 1913 году».
Богородице-Рождественская Лукианова пустынь в ХVII веке была связана с Успенской обителью тесными узами. И основатель Успенского монастыря преподобный Лукиан, и продолжатель его дела, устроитель обители преподобный Корнилий, в ХVII веке были настоятелями этой пустыни. В 1594 году в недалёком селе Игнатьеве возвели новый храм. По его освящении храмовая икона трижды исчезала и обнаруживалась в ближайшем лесу, за три версты, «стоящая на воздусе». Священник, по благословению Патриарха Иова, с помощью прихожан перенёс церковь на место чудесного явления иконы и поселился при ней.
В смутное время село Игнатьево обезлюдело, храм правда сохранился, но запустел. В 1640 году благочестивый человек из города Галича, искавший иноческих подвигов, пришёл на место некогда разграбленное при нашествии литовцев и поляков, из Костромской земли, построил себе келию при сохранившейся обветшавшей церкви и здесь же обосновался. Это и был преподобный Лукиан, тогда ещё носивший мирское имя Иларион. Он и его преемник, преподобный Корнилий, очень много сделали для благоустройства и процветания возникшей вскоре на этом месте обители. В пустыни с течением времени появились каменные собор Рождества Пресвятой Богородицы, Богоявленский храм с приделом великомученика Феодора Стратилата, больничный храм великомученицы Екатерины, часовня преподобного Лукиана, двухэтажный настоятельский корпус, а кроме того даже и больничный корпус. Монастырь обнесли каменной оградой со святыми воротами и семью башнями. Он имел собственные конный, кирпичный и изразцовый заводы, а также несколько мельниц. В престольный праздник Рождества Пресвятой Богородицы у монастырских стен традиционно собиралась осенняя многотысячная ярмарка. Согласно документам 1917 года, в обители насчитывалось братии 37 человек во главе с игуменом Игнатием.
В начале 1920-х годов монастырь оказался закрыт богоборческими властями, а всё его имущество поступило в только что созданный Александровский музей. Часть икон и святынь была поругана и уничтожена, строения при этом передали в пользование соседнему совхозу. С тех пор местопребывание чудотворной иконы Рождества Пресвятой Богородицы остаётся неизвестным. В самой пустыни всё шло по накатанному советскому сценарию. В Богоявленской церкви в 1924 году обосновалась школа, а в монастырских зданиях — жильё для беспризорников, переведённых сюда из Александрова. В Екатерининском храме годом позже устроили клуб. Лукианову часовню варварски разрушили. Монастырское кладбище уничтожили. «Побывал» в монастырских стенах уже в 1970-1980-е годы, и дом престарелых с отделениями для душевнобольных и слепых стариков. Последний «хозяин» монастырского комплекса — «комбинат искусственных кож — использовал его в качестве хозяйственной базы. Но настали новые времена. В 1991 году Лукианова пустынь возродилась из небытия. А в 1992 году были обретены находившиеся около 350 лет под спудом святые мощи основателя обители — преподобного Лукиана. Ныне они открыты для поклонения верующих.
Из журнала «Православные Храмы. Путешествие по Святым местам». Выпуск №129, 2015 г.
Лукианова пустынь была закрыта первой после Октябрьской революции — в 1920-х годах. Братию монастыря, состоящую из 37 человек, новые власти разогнали. Имущество закрытой Лукиановой пустыни вывезли в Александровский музей, часть икон и святынь обители была поругана и уничтожена, а часть сожжена на костре. Опустевшие здания были переданы сельхозпредприятию. Местонахождение явленной чудотворной иконы Рождества Пресвятой Богородицы, переданной в музей, до сегодняшнего дня остаётся неизвестным. В 1924 году храм Богоявления Господня отдали под приёмник для беспризорных детей. В 1925 году в Екатерининском храме открылся клуб. Часовня преподобного Лукиана была разрушена в 1926 году. Через некоторое время в церковных зданиях устроили тюрьму для малолетних преступников. Места погребений потомков Василия Собакина, отца царицы Марфы, супруги Ивана Грозного, игумена Лукиановой пустыни Авраамия и других настоятелей (в крипте под алтарём Рождественского собора) были разграблены, осквернены и разрушены. В 1940-х годах в монастыре получил прописку дом инвалидов с отделениями для душевнобольных и незрячих.
В 1988 году последним хозяином монастырского комплекса стал Александровский комбинат искусственных кож, который использовал его как хозяйственную базу. Разграбленные, разрушающиеся от времени и непогоды храмы и постройки Лукиановой пустыни, как и первый храм Рождества Пресвятой Богородицы в далёкую эпоху польской интервенции и Смутного времени, в советское время долго смотрели в мир пустыми глазницами окон и дверей, и, казалось, судьба их предрешена. Но люди, соприкасавшиеся с этим святым местом, освящённом троекратным чудесным явлением иконы Пресвятой Богородицы, становились тогда свидетелями необычных предзнаименований. Медсестра, работавшая в доме инвалидов, устроенном на территории монастыря после его закрытия и ставшая позднее помощницей в его восстановлении, вспоминала, как однажды увидела во сне худого монаха, который возжигал лампады в соборе Рождества Пресвятой Богородицы. — Там же службы нет, церковь разорена, — пыталась она остановить монаха. — А у меня лампады никогда не угасают, — отвечал он. — Ты молись! — А как молиться? — не понимая смысла ответа, переспросила женщина. — Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную, — явственно услышала она во сне совет таинственного старца. Прйдёт немало лет, и пророческий сон медсестры воплотится наяву.
12 мая 1991 года, в шестую неделю по Пасхе, состоится исторический крестный ход из Александрова в Лукианову пустынь, восстановленный после 70-летнего перерыва и ставший первым шагом к возрожению заброшенной и поруганной обители. Монахи шли в пустынь, не представляя, в каком разорении находится некогда известный на всю Россию монастырь. Особенно торжественным стал вход в святую обитель, не видевшую церковного торжества и не слышавшую церковного пения на протяжении семидесяти лет. Состоялся первый молебен на территории монастыря. По окончании службы монахи окропили святой водой всё в монастыре — храмы, корпуса, территорию, чтобы призвать Божие благословение на новых насельников. За четверть века братии молитвами и трудами удалось вдохнуть ростки жизни в разрушенную и разграбленную Свято-Лукианову пустынь. Потихонечку восстанавливается собор Рождества Пресвятой Богородицы. Ждут реставрации разрушенные в советское время святые ворота и часовня, стоявшая некогда на месте погребения преподобного Лукиана. Нужны средства для восстановления больничного храма во имя святой великомученицы Екатерины, капитального ремонта игуменского корпуса, реставрации монастырской стены и её башен.
Из журнала «Православные Храмы. Путешествие по Святым местам». Выпуск №275, 2018 г.
Основан монастырь преподобным Лукианом Александровским 28 августа (10 сентября) 1650 года на месте явления в 1594 году иконы Божией Матери «Рождества Богородицы», впоследствии прозванной Лукиановской.
Первым настоятелем монастыря был прп. Лукиан Александровский. Преподобный Лукиан родился в 1610 г. в г. Галиче. С 8 лет воспитывался отцом в монастыре. Впервые пришел на место будущей обители в 1640 г. и был здесь пострижен в монашество. Был трижды изгоняем отсюда местными жителями. В Чудовом монастыре г. Москвы в 1646 г. рукоположен в священнический сан патриархом Иосифом. С помощью московских купцов отстроил храм Рождества Богородицы и кельи для монашествующих. В 1654 г. основал женский монастырь Успения Пресвятой Богородицы в г. Александрове по просьбе александровских купцов. Почил 8 (21) сентября 1655 г., память преставления празднуется на следующий день. Продолжателем дела прп. Лукиана стал прп. Корнилий. При нем обитель стала широко известна своим высоким духовным строем и внешним благолепием. С 1657 г. был он настоятелем и скончался в глубокой старости 24 августа 1681 г.
Лукианова пустынь опекалась государями Феодором, Иоанном и Петром Алексеевичами, другими лицами царского рода. До 2-й пол. 17 в. все постройки монастыря оставались деревянными, а в 1680-84 гг. по заказу царя Федора Алексеевича была сооружена каменная трапезная церковь Богоявления с приделом Федора Стратилата, небесного покровителя царя. В конце столетия развернулось строительство каменных келий: в 1690 г. был построен Казначейский корпус, в 1696 г. — Хлебные (Настоятельские) кельи и Больничная палата, а в 1712 г. — собор Рождества Богородицы, освященный в присутствии сестер царя Федора, царевен Марфы и Феодосии. Между собором и трапезной церковью в 1771 г. была поставлена небольшая часовенка над гробом Лукиана, основателя обители. При Больничной палате в 1714 г. была сооружена церковь Екатерины. К 1733 г. вокруг монастыря была сооружена каменная ограда с семью башнями.
В 1771 г. монастырская икона Рождества Богородицы прославилась еще одним чудом. После крестного хода, совершенного с образом вокруг г. Александрова, прекратилась эпидемия чумы. С того времени крестный ход стал совершаться ежегодно (традиция продолжается до сих пор), а икона стала повсеместно известной как «Лукиановская».
В нач. 19 в. был построен новый Братский корпус, а к югу от монастыря возвели монастырскую гостиницу. В 1894 г. интерьер собора Рождества Богородицы был расписан.
Монастырь имел собственный конный, кирпичный и изразцовый заводы, а также несколько мельниц. Пустыни принадлежали три деревянные часовни на Московской дороге и под Переславлем. В Москве у Сретенских ворот было подворье обители.
В 1922 г. монастырь был закрыт. Все имущество было вывезено, часть икон и святынь поругана и уничтожена. Местопребывание чудотворной иконы Рождества Богородицы доныне остается неизвестным. В обители поместили дом престарелых, с отделениями для душевнобольных и слепых.
В 1991 г. Лукианова пустынь первая во Владимирской епархии возродилась из небытия. В 1992 г. обретены святые мощи прп. Лукиана. Ныне они находятся в храме Богоявления в резной деревянной раке. Мощи прп. Корнилия были обретены в 1995 г. и положены в Троицком храме Успенского женского монастыря г. Александрова.
В 1999 г. по благословению патриарха Алексия II на Афоне греческим иконописцем схимонахом Паисием для обители была написана икона «Игумения Святой Горы Афон». К тому времени был полностью отремонтирован храм Богоявления. В 2001 г. была начата реставрация Богородице-Рождественского собора. По ряду причин она так и не была завершена, ограничившись восстановлением кровли, глав и куполов на храме. В 2002 г. была восстановлена южная стена – одна из первых каменных построек 1718 года. В 2005 г. восстановлена одна из семи башен, а в 2011 г. – еще одна.
В начале 2008 г. возглавлявший Лукианову пустынь в течение 17 лет архимандрит Досифей (Даниленко) был переведен для служения в Духовную миссию в Иерусалиме. Пробыв там менее года, 13 марта 2009 г. он, находясь в отпуске, скоропостижно скончался от сердечного приступа. Чин монашеского погребения был проведен 18 марта в Свято-Даниловом монастыре. Похоронен отец архимандрит на Троекуровском кладбище г. Москвы. В 2008 г. настоятелем Лукиановой пустыни был назначенигумен Тихон (Шебеко)
28-29 мая 2011 г. состоялись торжества, посвященные 20-летию возрождения Свято-Лукиановой пустыни и Свято-Успенского женского монастыря г. Александрова. Обитель была награждена медалью св. блгв. кн. Андрея Боголюбского I степени «за усердное служение».
Обитель представляет собой пример позднесредневекового монастыря с регулярной композицией и ансамблем построек рубежа 17-18 вв. Территория, окруженная стенами, имеет трапециевидный план, приближающийся к ориентированному по сторонам света квадрату. От места утраченных Святых врат, располагавшихся посередине южной стороны ограды, к северу идет липовая аллея, приводящая к монастырской площади. Справа от аллеи стоит крупный объем собора Рождества Богородицы, выходящий на площадь западным фасадом, в конце аллеи — трапезная церковь Богоявления. С запада площадь ограничивает Настоятельский корпус, немного севернее — церковь Екатерины с больничными кельями. С севера стоит протяженный с запада на восток Братский корпус, а к востоку от него по той же линии руины Казначейского корпуса. Небольшой пруд прямоугольной формы расположен в северо-восточном углу территории, более крупный прямоугольный пруд, обсаженный деревьями — в юго-западной части обители. Вокруг монастыря сохранилась ограда с четырьмя квадратными и двумя круглыми башнями. В северном и южном прясле проделано трое арочных ворот. К югу от монастырского комплекса стоит здание гостиницы. Все сохранившиеся здания выстроены из кирпича, большинство из них имеет оштукатуренные или побеленные фасады.
В настоящее время у обители имеется земля для подсобного хозяйства, огороды, покосы, скотный двор, небольшая пасека. Однако больших средств требует продолжение реставрации собора Рождества Богородицы. В обители отсутствуют разрушенные Святые врата, только фундамент остался от часовни, стоявшей некогда на месте погребения преподобного Лукиана. Не восстановлен больничный храм вмц. Екатерины. Нуждаются в капитальном ремонте игуменский корпус, монастырская стена, ее башни и многое другое.
http://monasterium.ru/monastyri/monastery/monastyr-svyato-lukianova-muzhskaya-pustyn-bliz-g-aleksandrova-/
