📚Литературные негры
Дарю вам сегодня два сюжета, связанных с тяжелым в прямом смысле литературным трудом, характерным для конца XIX века. Для этого объединим воспоминания книгоиздателя Ивана Сытина и писателя Николая Телешова.
Переписчики ролей и пьес
Телешов их вспоминает в своем очерке про Хитровку, которая, как мы знаем, была гиблым местом. И именно там обитала артель этих переписчиков:
«У меня были знакомые на Хитровке, вернее — знаемые. Небольшая группа, человек в восемь: это — театральные переписчики ролей и пьес, работавшие артельно. Я их никогда не видал, но раза два в год, перед праздником рождества и пасхи, получал от них письмо, написанное твердым, четким почерком, с приветствием и просьбой передать сколько-нибудь денег их уполномоченному, потому что сами они не могут прийти за ответом: не в чем выйти на улицу; затем следовали подписи всей артели. И это длилось в течение ряда лет. Я справлялся как-то в театральной библиотеке Рассохина, и там мне подтвердили, что переписчики эти работают на библиотеку, переписывают хорошо и берут недорого, но видеть их нельзя за отсутствием платья; деловые сношения с ними ведутся через уполномоченного, который берет себе за услуги известный процент, и немалый. А работали эти переписчики за неимением столов, лежа ничком на полу».
Народная литература и в адаптация чужих произведений
Дабы не платить авторские отчисления, иногда проще переписать известное произведение, в котором все как бы то, но не то. Поймать модную волну на детективы, или сыграть на моде на «все русское» для того, чтобы в печать уходили тысячи дешевых книжек, которые пользовались у народа спросом. Именно этим и занимались безымянные писатели Никольского рынка Москвы (книжной мекки на Китай-городе). Сытин называет это «народным романом и народной повесть», которые «создавались, так сказать, в литературном подполье, куда никогда не проникал луч света и куда никто из настоящих писателей даже не заглядывал. Никольский рынок сам творил и сам издавал, сам искал и находил свои, особые пути к полуграмотному деревенскому читателю. Особняком от литературы, никому не ведомые, всеми презираемые, делали свою писательскую «карьеру» авторы Никольского рынка… Недоучившиеся семинаристы, убоявшиеся бездны книжной премудрости, и всякого рода изгнанники учебных заведений, запьянцовские чиновники, нетрезвые иереи и вообще неудачники всех видов, потерявшие профессию, утратившие репутацию и похоронившие надежду. Миша Евстигнеев, Коря Миленький, Суворов, Кузнецов — кто теперь знает и кто помнит эти имена? Как оплачивался каторжный труд этих литературных нищих? Никак не оплачивался: это было скорее подаяние, чем литературный гонорар. Авторы получали от трех до пяти рублей за печатный лист (36 маленьких страничек), и произведения их всегда продавались в полную собственность издателя. Ни один нищий не мог бы прожить на такой гонорар, но Никольские писатели как-то ухитрялись жить и даже заливали вином свои неудачи. Среди них были, впрочем, и свои «аристократы» и «корифеи». Никольский рынок никогда не читал рукописей, а покупал, так сказать, на ощупь и на глаз. Возьмет купец в руки роман или повесть, посмотрит заглавие и скажет:
«Страшный колдун, или Ужасный чародей»… Что ж, заглавие для нас подходящее… Три рубля дать.
Случались, конечно, и плагиаты. Работая по три рубля за лист, Никольские авторы широкой рукой прибегали к «заимствованиям». Но плагиат, даже самый открытый, даже беззастенчивый, не считался грехом на Никольском рынке».
В качестве иллюстрации — лубок на популярный сюжет «Славный сильный и храбрые Бова Королевич поражает Полкана богатыря» 1898 г., который продавался на Китай-городе.
