Искусствовед Лев Горнунг вспоминал о совместной поездке с Анной Ахматовой в подмосковную Коломну. В этом городе они провели 16-е июля 1936 года.
«На Коломну Анна Андреевна смотрела с интересом. Пока мы с Сережей Шервинским задержались у одного старинного дома XVII века, Анна Андреевна прошла в соседний переулок и присела на скамейку у деревянного домика в тени. Мы решили заснять ее на фоне этого пейзажа со старинной шатровой колокольней. Этот снимок у меня получился удачным (первый в подборке).
Когда Анна Андреевна присела отдохнуть прямо на траве около большого тенистого дерева, она протянула руку к стволу и оперлась на него. Поза была интересная и необычная, и я заснял Ахматову (второй снимок).
Мы подошли к одной из башен Коломенского кремля, известной под названием «Маринкина башня», так как в ней, по преданию, сидела в заточении Марина Мнишек. Осматривали башню недолго. У Анны Андреевны при подъеме по узкой кирпичной лестнице оторвалась у туфли подошва, о чем она со смущением нам сообщила. Она спросила, нет ли у меня перочинного ножа, но Сергей Васильевич на том основании, что Ахматова надела в дорогу туфли его жены Елены Владимировны, смело оторвал отскочившую подошву. В этот день Анна Андреевна заметно загорела. Я ее спросил, избегает ли она загара, и она ответила: «Нет, мне все равно, я сейчас совсем не слежу за своей внешностью».
Анна Андреевна стояла у деревянной колонны, прислонясь к ней. На мою просьбу сняться она ответила с каким–то отчаяньем в голосе: «Я не могу больше сниматься, я слишком стара!». Дело в том, что еще до моего приезда, в начале июля Ахматову фотографировал преподаватель логики Александр Ахманов. На снимках этого фотолюбителя Анна Андреевна вышла плохо и старше своего возраста. Я старался разубедить ее, сказал, что хотел бы снять ее в черном платье. Она пошла в комнату переодеться, и, когда я вошел к ней с большим деревянным аппаратом, мне показалось, что она немножко рассержена моей настойчивостью.
Она села на диван, покрытый полосатым тиком, и подобрала под себя ноги. Ей не хотелось, чтобы были видны ее старые туфли. Я сделал только один снимок на фоне светлой стены. Не удержавшись, спросил Анну Андреевну, сердится ли она на меня, и добавил, что мне давно хотелось сфотографировать ее отдельно, что она единственная и других таких нет. Она смущенно пробормотала: «Нет, нет, есть и лучше меня. Но я на вас не сержусь». Я поцеловал ей руку и ушел собираться к отъезду».
Ахматову интересовала не только коломенская старина, ей хотелось увидеть дом и места, связанные с жизнью писателя Бориса Пильняка, с которым она дружила последние годы его жизни. Искомый дом в Коломне Анна Андреевна так и не нашла, о чем вырезала перочинным ножом соответствующую надпись на доске (последний снимок).
#МосковскиеЗаписки
