Когда Колчака допрашивали в иркутских, большевистских застенках и задавали вопросы о деятельности контрразведки, он подробно разъяснял, что официально у него такого органа не было.
По его заверению, все подобные органы создавались стихийно по личной инициативе командиров частей, полков, дивизий и прочих соединений. За частую они были ответной реакцией на деятельность большевистской чрезвычайки и во многом контрразведка была полной копией ЧК, разница заключалась лишь с тем против кого была направлена работа. У правителя Восточной окраины, атамана Г.М. Семенова был свой подобный репрессивный орган, так называемый Военный контроль.
Контрразведка Семенова во времена гражданской войны прославилась особой, изощренной жестокостью. В ней служили люди нестандартных взглядов и особого психического склада.
В своей работе казаки служившие в этом органе белой власти, устраивая облавы и проверке на железнодорожных станциях и селах, выискивали именно коммунистов и ни кого иного, хватали всех подозрительных, избивали их, били нагайками, жарили на раскошенной печи, пока подозреваемый не сознается в грехах сотрудничества с большевиками. Если человек выдерживал истязания и не сознавался, становилось ясно, что он не виновен и его отпускали. Угощая фирменной папироской «Атаман». Если же человек сознавался то его мордовали еще сильнее, требовали выдать подельников, командиров, сочувствующих. Работа контрразведки была отлажена очень хорошо.
Наиболее яркой персоной, оставившей след в истории и фольклористики на поприще Забайкальской контрразведки является Леонид Викторович Сипайло. Сам себя он именовал Сипайлов.
Фамилия Сипайло внушала ужас как красным так и белым ввиду специфической сферы работы, Сипайло работал в Военном контроле. Кровавая слава об этом палаче шла по всему Забайкалью, об ужасах творимых им было известно и в Сибири и на Урале. Об этом незаурядном во всех отношениях человеке известно достоверно очень не много.
Он родился в Томске, закончил гимназию, устроился работать телеграфистом, затем на Забайкальскую железную дорогу. Перед войной вернулся с беременной женой в Томск. В 1905 году призван в армию в роту связи. Учувствовал в русско-японской войне, был контужен и демобилизован. По возвращении с фронта опять устроился на железную дорогу в линейную полицию. Семья Сипайло приняла решение вернуться в Забайкалье. Леонид Викторович считал, что на К.В.Ж.Д больше перспектив. Служил на К.В.Ж.Д. В этот период времени познакомился со своим будущим начальником Романом Федоровичем Унгерном. Роман Федорович в 1913 году уволился со службы в 1Аргунском полке и отправился путешествовать по Монголии. В Харбине он повздорил с купцом пытавшимся его обмануть. Забрал у купца лошадь не заплатив. Сипайло как представитель власти и защитник правопорядка вынужден был вмешаться и даже хотел было арестовать Унгерна, но тот заплатил купцу за лошадь тройную цену, купец остался доволен и пошел на мировую.
Сипайло во время службы всегда стремился извлечь прибыль, купцы платили ему дань за спокойствие, он не гнушался взяток, обирал арестованных. Используя свое служебное положение Леонид Викторович обзавелся полезными связями во всех кругах включая криминальный мир. С 1914 года биография Леонида Сипайло становится запутаннее, по одним источникам он был мобилизован и служил в действующей армии вплоть до февральской революции, по другим данным он заплатил врачам и они во время медицинской комиссии признали его не годным к службе в армии в связи с психическим недугом.
Действительно уже во время гражданской войны многие отмечали его психическую ненормальность, неадекватное поведение, задумчивость, подергивания, истеричный, жуткий смех.
Сам Сипайло утверждал, что воевал и именовал себя «русским офицером». Есть предположения, что все же во время войны он проживал в Маньчжурии и занимался какими то делами связанными с торговлей, имел отношение к торговому дому Чурина и Ко. В это же время он предположительно был завербован японской разведкой.
В 1917 году Сипайло служит в милиции на К.В.Ж.Д. Когда в Маньчжурию прибыл есаул Семенов и вместе с бароном Унгерном разоружил большевистский гарнизон города без единого выстрела, Сипайло со своими людьми оказывал содействия. После того как Семенов приказал посадить большевиков в вагон, опломбировать и отправить в Борзю для суда, Сипайло с подручными вскрыли его и закололи всех арестованных. В Борзю приехали остывшие трупы.
С 1918 года Сипайло работает в Читинском охранном отделении. После прихода к власти атамана Семенова переходит на службу в Военный контроль, получает звание капитана. На новой должности Леонид Викторович впервые проявляет себя как непревзойденный экзекутор. Крики истязаемых слышны круглосуточно в бывшем доходном доме Бадмаева по Амурской улице.
Во всех дознаниях Сипайло принимал личное участие, методы и средства пыток были разнообразны. От простых избиений с недосыпом и выдиранием ногтей с корнем до экзотический восточных пыток которым Сипайло обучился у китайских пыточных дел мастеров. Суть деятельности контрразведки была такова, что чем больше людей в застенках находится, тем больше вероятность изобличить врага. Сипайло сразу понял, что его карьера прямо зависит от количества жертв. Сипайло имел удивительную способность абстрагироваться от всех творимых им ужасов, для него это была просто работа и своих жертв он не воспринимал как людей. Для него жертва являлась не живым человеком, а была равносильно, что говядина для мясника, ведь ни кто не задумывается, что говядина это корова в сущности милое безобидное животное. За это Сипайло и получил свое прозвище «Забайкальский мясник».
Также Сипайло испытывал страсть к удушению, ему нравилось душить женщин, за это его прозвали «Душитель». Сипайло быстро поднимался по карьерной лестнице, за пару месяцев он стал подполковником. Жестокость и кровожадность подполковника Сипайлова внушала ужас сослуживцам, включая и самого атамана Семенова. Семенов не раз планировал покончить с безумным мясником, но не мог решиться, ведь работа Сипайло приносила свои плоды. Столица Чита была очищена от явных врагов, а те кто остался сидели тише воды, ниже травы дрожа от страха. Читинская контрразведка делилась передовым опытом успешной работы со всеми.
В декабре 1919 года в Иркутске начался эсеровский мятеж, на его подавление был командирован генерал Скипетров в сопровождении подполковника Сипайло. После подавление мятежа 4 января 1920 года штабс-капитан Черепанов получил приказ доставить три десятка заключенных мятежников в Лествяничное и передать их в распоряжение генерала Скипетрова. До Лествяничной арестованных везли под охраной, там посадили на катер «Кругобайкалец» и отправили до станции Байкал, где пересадили на пароход «Ангара».
На ангаре арестованные оказались под охраной семеновцев которыми командовал Леонид Викторович. 5 января по его личному распоряжению арестованных раздели до нижнего белья, что бы срам был прикрыт. Казак Лукин выводил их на скользкую, холодную палубу, оглушал колотушкой для обивки льда с бортов. После чего арестованный терял сознание и его сбрасывали за борт.
На его место выводили следующего. Всего таким изощренным способом был казнен 31 человек. Казнь приводили в исполнение подполковник Сипайло, капитан Годлевский, Грант и казак Лукин. Возвращаясь обратно в Читу из Иркутска поездом, Сипайло коротал время истязая какого-то старика, еврея прижигая его раскаленным шомполом. Это увидел поручик Песлер и по возвращении доложил об этом начальству, о не достойном поведении Сипайло сообщили атаману Семенову. Григорий Михайлович пришел в ярость, это стало последней каплей в чаше терпения, атаман отдал команду устранить Сипайло.
Чувствуя опасность исходящую от атамана Сипайло тайно и поспешно покинул Читу и отправился в Даурию, где как он знал расквартирован со своей конной Азиатской дивизией его старинный знакомый генерал-лейтенант барон Роман Федорович фон Унгерн-Штеренберг.
Не смотря на то, что барон формально подчинялся атаману, в своей деятельности он проводил независимою политику. К Семенову с которым барон был старым приятелем последнее время тоже испытывал недоверие. Это было связано скорее всего с тем, что Семенов сотрудничал с японцами бывшими врагами России, и тем, что атаман стремился к личной власти, желая властвовать в Забайкалье самостоятельно, то есть как правитель государства. Будучи убежденным монархистом Унгерн усматривал в этом революционную заразу. Так же когда в 1918 году барон с есаулом Семеновым ехали в Забайкалье , Унгерн имел неосторожность поделиться с ним своей мечтой о будущем справедливом мироустройстве, ином не западном революционном, губительном, а эволюционном, путь евразийской монархии с контролирующим социальную эволюцию государством орденом на территории Забайкалья и Монголии. Семенов лишь посмеялся и стал после этого называть барона «романтичным рыцарем».
Сипайло чувствовал, что Унгерн его не выдаст. Вскоре Сипайло наладил контрразведывательную деятельность и в Азиатской дивизии. После того как в 1920 году Роман Федорович перешел к партизанской борьбе с большевиками из-за поражения «семеновщины», и направил свою дивизию в Монголию, после нескольких попыток унгерновцы овладели Ургой (ныне Улан-Батор), барон восстановил независимость Монголии, Сипайло стал комендантом Урги. С остервенением он стал устанавливать в столице Монголии новый порядок. Коммунисты, сочувствующие им евреи, китайцы, жадные купцы, ни кто не мог укрыться, ускользнуть от вездесущего Сипайлы.
Здесь Леонид Викторович смог вновь развернуть свою кровавую работу еще с большим размахом, чем в Чите.
Случилось так, что к нему в руки попал тот самый поручик, написавший на него донос в Чите. С ним Сипайло расправился с особой жестокостью. Вернемся к его тяги к удушению женщин. Во время зачисток был убит ургинский предприниматель Рыбак, у него была молоденькая женушка — Дуся. По счастливому стечению обстоятельств для Сипайлы, девушка являлась племянницей самого атамана Семенова, желавшего с ним расправиться в Чите. Комендант Урги сделал Дусю Рыбак своей сексуальной рабыней. Во время одной из вечеринок устроенных им для сослуживцев, «Душитель» уединился со своей наложницей в спальне и в пылу страсти придушил ее. После чего позвал гостей полюбоваться содеянным.
В начале 1921 года барон Унгерн поручил создать новую форму для своей дивизии, частью ее должны были стать кожаные куртки. Для этих целей была начата закупка кожи у поставщиков.
Некий купец Носков имевший дурную славу среди монголов. так как всячески их обманывал, отказался продать кожу для армии, несмотря на то, что цена закупки как водилось у барона была предложена раза в два выше рыночной.
Неизвестно какие мотивы двигали купцом раз он пошел на безумный отказ от выгодной сделки. Возможно он сочувствовал, большевикам, китайцам или просто набивал цену, неизвестно, но известно доподлинно, что Сипайло истязал его в течении недели. На теле Носкова не было не одного целого места, в ранах завелись личинки мух. Купец испытывал нестерпимую боль и вскоре умер.
Летом 1921 года барон Унгерн начал свой знаменитый Северный поход. После того как предатели сдали своего командира большевикам, Сипайло бежал из Урги, прихватив золотой запас дивизии, стал пробираться в Харбин. Вскоре Сипайло узнали и его как одного из ответственных за массовые убийства китайцев в Урге, схватили китайские власти и предали суду в городе Хайлар. Малую часть золота Сипайло сдал китайцам, остальное вероятно, где-то спрятал.
Единственный кто за него вступился был японский майор Судзуки, что косвенно подтверждает связь Сипайлы с японской разведкой. Суд приговорил «Забайкальского мясника к 10 годам каторги. Про возможно спрятанное золото подсудимый ни чего не сказал.
В Советской России «Забайкальский мясник» считался казненным китайскими властями. Во время отбывания наказания Леонид Викторович активно сотрудничал с тюремной администрацией. В 1932 году Сипайло вышел на свободу его встречала жена и дети. Непродолжительное время Сипайло сотрудничал с белоэмигрантскими организациями и японской разведкой. С середины 1930-х о его судьбе ни чего не известно. Предположительно вместе с семьей эмигрировал в Южную Америку.
