Надежда Ладыгина родилась под Пензой. Ее отец, преподаватель музыки, был, как бы сейчас сказали, «интеллигентом в первом поколении», а дед был из зажиточных крестьян, он выкупил себя из крепостной зависимости перед самой реформой. Окончив первую женскую гимназию с золотой медалью, в 1908 году Надя приехала в Москву и поступила на Московские Высшие женские курсы (иногда их называот «Бестужевскими», но это неверно, те были в Петербурге). Курсы в этот период находились в специально построенном большом угловом здании на Малой Царицынской улице.
Надежда хотела изучать психиатрию, но не сложилось, не добрала баллов (по-моему, единственный случай в ее жизни). Однако, прочитав книгу В.М.Бехтерева «Психика и жизнь», она решила, что ее стезя — это изучение поведения животных в сравнении с человеком. Она училась на естественном отделении физико-математического факультета. Уровень преподавания на курсах был очень высоким, не ниже университетского, особенно после того, как в 1911 году в результате конфликта в Московском университете туда пришли покинувшие его профессора.
Надежда Николаевна была необыкновенно красивой женщиной с роскошными волосами и всегда хорошо, к лицу, одевалась, в романтическом стиле. Ее изысканные украшения даже на фотографиях вызывают живейший интерес у наших современниц. Более того, ее красота была в высшей степени одухотворенной. Ее сравнивали с Прекрасными Дамами Серебряного века. Вы можете себе представить, чтобы ученой женщине, «синему чулку», поэт посвящал стихи? Тем более если этот поэт — Владимир Маяковский! Это было в 20ых г.г. прошлого века, поэт увидел Надежду Николаевну в зоопарке, где она вела наблюдения — и не обратила на него внимание:
Может,
может быть,
когда-нибудь
дорожкой зоологических аллей
и она —
она зверей любила —
тоже ступит в сад,
улыбаясь,
вот такая,
как на карточке в столе.
По счастью, сохранилось множество портретов Надежды Николаевны. Бесконечно влюбленный в нее муж, Александр Федорович Котс (1880-1964), приглашал лучших фотографов и художников, чтобы запечатлеть ее облик, да и сам стал превосходным фотографом, что потом очень пригодилось и для работы.
Александр Федорович преподавал на курсах эволюционное учение и, увидев Надежду Николаевну, сразу понял, что это она, единственная: «Появление этой девушки было решающим: «Она! Не обменявшись с ней дотоле ни одним глубоким словом, я всем существом оказался прикован к ней». В 1935 году Надежда Николаевна писала о нем: «неизменный, яркий, верный спутник, вошедший в орбиту моей жизни». Они поженились в 1911 году и прожили вместе, не расставаясь, полвека.
Кроме чувств, их связывали и общие интересы. Александр Федорович родился «зоологом и музейщиком», как он сам себя называл, уже в раннем детстве он собирал разных жуков и мертвых птичек. В студенческие годы, побывав в экспедиции в Сибири, он заложил основы своей коллекции, а к тому времени, как получил должность преподавателя, он уже был обладателем множества чучел, которые перевез в помещение Курсов. Это его собрание стало основой музея, о котором он мечтал; официальная дата рождения Дарвиновского музея — 1907 год. Надежду Николаевну Александр Федорович считал соосновательницей музея; кроме нее, сооснователями он называл еще двух человек: знаменитого художника-анималиста Василия Алексеевича Ватагина и таксидермиста Филиппа Евтихиевича Федулова. В качестве свадебного подарка Надежда Николаевна преподнесла жениху чучело львенка, а он ей — белого ястреба. В 1913 г. супруги поехали в путешествие по Европе, познакомились со всеми естественно-научными музеями и их директорами, кое-что приобрели для коллекции. В Англии заехали в Даун, имение Чарльза Дарвина, поклониться его духу , Надежда Николаевна потом написала о своих впечатлениях тоненькую книжечку «Въ Отчизне Даунского Отшельника».
После революции супруги продолжили заниматься музеем. Ее любили ученики, ценили и уважали коллеги. А вот чиновники, которым бурная деятельность основателей музея не давала спокойно жить, недолюбливали. В частности, Котсы требовали постройки нового здания — с момента основания музей так и продолжал существовать в одном крыле Пединститута. Почти всю жизнь они сами жили буквально в музее, в нескольких комнатах рядом с демонстрационными залами. Но, к сожалению, они так и не увидели нового музея — более того, в 1962 году по приказу свыше были уволены и Надежда Николаевна, и Рудольф Александрович. Эта несправедливость подорвала здоровье Надежды Николаевны, и вскоре она умерла (1963); Александр Федорович, остававшийся директором музея до самой смерти, пережил ее ненадолго.
Книга «Дитя шимпанзе и дитя человека» сразу после выхода была частично переведена на английский язык, и эти отрывки смогли прочитать приматологи и этологи за рубежом (полностью она была переведена в 2001 году и вышла в свет в 2002 под наблюдением Франса де Вааля). Работы Ладыгиной-Котс получили мировое признание. Она переписывалась со многими учеными в разных странах мира. В Москву, чтобы познакомиться с ее экспериментами, приезжали ведущие ученые, в том числе Роберт Йеркс, основатель американской приматологической школы (его скульптурный портрет работы Ватагина хранится в фондах музея). Он писал о ее работе с восхищением.
Больше: https://antropogenez.ru/article/1140/
