#крестьяне
Кто такие кулаки?
В старину кулаками в России называли не всех зажиточных крестьян: обидное прозвище касалось в основном ростовщиков и перекупщиков. Словарь Даля, который вышел в середине XIX века, определял этот термин так: «Скупец, скряга, жидомор, кремень, крепыш; перекупщик, переторговщик… живет обманом, обчетом, обмером…»
Слово «кулатчики» использовали и раньше: еще в XVII веке городские дельцы разом выкупали у торговцев-крестьян привезенные на рынок мясо, сено, дрова и другие товары, а потом продавали их с наценкой. В боярском приговоре 1694 года «О нечинении перекупа привозимых на рынки крестьянами припасов» власти запретили такую скупку, чтобы «торговым приезжим и Московским жителям от тех скупщиков и кулатчиков обиды и разорения отнюдь не было».
В деревнях прозвище закрепилось за теми, кто разбогател на торговле и ростовщичестве. Кулаки обычно не работали в поле: они ссужали односельчанам зерно и деньги, давали в аренду лошадей для обработки земли, а взамен требовали весомую часть урожая — такая расплата в конце зимы неизменно приводила к новым займам. Кулаки также закупали чужое зерно по заниженным ценам, а для работ на собственных землях нанимали дешевых батраков или своих же должников. Считалось, что эти люди держали деревню «в кулаке» — по одной из версий, поэтому их и стали называть кулаками.
Согласно другой теории, прозвище «кулак» произошло от слов «куль, кулек» и «кутати» (кутать). Лингвист Алексей Соболевский предполагал, что в древнерусском языке этот термин обозначал что-то вроде мешка, куля или обвертки и был близок к выражению «денежный мешок».
В художественной литературе одним из первых слово «кулак» употребил Николай Гоголь. В поэме «Мертвые души» Чичиков говорил о помещике Собакевиче: «Родился ли ты уж так медведем, или омедведила тебя захолустная жизнь, хлебные посевы, возня с мужиками, и ты через них сделался то, что называют человек-кулак?»
К этому образу обращались и другие классики. Например, Михаил Салтыков-Щедрин писал в книге «Мелочи жизни»:
