Церковь Успения Богоматери стоит посреди кладбища на восточной окраине довольно большого села Коростынь (Шимский район Новгородской области). Она выстроена в 1720е годы по заказу императрицы Екатерины I, которой принадлежало это село, известное еще с XV века. Колокольня и купол храма видны издалека в равнинном пейзаже южного побережья озера Ильмень. История возведения этого храма вкратце такова: в 1721 г. супруга императора Петра I, императрица Екатерина, посылает работавшего в то время в Петербурге итальянского архитектора Гаэтано Киавери «в село Коростино для дела церкви» (этот факт установлен И. Э. Грабарем в начале XX века, но он не знал, ни где это село, ни был ли там действительно выстроен храм). Проект этого храма был создан в 1722 г., сами проектные листы (план с сечением по трем уровням и фасад) сохранились в собрании графики Альбертины в Вене.
В 1950е гг. В. Ф. Шилков сопоставил проектные чертежи Киавери, опубликованные к тому времени немецким исследователем Э. Хемпелем, и формы церкви в Коростыни; он пришел к выводу о том, что в проектном чертеже и существующем храме «“гофрированная” стена главного фасада, а также трактовка плана передней и алтаря совпадают, хотя имеются и значительные отличия». От себя заметим, что настоящей «гофрированной », волнообразно изогнутой стены в проекте Киавери 1722 г. не было, а трактовку алтаря и передней (паперти) в существующей церкви и в проектах итальянского архитектора можно считать похожей только очень приблизительно…..
http://www.projectclassica.ru/school/22_2007/school2007_22_01.htm
Коростынь — место очень древнее: согласно находкам археологов, копавших здесь «жальники» — так новгородцы называют языческие могильники курганного типа, люди в этих краях селились за сотни лет до того, как саму Коростынь впервые упомянули в письменных документах. Первое упоминание получилось очень громким, деревня буквально ворвалась в историю — именно в 1471 году здесь был подписан Коростынский мир между Иваном III и новгородскими силами под предводительством Дмитрия Борецкого, сына Марфы Посадницы. Незадолго до этого Борецкий проиграл Шелонскую битву — генеральное сражение Московско-новгородской войны; Коростынский мир юридически закреплял зависимое положение Новгородской республики от Москвы. В дальнейшем в истории Коростыни столь громких событий уже не происходило. В ХV-ХVII веках — это погост, в ХVIII-м — дворцовая вотчина, принадлежавшая государыни императрицы Екатерины I. Вот она то и решает выстроить здесь, «в село Коростино», храм по проекту, работавшего в то время в Петербурге итальянского архитектора Гаэтано Киавери. Проект храма для Коростыни был создан в 1722 году; сами проектные листы (план с сечением по трём уровням и фасад) сохранились в собрании графики Альбертины в Вене.
Исследователями храма Л. А. Секретарь и Л. А. Филипповой установлено, что строительство церкви было начато только в 1726 году, через четыре года после того, как Киавери составил в 1722 году свой проект для Коростыни. По указанию самовластной императрицы петербургский архитектор Пьетро Трезини посылает в это время в Коростынь двух десятских и 20 каменщиков, а «для смотрения и показывания в том строении» с чертежами отправляет ученика архитектуры Данилу Ельчанинова, работавшего в 1723 году в качестве архитекторского ученика в команде петербургского архитектора М. Г. Земцова. Кирпич для храма отпускали с казённых заводов в Новгороде. Сооружение получилось действительно незаурядное — чего стоят только восьмигранный ярус звона колокольни, сильно вытянутый по оси север-юг и превращённый фактически в овал, и могучий башнеобразный восьмерик самого храма! Композиция и стиль существующего здания Успенской церкви указывает на авторство скорее Трезини или Данилы Ельчанинова, чем Гаэтано Киавери: это продолговатый объём (тип с базиликальным планом и зальным пространством), над которым в восточной части над внутренним средокрестием возвышается восьмигранный барабан, в то время как над западным фасадом поставлена колокольня. Фасады, за исключением западного, в основном плоские, они украшены плоскими же пилястрами, карнизами и наличниками окон и входных проёмов.
В целом архитектура существующей церкви в Коростыни является продолжением петровского, петербургского «северного барокко», основанного на голландской и северогерманской версиях этого стиля. Это протестантское по духу барокко чувствуется и в декоре фасадов и интерьера, и в общей объёмнопространственной композиции храма, развивающей композицию Петропавловского собора в Петербурге. В храме три престола: центральный — в честь Успения Божией Матери, южный — в честь Преображения Господня, северный — в честь Воздвижения Креста Господня. Церковь была закрыта в конце 1930-х годов, открыта в годы войны и затем уже больше не закрывалась. В храме хорошо сохранились сделанные до революции росписи работы В. М. Васнецова и М. В. Нестерова. В Успенской церкви находится особопочитаемая в этих краях «Старорусская» икона Божией Матери (список 1877 года). Ежегодно 24 августа, в день заключения мира между Москвой и Новгородом, здесь проходят молебен и Крестный ход.
Для полноты истории этого интересного, расположенного на озере Ильмень места стоит упомянуть, что в ХIХ веке на Коростынь обратил внимание А. А. Аракчеев, бывший в 1820-е годы главным начальником военных поселений. Это была особая система, при которой войска в мирное время сочетали военную службу с трудом на земле. Цель эксперимента была, в общем, благая — поставить войсковой резерв «на хозрасчёт», сократить давно ставшую бельмом в глазу рекрутчину, улучшить материальное положение солдат, по возможности не отрывать их от сельхозпроизводства, обеспечить им старость. Но, как говорится, благими намерениями… Уже первый опыт был не слишком успешным, все попытки улучшить положение в дальнейшем натыкались на одно и то же: военные поселения были не в состоянии в должной мере обеспечивать себя. Перегибал и Аракчеев, известный своим крутым нравом; интересно, что хотя военные поселения прочно связаны в народной памяти с именем сурового графа, сам он изначально был противником этой системы, и «переобулся в прыжке» лишь тогда, когда понял, что император Александр I всерьёз заинтересован в этом эксперименте. Так или иначе, Аракчеев взялся за вверенное ему дело с усердием, подчас излишним. Крутостью и беспощадными репрессиями по отношению к недовольным он создал иллюзию внешнего благополучия, и лишь массовый бунт 1831 года, вспыхнувший в Старой Руссе и быстро распространившийся по всей губернии, выявил истинное положение дел. Бунт подавили жёстко, даже жестоко, но и сами новгородские военные поселения были по итогам восстания реорганизованы в округа пахотных солдат. При Александре II и эти округа, и сохранившиеся в других частях империи военные поселения были окончательно упразднены. Так вот, в Коростыне по приказу Аракчеева были устроены каменоломни для строительства поселенческих казарм в Старой Руссе — тех самых, в которых вспыхнет бунт 1831 года.
От ХIХ века в Коростыне сохранился интересный памятник архитектуры — Путевой дворец. Иногда его по ошибке называют дворцом Александра I, но это не так — возвели его в 1825-1827-х годах, уже при Николае I. Автор проекта — Василий Петрович Стасов. Дворец в Коростыни несёт зримый отпечаток руки мастера. Первый этаж каменный, второй — деревянный; особенно привлекает внимание крупная лоджия с четырьмя могучими деревянными же колоннами дорического ордера. Здание, долгое время стоявшее законсервированным, ныне отреставрировано и адаптировано для использования в качестве музея.
Из журнала: «Православные Храмы. Путешествие по святым местам». Выпуск №367, ООО «Де Агостини», 2019 и сайта: www.svyatsy.org/Святые места/Новгородская область/Церковь Успения Богородицы в с. Коростынь
