Одновременно с возведением собора рядом строилась шатровая 37-метровая колокольня, все гороховецкие колокольни той поры похожи друг на дружку, словно сестры-близнецы. Единый проект предусматривал сооружение высоченного, крытого шатром, восьмерика на чересчур заниженном основании-четверике. Что удивительно, ту же конструкцию имеют некоторые деревянные колокольни наших русских северных храмов. Возможно, зодчий был северянином, по Волге и Шексне до Белого озера добраться можно, а там уже и Архангельская волость рядом. В отличии от собора, для колокольни не пожалели традиционных русских каменных декоративных элементов, сосредоточенных на ярусе звона и шатре, плоскости восьмигранника завершены поперечным поясом ширинок, по паре на грань, над которыми обустроены восемь же арок с кокошниками. На гранях шатра люкарны в два яруса, на верхнем ярусе глухие. Ребра многогранников выделены профильной тягой на шатре и лопатками на восьмерике.
Вполне возможно, что колокольню и собор строили два разных зодчих, Ершов мог себе позволить пригласить новомодного столичного архитектора. В конце 1690-х годов, уже на склоне лет, он продает свои винокуренные заводы, часть средств раздает монастырям, есть версия, что в одном из этих монастырей он принял впоследствии монашеский постриг, а на оставшуюся сумму нанимает московских зодчих, объяснив им, что перед уходом добрую память о себе оставить хочет на родной земле, достойную, благолепную и благородную. Столичные же строители, вполне в духе своего времени, учитывая новые заморские веяния, собор построили, какого в Гороховце и не было доселе. Строгий, внушительный и подавляющий своей мощью.
