Когда приказ о наступлении на Москву стал смертным приговором для наступавших
105 лет назад, 3 июля 1919 г., воодушевленный успехами белых армий генерал Антон Деникин огласил директиву, известную под именем «Московской», которая обозначала конечной целью наступления «захват сердца России».
Несколько дней спустя в Харькове во время торжеств по случаю занятия города белыми Деникин прилюдно объявил о своей Директиве.
Генерал Борис Штейфон вспоминал: «Во время речи главнокомандующего стояла полнейшая тишина. После слов “наступать на Москву” вся эта тысячная толпа, заполнявшая обширный зал, коридоры, лестницу, на мгновение оцепенела.
Я почувствовал, как неожиданная спазма перехватила мое горло. На мгновение я перестал дышать, а на глазах появились слезы. Еще минута такого общего столбняка, а затем уже не крик, а исступленный вопль “ура”. Люди не замечали катящихся из их глаз слез и кричали, кричали, вкладывая в этот крик и тоску накопившегося национального горя, и весь восторг затаенных надежд». Однако энтузиазм не выручил белых, уже осенью-зимой 1919 г. армии Деникина были разгромлены.
Убежденным противником и последовательным критиком директивы стал генерал барон Петр Врангель. Он прямо утверждал, что «Московская» директива являлась одновременно смертным приговором армиям Юга России.
По словам барона, в данном документе все принципы стратегии предавались забвению. Выбор одного главного операционного направления, сосредоточение на нем основных сил, маневр – все это отсутствовало. Каждому корпусу просто указывался маршрут движения на Москву.
Схожим с Врангелем, но значительно более жестким образом оценивал Директиву генерал Владимир Дрейер. Он обвинил генерала Деникина в необыкновенной самоуверенности и непонимании всех размеров гигантской работы, предпринятой красным командованием внутри России и в белом тылу.
👉🏻Подпишись на FAQhistory
