💔 Когда били колокола. Фотографии Пришвина
Очень трагичный фоторепортаж о сбросе колоколов Лавры авторства безобидного писателя Михаила Пришвина, сделанный в Сергиевом посаде, где жил писатель.
Период с 1929 по 1932 годы в Лавре произошли драматические события: вскрытие мощей Сергия Радонежского и разрушение колоколов, которые потом сдали на переплавку. Пришвин вел в эти годы вел дневники и вместе с фотографиями (которые подписаны им «Когда били колокола …» ) — это все просто разрывает сердце.
«Толпа каких-то уродливых людей окружила мощи преп. Сергия, молча разглядывая кости под стеклом, наконец один сказал:
– Нетленные!
И все загоготали. С каким бы наслаждением в это время я провёл тоненькую черную машинную ниточку и потихонечку дернул, чтобы череп хоть чуть-чуть шевельнулся. Вот бы посмотреть, как мчатся в безумии обезьяны…Я бы только их попугал, чтобы они, подходя к недоступному им и непостижимому, имели страх …
1929, 22 ноября
В Лавре снимают колокола, и тот в 4000 пудов, единственный в мире, тоже пойдет в переливку. Чистое злодейство, и заступиться нельзя никому и как-то неприлично: слишком много жизней губят ежедневно, чтобы можно было отстаивать колокол …
1930, 4 января
Показывал Павловне упавший вчера колокол, при близком разглядывании сегодня заметил, что и у Екатерины Великой, и у Петра Первого маленькие носы на барельефных изображениях тяпнуты молотком: это, наверно, издевались рабочие, когда еще колокол висел. Павловна сказала: «Народ навозный, всю красоту продадут».
8 января. Вчера сброшены языки с Годунова и Карнаухого. Карнаухий на домкратах. В пятницу он будет брошен на Царя с целью разбить его. Говорят, старый звонарь пришел сюда, приложился к колоколу, простился с ним: «Прощай, мой друг!» и ушел, как пьяный.
Был какой-то еще старик, как увидел, ни на кого не посмотрел, сказал: «Сукины дети!» Везде шныряет уполномоченный ГПУ. Его бесстрастие. И, вообще, намечается тип такого чисто государственного человека: ему до тебя, как человека, нет никакого дела. Холодное, неумолимое существо.
15 января. 11-го сбросили Карнаухого. Как по-разному умирали колокола. Большой, Царь, как большой доверился людям в том, что они ему ничего худого не сделают, дался опуститься на рельсы и с огромной скоростью покатился. Потом он зарылся головой глубоко в землю. Толпы детей приходили к нему, и все эти дни звонили в края его, а внутри устроили себе настоящую детскую комнату.
Карнаухий как будто чувствовал недоброе и с самого начала не давался, то качнется, то разломает домкрат, то дерево под ним трескается, то канат оборвется. И на рельсы шел неохотно, его потащили тросами … когда он упал, то разбился вдребезги.
24 января
– Православный? – спросил я.
– Православный, – ответил он.
– Не тяжело было в первый раз разбивать колокол?
– Нет, – ответил он, –я же за старшими шел и делал, как они, а потом само пошло.
И рассказал, что плата им на артель 50 коп. с пуда и заработок выходит по 8 1/2 р. в день.
28 января
Большой дал новую трещину. Пытались разломать его блоками полиспастом, но ничего не вышло …
Так окончил жизнь свою в 330 лет печальный колокол, звуки которого в Посаде привыкли соединять с несчастьем, смертью и т.п. По словам Попова, это сложилось из того, что 1-го мая служились панихиды по Годуновым и, конечно, звонили в этот колокол.
7 февраля
Было благо-го-го-вение к науке даже и у попа Мишки Рождественского: занимался краеведением и стариной. Теперь поп Мишка Рождественский служит в Рудметаллтресте, занимается добыванием цветного металла из колоколов и больше не поп Мишка Рождественский, а тов. Октябрьский.
