«НАТАЛИ ПАЛЕЙ»
Если в любой поисковой системе интернета набрать это имя, то появится множество прекрасных фотографий удивительно красивой женщины. А если к имени прибавить ещё слово «биография», то можно прочесть историю богемной жизни, состоящей из романов и знакомств с самыми знаменитыми людьми того времени, проходившую в роскошных дворцах, виллах, апартаментах, среди балов и бесконечных вечеринок. Такие статьи в глянцевых журналах рассчитаны на «широкую и неглубокую» аудиторию. Если же начать искать воспоминания современников, читать серьёзных биографов как самой Натали Палей, так и её окружения, те немногие интервью, которые она дала в конце жизни, то появляется совсем другая картина. Возникает изломанная судьба психически несчастной женщины.
Я не очень люблю нереалистичные портреты, но хорошо знавший Натали художник Павел Челищев, за исключением одного портрета в полупрофиль, изобразил душевный мрак своей подруги. Постараюсь описать биографию Натальи Павловны Палей с необщепринятого гламурного ракурса.
Княжна Наталья Павловна Палей родилась во Франции в 1905 году в очень счастливой семье. Вся её жизнь даже не до 1914, а до 1917 года была «золотой» и в прямом, и в переносном смысле. Княжна Наталья была ребёнком родившемся от морганатического брака, непризнанного в Российской империи. Её отец Великий князь Павел Александрович — дядя Николая II — за брак с разведённой женой своего бывшего подчинённого гвардейского полковника Эриха фон Пистолькорса, Ольгой Валериановой Пистолькорс, урождённой Карнович, был выслан из России с лишением всех воинских чинов. Но на жизни Натальи, её брата и сестры это никак не отразилось. Они жили в роскоши дворца в Булонь-сюр-Сен, старательно оберегаемые от окружающей действительности. Лето проводили на Лазурном берегу, на вилле в Биаррице.
Постепенно царь сменял гнев на милость. В гости к Павлу Александровичу стали приезжать дети от его первого брака, Дмитрий и Мария, которые полюбили своих маленьких брата и сестёр, подружились с мачехой. Трое взрослых детей Ольги Валериановны тоже часто бывали у них.
Наталья была очень близка со своим братом Владимиром. Оба эмоционально неустойчивые, до крайности чувствительные, слишком остро воспринимавшие окружающую действительность. Такие люди зачастую бывают талантливы. У Владимира это проявилось поэтическим даром, а у Натальи вкусом в одежде, уникальным чувством стиля.
В 1914 году Великому князю Павлу Александровичу Высочайшим указом были возвращены воинские чины и разрешено с семьёй вернуться в Россию. Он выехал первым, чтобы обустроить два дворца (в Санкт-Петербурге и в Царском Селе). Следом Ольга Валериановна отправляла железнодорожные составы полные произведений искусства, которыми обставила, в основном, дворец в Царском. Получив наследственный титул княгини Палей, она была удостоена аудиенции императрицы, что послужило знаком для высшего света — морганатическую супругу Великого князя и их детей можно не игнорировать.
В России сказочная жизнь Натальи продолжилась. Её также ограждали от окружающего мира, но теперь у девочки появилось множество родственников, знакомых-ровесников из аристократических семей. Она наслаждалась экзотическими для неё катаниями на санях и коньках, после которых гувернантка растирала ей щёки шелковым платком, русскими роскошными праздниками. На фотографиях того времени запечатлена девочка ничем внешне не напоминающая ту молодую женщину, которой она станет спустя всего десять лет.
В 1917 году счастливая жизнь семьи закончилась. Сначала они были заключены под домашний арест. Уже в конце жизни Наталья Павловна рассказала, что одному из постоянно пьяных тюремщиков понравилась девушка-подросток:
«Он заставлял меня играть на фортепиано без остановки часами, а сам стоял за спиной и шумно дышал. Я истощённая физически цепенела от ужаса».
Биографы не подвергают сомнению, что Наталья тогда подвергалась сексуальным домогательствам.
После ареста брата и отца, ухода практически всех слуг, Ольга Валериановна с дочерьми остались без средств к существованию.
Княгиня заболела раком груди. Но ей было не до себя. Она пыталась спасти сына и мужа. Дочери понимали, что мать смертельно больна. Помощи от них было мало. Привлекательные девушки находились в постоянной опасности.
Ольга Валериановна приняла решение переправить дочерей в Финляндию. В ноябре 1918 года Наталья и Ирина, испытывая панический страх, бежали из России. Сопровождала их белошвейка матери и, на разных этапах пути, совершенно незнакомые люди. Сёстры прошли около 16 км. Падая от изнеможения, они ели снег и умоляли проводников оставить их умирать. Пробирались по льду Ладожского озера, накрывшись белым покрывалом, чтобы их не высветил прожектор. Через 36 часов пути они добрались до финского санатория, где должны были дожидаться родителей и брата. Наташа (так звали её родные в уже прошлой жизни) боялась, что они никогда больше не увидятся. Приступы страха не покинут её до конца дней.
Ольга Валериановна нашла дочерей в конце января 1919 года. Княгиня уехала, только когда точно узнала, что мужа убили. Сообщив скорбную новость Наталье и Ирине, она сразу легла делать операцию по удалению груди. Рак был уже в запущенной стадии. После операции на Благовещение они узнали о зверском убийстве князя Владимира Палея под Алапаевском. До смерти с Натальей всегда была фотография любимого брата.
Но нужно было продолжать жить. Княгиня Палей с дочерьми переезжает из Финляндии в Швецию, потом во Францию, где продаёт недвижимость, чтобы расплатиться с долгами и поместить дочерей в колледж. Девушкам нужно было закончить образование. Наталья не смогла адаптироваться к новой среде, подружиться с одноклассницами:
«Они в двенадцать лет играли в серсо, а я носила хлеб отцу в тюрьму. Я видела смерть так близко: мой отец, брат, кузен и дяди были расстреляны».
Попытка сестры по отцу Великой княгини Марии Павловны-младшей взбодрить сестру, устроив вечеринку, закончилась провалом:
«Они (с Ириной) сидели с глазами полными слез и ни разу не улыбнулись».
Шло время. Ирина постепенно обретала душевное равновесие, а Наталья оставалась замкнутой, нелюдимой, со всегда грустным лицом. Она запретила называть себя Натальей или Наташей, только Натали. Стала крайне напряженной и раздражительной, как будто готовилась воевать со всем миром. Прекратила всяческое общение с русскими эмигрантами своего круга и переехала в Париж, став манекенщицей.
Люсьен Лелонг успешный в то время кутюрье познакомился с Ольгой Валериановной, когда делал пожертвования различным благотворительным организациям, поддерживающим русских беженцев. Его брак с Натали был потрясением для русского дворянства, настолько вызывающе неравнородным он был. Но Натали теперь никогда не будет обращать внимание на общественное мнение, ей будет безразлична собственная репутация. Бисексуальный Лелонг разведётся с женой, но не расстанется с любовницей. На венчании в церкви Александра Невского на улице Дарю невеста будет вести себя так отстранённо как-будто происходящее ей безразлично. Брак был выгоден обоим. Люсьен стал мужем внучки одного из русских царей, мадам Лелонг (так теперь она будет себя называть) больше никогда не будет нуждаться в средствах.
Натали всю жизнь страдала бессонницей и не переносила одиночество. Снотворное позволяло уснуть на два-три часа с кошмарными сновидениями. Её жизнь стала безостановочным безумным круговоротом театральных премьер, танцевальных вечеринок, ресторанов, баров, балов-маскарадов. Кругом общения — нувориши — люди, разбогатевшие за несколько лет сомнительным образом, с неясной родословной, не отличавшиеся изысканными манерами, выставляющие напоказ своё богатство. Роскошными, часто до вульгарности, балами они завлекали к себе в гости знаменитостей того времени, зачастую из творческой среды. Русская княжна, родственница царя, жена модного кутюрье была для них находкой. А для Натали это был способ не думать о прошлом, не вспоминать, забываться в угаре веселья среди абсолютно незнакомых людей.
Она не помогала русским благотворительным обществам, не отвечала на их письма. Только за несколько месяцев до смерти матери — княгини Палей, Натали забрала её к себе. А после похорон прекратила, и так ставшее крайне редким, общение с сестрой Ириной, осуждавшей её образ жизни.
Если мадам Лелонг и заводила знакомства, то это были люди двойственной сексуальности. При попытках мужчин сблизиться с ней она резко прекращала общение. Ходили слухи о её связях с женщинами. Но «романы» с мужчинами с очень высокой долей вероятности носили платонический характер. Близкая знакомая Люсьена Лелонга Мариса Голдсмит-Дансаерт утверждала, что у Натали никогда не было никаких отношений с мужчинами по причине перенесённого изнасилования в революционной России.
Её русские друзья Сергей Лифарь, Борис Кохно, Георгий Гойнинген-Гюне, Павел Челищев, которого она звала Павлик, все отмечали, что она была привлекательна своей странностью. В обществе на её лице была меланхоличная маска, а в узком кругу она могла хохотать без удержу, а потом также резко начать рыдать.
Свой и без того прекрасный вкус Натали довела до абсолюта. Она ввела в моду строгий стиль и простой силуэт, повторяющий изгибы тела. Её страсть к шляпам, подчеркивающим аскетичное изящество гардероба, была известна всем. Как и то, что она могла оставаться одна только для маниакального косметического ухода за своей внешностью.
Те фотографии, которыми сейчас заполнен интернет, выполнил в основном барон Георгий Гойнинген-Гюне. На каждый кадр иногда уходило несколько дней. Для постановки света фотограф использовал дублёршу. Натали была не фотогенична.
Сложно сказать кто был инициатором её развода с Лелонгом. Насколько правда, что Люсьен был безразличен к жизни врозь, постоянным сплетням о жене, её дружбе с Лифарём, которую они преподносили в обществе как роман, демонстративному увлечению Кокто, заявившего, что мадам Лелонг сделала от него аборт, разглашению её предосудительных писем к нему, а ещё алкоголю, опиуму, кокаину…
В 1932 году супруги расстались, но развелись в 1937-м. Мадам Лелонг потребовала, чтобы теперь к ней обращались мадемуазель Лелонг.
Не знавшая сентиментальности, эмоционально холодная Натали прекратила общение со многими прежними знакомыми, купила шикарные апартаменты и завела новых «друзей» из мира кино. Её увлёк кинематограф. Между съёмками, она перемещалась с вечеринок Парижа, на балы в Венецию и дискотеки в Санкт-Мориц. Нансеновский паспорт, который, несмотря на отказ от русского прошлого, она почему-то не меняла, разваливался от множества виз.
В 1937 году мадемуазель Лелонг навсегда покинула Европу ради США, поселившись в Нью-Йорке и став Натали Пэйли. Актёрская карьера провалилась. Но водоворот светских развлечений продолжился и в Новом Свете. Останавливаться было нельзя, иначе начинали захватывать невыносимые воспоминания.
Знакомство с Ремарком и Сент-Экзюпери, культивируемые ею же слухи о романе с этими писателями, несомненно лестные для них, продолжались недолго. Мадемуазель Лелонг вышла замуж за режиссёра Джека Уилсона, конечно, нетрадиционной ориентации, к тому же алкоголика.
В отличии от мужа, деградировавшего физически и интеллектуально, Натали не стала зависимой ни от алкоголя, ни от наркотиков, которые вместо бодрости погружали её ещё в большую депрессию.
После Второй Мировой войны она вернулась во Францию, приехала в гости к сестре со множеством подарков. Но наладить отношения не удалось. Только получилось сблизиться, насколько это было для неё возможно, с племянником Михаилом.
Смерть мужа привела к тому, чего Натали боялась всю жизнь. Она осталась одна наедине со своим прошлым. Старение переносила как трагедию. Физическое здоровье ухудшалось из-за алкоголя и транквилизаторов. Она с трудом передвигалась (осложнение сахарного диабета), слепла (катаракта). Её преследовал постоянный страх, сменявшийся яростью. Однажды перебила всю посуду в квартире. Из-за ухудшавшегося зрения Натали не видела углов, закрытых дверей. Тело покрывали синяки от постоянных ушибов. С приехавшим племянником она отказалась встречаться, не желая показываться в таком виде.
В 1981 году Натали Палей сломала шейку бедра. Операция прошла неудачно. Надежды на то, что сможет ходить не было. Мучили сильные боли.
27 декабря 1981 года Наталья Павловна Палей, то ли намеренно, то ли по ошибке, приняла смертельную дозу снотворного. Ей было 76 лет. Всё своё состояние она завещала племяннику, который после её смерти нашёл письмо адресованное сестре Ирине, в котором Натали писала, что всегда очень её любила.
Внучка Императора Александра II покоится в США на кладбище Ирвинг-Черч, штат Нью-Джерси.
