Большевицкий ГУЛАГ — не Родина.
Ровно 101год назад великий русский историк Александр Александрович Кизеветтер (ученик Ключевского) прибыл в изгнание на «философском пароходе» и заявил в письмах:
«Нежданно-негаданно выпорхнул из большевистской клетки, за что и благословляю судьбу. Я испытывал чувство тоски по родине, когда сидел в своей квартире в Москве и кругом себя не видел своей родины. Здесь же я тоски по родине не чувствую, ибо имею возможность свободно и по-человечески жить с русскими людьми и, читая лекции, помогать русской молодежи хранить в себе русскую душу до лучших времен».
Кизеветтер не представлял себе жизнь по большевицким «законам» и до конца своего земного пути мечтал об освобождении Родины от красной чумы. Узнав о смерти Ленина, он написал:
«Умерший на днях в Москве ду**к, писал в самом начале своего эксперимента так и заявлял в печатной брошюре, что коммунизм в России невозможен, но Россия есть та охапка сухого сена, которую всего легче подпалить для начатия мирового социального пожара. Россия при этом сгорит. Ну и черт с ней. Зато мир вступит в рай коммунизма. Не надо меня убеждать в том, что у нашего старого порядка была куча смертных грехов. Но все же в подобной постановке вопроса о бытии России он повинен не был. Это привилегия большевиков».
К сожалению, до сих пор наследие Александра Александровича в основном не доступно для современного читателя. Это не удивительно, ведь в отличии от философствующих ду****в он не придавался показательной тоске и бил словом большевицкую химеру. За это его замалчивают даже через 101 год после высылки.
