Картины Зинаиды Серебряковой
Зинаида Серебрякова (урожденная Лансере) появилась на свет в 1884 году в родовом имении Нескучное, которое располагалось на границе между Курской и Харьковской губерниями. Родители Зинаиды были художниками из двух дворянских художественных династий французского происхождения. Мама, Екатерина Николаевна, урожденная Бенуа, дочь архитектора Николая Бенуа, специализировалась на портретах. Отец, Евгений Лансере, потомок французов, плененных во время похода 1812 года, занимался преимущественно анималистической скульптурой. Родственники матери тоже учились искусству — например, ее брат, Александр Бенуа, впоследствии стал сооснователем общества «Мир искусства» и работал с театральным деятелем Сергеем Дягилевым, автором знаменитых «Русских сезонов» во Франции. Зинаида Серебрякова так и не получила полноценного художественного образования, но, похоже, в таких условиях ей это было и не нужно.
Обычно зимой семья Лансере-Бенуа жила в большой квартире в Санкт-Петербурге, у самого Мариинского театра, в одном доме с родственниками. На лето они переезжали в усадьбу в небольшом селе Нескучное. Перед большим домом Лансере-Бенуа были пруд и речушка, на берегу — большой тенистый сад, к главному входу вела аллея с тополями. Позади усадьбы расстилались бесконечные поля, на которых работали крестьяне. Именно здесь были придуманы многие картины из «крестьянской серии» Серебряковой — натурщиками выступили реальные жители Нескучного. Здесь же Зинаида познакомилась со своим будущим мужем Борисом Серебряковым, который приходился ей двоюродным братом. Зинаида и Борис очень полюбили друг друга, но из-за близкого родства им не сразу удалось получить разрешение на свадьбу.
После свадьбы молодые переехали в Петербург, а потом (вместе с матерью Зинаиды) отправились в долгое путешествие по Франции. С ноября 1905-го по апрель 1906 года они были в Париже. Там Серебрякова занималась в рисовальных классах недавно открывшейся Академии Гранд Шомьер (впрочем, занятиями, судя по письмам, осталась недовольна), посещала Лувр, оперу, театры, цирк, вместе с семьей устраивала пикники на лужайке рядом с замком Сен-Клу, где «читали вслух Толстого». Из этого путешествия Зинаида вернулась со множеством новых идей и набросков — и беременная первым сыном. Всего у Зинаиды и Бориса Серебряковых родилось четверо детей — все они впоследствии стали художниками. При этом муж Зинаиды, в отличие от всей ее семьи, не был связан с искусством: он окончил Институт путей сообщения и занимался строительством железных дорог. Судя по воспоминаниям и письмам, их брак был очень счастливым — несмотря на разницу интересов и то, что Борис Серебряков часто уезжал на работы в Сибирь. К сожалению, счастье это продлилось совсем недолго.
Зинаида Серебрякова рано прославилась. В 1910 году она показывает на выставке Союза русских художников картину «За туалетом» (на втором фото), написанную в Нескучном. И поныне это самая известная работа Серебряковой, самый узнаваемый в череде ее автопортретов. Картину тут же, прямо с выставки, покупает Третьяковская галерея — вместе с двумя другими ее вещами. Это редкое и небывалое признание, особенно для женщины 26 лет: в художественном обществе того времени женщин-художниц всерьез практически не воспринимали.
1910-е годы — самые счастливые для художницы, как в семейной жизни, так и в искусстве. Серебрякова становится все более известна, у нее заказывают портреты самые именитые петербуржцы. В 1914 году ее приглашают в большой проект по украшению залов ресторана Казанского вокзала в Москве — она работает вместе с такими признанными мастерами, как Борис Кустодиев, Мстислав Добужинский и Евгений Лансере (ее дядя). Зинаида создает серию эскизов для плафонов, на которых изображает женские фигуры — аллегории разных экзотических стран, куда можно отправиться на поезде. К сожалению, проект так и не был завершен: в судьбу художницы вмешалась сначала Первая мировая война (ее муж и брат ушли на фронт), а потом и Февральская и Октябрьская революции.
Октябрьскую революцию Серебрякова с семьей встретила в Нескучном. Муж ее еще в конце лета 1917 года перестал отвечать на письма. По всей России после революции начались беспорядки, в Нескучное приходили известия о погромах и грабежах в соседних поместьях. Оставаться в усадьбе с маленькими детьми (старшему сыну Серебряковой тогда было 11, младшей дочери — всего 5) и пожилой матерью становилось опасно, но Серебрякова не решалась уезжать одна: она надеялась, что получится связаться с мужем.
В один из дней к семье Лансере-Серебряковых пришли крестьяне из Нескучного и стали уговаривать их уехать. Вот так описывает эту встречу дочь художницы Екатерина Серебрякова (та самая, которой в 1917-м было 5 лет): «Крестьяне пришли и сказали: мы вас спасти не сможем, у нас нет оружия. А вокруг все уже убиты».
В декабре 1917 года семья выдвинулась в Змиев, а потом в Харьков. С собой они взяли немного пшена — и благодаря этому спаслись от голода. После их отъезда усадьба в Нескучном была уничтожена — не осталось ничего: ни дома, ни церкви. В Харькове удалось снять квартиру. Серебрякова устроилась работать в местный археологический музей — зарисовывала экспонаты с раскопок. Вскоре ей удалось связаться с мужем — он оказался в Москве. В 1919 году Борис Серебряков поехал в Харьков увидеться с семьей. Во время одного из переездов он подхватил тиф (в стране то тут, то там вспыхивали эпидемии) и скоропостижно скончался на руках у жены.
После смерти мужа, в 1920 году, Серебрякова наконец-то уезжает к родным в Петроград, где живет сначала у друзей, а потом в своей бывшей квартире у Мариинского театра (при этом квартиру уплотнили, подселив незнакомых людей). К петербургскому периоду относится большая серия Зинаиды Серебряковой с балеринами Мариинского театра
В 1924 году у Серебряковой появилась возможность немного улучшить финансовое положение семьи — поехать в Париж для выполнения нескольких частных заказов. Она оставляет детей с бабушкой и уезжает. Живет в Париже в крошечной комнатке, делает небольшие работы. В 1925 году художница выписывает к себе младшую дочь Екатерину, в 1928-м — сына Александра. А потом опускается «железный занавес» — двух других детей Зинаиды и ее пожилую мать не выпускают из страны. Семья оказывается разорвана, остается лишь обмениваться письмами, но и это прекращается, когда приходит Вторая мировая война. Двоих старших детей, Татьяну и Евгения, Серебрякова вновь увидит только спустя 36 лет, когда в СССР наступит оттепель и смягчат многие ограничения во внутренней и внешней политике. Маму Зинаида уже не увидит никогда: она скончается в 1933 году.
В Париже жизнь художницы и ее детей складывалась тяжело, у них постоянно не хватало денег. Зинаида была абсолютно не приспособлена к простой жизни — по воспоминаниям Екатерины, ее мама «в кухню не входила», не умела готовить и вести хозяйство, и из-за этого сильно заболела. Все заботы о Серебряковой взяла на себя ее маленькая дочь, которой, когда она приехала в Париж, было всего 12 лет. Забегая вперед, нужно сказать, что Екатерина так никогда и не обзавелась своей семьей — по ее словам, она «всю свою жизнь посвятила матери». Она же стала одной из создательниц Фонда Зинаиды Серебряковой, который и по сей день занимается сохранением наследия художницы.
Сын Зинаиды, Александр, хорошо рисовал и вскоре стал поддерживать семью финансово. Он брался за любую работу: на заказ писал пейзажи, выполнял акварели с интерьерами в домах местных богачей, рисовал декоративные карты, оформлял витрины модных магазинов, книги, выставки в Музее прикладных искусств и Колониальном музее, придумывал декорации для балетов. Его сестра Екатерина стала известна своими миниатюрами — маленькими иллюстрациями с видами города и чудесными фигурками в стеклянных кубах с живописными фонами, которые покупали для украшения дома.
У семьи Серебряковой появились обеспеченные заказчики, которые помогали им и в бытовых вопросах. Один из таких заказчиков, бельгийский барон де Броуэр, заказывал у Зинаиды Серебряковой декоративные панно для оформления своего имения, а также спонсировал ее поездки в Марокко на этюды. Но в целом положение семьи оставалось сложным — в том числе из-за того, что к середине ХХ века в моде уже было совсем другое искусство.
Впрочем, интересны эти вещи вскоре оказались в СССР. Во второй половине 1950-х годов в стране наступила хрущевская оттепель, была ослаблена цензура и на некоторое время снято ограничение на общение с заграницей. Стал возвращаться интерес ко многим художникам, которые до этого считались недостаточно «советскими».
Произведения Серебряковой, хотя и были из совсем иной эпохи и предлагали иллюзию другого порядка, неожиданно вписались в тренды советской культурной политики (особенно ее крестьянская серия). В позднесоветское время в СССР организовали несколько крупных выставок художницы, альбомы с ее работами вышли миллионными тиражами, а сама она спустя много лет смогла приехать в родную страну и увидеть старших детей. Знаменательная поездка состоялась в 1966 году — а всего через год, в 1967 году, художница скончалась в Париже.
Сегодня картины Зинаиды Серебряковой можно увидеть в Русском музее и Третьяковской галерее.
