Как жили до революции чиновники средней руки.
По интернету давно ходит байка о том как вкусно хрустелось булками до революции . Причём приводят в своё доказательство зарплаты и цены того,дореволюционного периода, да ещё в перерасчёте на современные деньги с курсом ,зависящим от курса золота. Приведём цитату и потом посмотрим что скажут об «благоденствии» современники
«Так, в 1914 году в Киеве было проведено статистическое исследование порядка 600 рабочих семей, и появился труд «Бюджеты рабочих Киева в 1914 году». Прежде всего, о «вечно злободневном вопросе» — заработной плате. Средняя заработная месячная плата составляла порядка 37 рублей. Однако картина по конкретным профессиям несколько иная. Ювелир зарабатывал 55 руб. 27 коп., печатник — 52 руб. 30 коп., металлисты — 49 руб., портные — 37 руб. 95 коп., столяр — 37 руб. 95 коп., сапожник — 24 руб. 95 коп. Женатых среди работников этих профессий было: металлистов — 69%, печатников — 50,4%, ювелиров — 40,4%, портных — 30,7% и сапожников — 21,7%. В те годы статистические данные по разным городам империи были различные, что позволяет сопоставить зарплату киевлян с жителями других столиц России. На что тратил деньги киевский рабочий? Обычный месячный бюджет холостого рабочего-мужчины: Расходы на питание — 16,79 руб. Аренда жилья — 5,43руб. Одежда — 5,52 руб. Гигиена тела — 1,55 руб. Посылка денег — 1,20 руб. Духовные и общие потребности — 1,70 руб. Врачебная помощь — 0,61 руб. Табак и алкоголь — 2,04 руб. Сборы и налоги — 0,03 руб. Прочие расходы — 1,47 руб. Всего: 36,34 руб. Эти цифры дают и некоторые другие интересные сведения. Так, пункт о посылке денег говорит о сельском происхождении рабочего. Пункт об аренде жилья сообщает о том, что рабочий снимал не целую квартиру, а, скорее, комнату. Наиболее показателен пункт о налогах — 3 коп. в месяц! Никакой ошибки нет. Дело в том, что в царской России не было подоходного налога. Разговоры о нем шли, но война помешала его окончательному введению. Одинокий рабочий тратил на питание в среднем в день: на завтрак — 12—13 коп., на обед — 22 коп., на ужин — 10 коп. Расходы на табак и алкоголь, безусловно, значительны, что мы можем увидеть из ниже приводимых цен нашего города на 1913—1914 годы: Продовольствие и фураж: Булка французская 1,5 кг — 8 коп. Фунт арнаута — 5 коп. Стакан чаю в трактире — 5 коп. Пуд (16,38 кг) гречки — 2 руб. (1 кг — 12 коп.) Пуд гороха — 1 р. 30 коп. (1 кг — 8 коп.) Пуд отборной фасоли — ок. 3 руб. (1 кг — 18 коп.) 1 кг соли 2 сорта — 2 коп. (1 фунт — 16-19 коп.) 1 кг сахарного песка — 25 коп. 100 шт. сельди 2 сорта — 7 руб. (1 фунт — 17-23 коп.) 1 кг осетрины — 90 коп. Свекла 1 кг — 1,5 коп. 100 кочанов капусты — 5 руб. Ведро отборных помидоров — 8 коп. 1 кг картофеля — 3 коп. 1 л сметаны — 40 коп. 1 кг сливочного масла — 1 руб. Пара цыплят — 50 коп. Битая курица — ок.1 руб. Утка — 80 коп. Гусь — 1 руб. Индюк крупный — 4 руб. Мясо говяжье 1 сорта 1 фунт — 20 коп. Сало свиное 1 сорта 1 фунт — 18-29 коп. Пуд овса — 1 руб. Пуд сена — 45 коп. Пуд ржаной соломы — 20 коп. Бутылка пива высшего качества — 12 коп. Кружка пива в специализированных пивных с солеными сушками, баранками, креветками и раками — 5 коп. Чашка кофе в центре — 20 коп. Промышленные товары: Сапоги — 4-10 руб. Парусиновые брюки — 1 руб. Рубашка — 1 руб. 1 куб. м дров — ок. 18 коп. с доставкой 10 кг угля — 15 коп. 1 л керосина — 25 коп. 10 свечей — ок. 2 руб. Открытка новогодняя: черно-белая — 5 коп. цветная — 10 коп. (в канун праздников — в 2 раза дороже, но разница шла на благотвори- тельные нужды) Пальто демисезонное (пошив) — 19 руб. 50 коп. Костюм (пошив) — 16 руб. 75 коп. Гостиницы 1913 года: «Гранд-Отель» — 1 руб. 50 коп. — 30 руб. (в сут) «Континенталь» — 1 руб. 75 коп. — 15 руб. (в сут) Гостиница Михельсона — 50 коп. — 3 руб. (в сут.) или 12-60 руб. (в мес.) Номера и меблированные комнаты в центре — 30-40 коп. (в сутки) или 9-12 руб. (в мес) Меблированные комнаты в частных домах с самоваром и прислугой — 15-20 руб. (в мес.), на окраинах — 5 руб. Гранд-отель «Ланчия» — 1-10 руб. (в сут.) Гостиница «Европейская» — 1-12 руб. (в сут.) Бани: «Караваевские» (угол пл. Льва Толстого и ул. Пушкинской) — 40 коп. общая баня с мраморным бассейном для плавания Семейный номер с мраморной ванной или без — 50 коп. — 3 руб. Баня госпожи Ивановой (ул. Воровского) — 10-40 коп. общие места Баня Бугаева (Подол, ул. Андреевская) а) общая — 6-25 коп. б) отдельный номер — 50 коп.-2 руб. Баня Бубнова на ул. Жилянской — 7-75 коп. общие цены Купальни в Днепре а) общая затока — 5 коп. б) отдельный номер — 15 коп. Веник во всех банях стоил — 1-5 коп. Наем квартиры в 1914 году: С отоплением, освещением и обстановкой составлял в среднем: 1-комнатная — 12 руб. 28 коп. 2-комнатная — 18 руб. 87 коп. 3-комнатная — 31 руб. 78 коп. 4-комнатная — 49 руб. 85 коп. 5-комнатная — 59 руб. 90 коп. В среднем разные типы квартир обходились: Отдельная квартира — 12 руб. 80 коп. Комната — 8 руб. 45 коп. Полукомната — 4 руб. 36 коп. Койка — 4 руб. 33 коп. Уголь — 2 руб. 99 коп. В 1908 году в Киеве цены на квартиры были дешевле на 20-25%. Услуги: Посыльных — 10-50 коп. Носильщика — 50 коп. Трамвай — 3-5 коп. Газеты — 3-5 коп. Извозчик плата одноконному от вокзала до любой гостиницы, кроме Лаврской — 4 коп. такса (до Лаврской) — 45-50 коп. плата пароконному — 80 коп.-1 руб. Билет в оперный театр — 20 коп. -16 руб. Синематограф — 30 коп. — 1 руб. Общепит и рестораны: Первоклассный ресторан при гостинице — стоимость табльдота — полноценного обеда — 1 руб. Обед в кухмистерской — 40 коп. Обед в «Дешевых обедах» (содержались за счет всевозможных благотворительных обществ) из двух блюд — 15 коп. Цены в Малороссии на 1913 год по данным Киевского исторического музея: 1 кг муки — 5 коп. 1 кг картофеля — 2 коп. 1 кг пшена — 9 коп. Фунт масла сливочного (409 г) — 39 коп. Фунт сахара-песка — 11 коп. Фунт соли — 1 коп. 1 коробок спичек — 1 коп. Фунт говядины — 14 коп. Цены Киевского уезда в 1912-1913 годах по данным Киевского исторического музея: Свинья откормленная — 25-58 руб. Свинья не откормленная — 7-24 руб. Курица — 45-75 коп. 10 яиц — 19-30 коп. Фунт масла сливочного — 30-45 коп. Фунт говядины — 10-18 коп. Фунт свинины — 11-15 коп. Гусь откормленный — 1 руб.16 коп. — 2 руб.75 коп. Безусловно, нельзя обойти вниманием цены на более крепкие напитки, чем пиво. Надо сказать, что настоящее шампанское (а другого в России не водилось) стоило довольно дорого. Так, в Петербурге в ресторанах бутылка стоила 12 руб., а в столовой офицерского собрания — 6 руб. Пол-литра водки — 30 коп. »
Картина выходит неплохой, но, думаю, необходимо предоставить слово современнику
» Назанский снимал комнату у своего товарища, поручика Зегржта. Этот Зегржт был, вероятно, самым старым поручиком во всей русской армии, несмотря на безукоризненную службу и на участие в турецкой кампании. Каким-то роковым и необъяснимым образом ему не везло в чинопроизводстве. Он был вдов, с четырьмя маленькими детьми, и все-таки кое-как изворачивался на своем сорокавосьмирублевом жалованье. Он снимал большие квартиры и сдавал их по комнатам холостым офицерам, держал столовников, разводил кур и индюшек, умел как-то особенно дешево и заблаговременно покупать дрова. Детей своих он сам купал в корытцах, сам лечил их домашней аптечкой и сам шил им на швейной машине лифчики, панталончики и рубашечки. Еще до женитьбы Зегржт, как и очень многие холостые офицеры, пристрастился к ручным женским работам, теперь же его заставляла заниматься ими крутая нужда. Злые языки говорили про него, что он тайно, под рукой отсылает свои рукоделия куда-то на продажу.
Но все эти мелочные хозяйственные ухищрения плохо помогали Зегржту. Домашняя птица дохла от повальных болезней, комнаты пустовали, нахлебники ругались из-за плохого стола и не платили денег, и периодически, раза четыре в год, можно было видеть, как худой, длинный, бородатый Зегржт с растерянным потным лицом носился по городу в чаянии перехватить где-нибудь денег, причем его блинообразная фуражка сидела козырьком на боку, а древняя николаевская шинель, сшитая еще до войны, трепетала и развевалась у него за плечами наподобие крыльев.
Теперь у него в комнатах светился огонь, и, подойдя к окну, Ромашов увидел самого Зегржта. Он сидел у круглого стола под висячей лампой и, низко наклонив свою плешивую голову с измызганным, морщинистым и кротким лицом, вышивал красной бумагой какую-то полотняную вставку — должно быть, грудь для малороссийской рубашки.» Александр Куприн «Поединок»
Итак, жалованье офицера в 48 рублей в месяц, Куприн характеризует как «крутая нужда». Нам же пытаются доказать, что 37 руб\мес были неплохие деньги.
Далее. Либералы утверждают, что в 1913 г. номер в гостинице можно было снять за 0.5 — 1.5 руб.
Будем читать литературу дальше
» Когда экипаж въехал на двор, господин был встречен трактирным слугою, или половым, как их называют в русских трактирах, живым и вертлявым до такой степени, что даже нельзя было рассмотреть, какое у него было лицо. Он выбежал проворно, с салфеткой в руке, — весь длинный и в длинном демикотонном сюртуке со спинкою чуть не на самом затылке, встряхнул волосами и повел проворно господина вверх по всей деревянной галерее показывать ниспосланный ему богом покой. Покой был известного рода, ибо гостиница была тоже известного рода, то есть именно такая, как бывают гостиницы в губернских городах, где за два рубля в сутки проезжающие получают покойную комнату с тараканами, выглядывающими, как чернослив, из всех углов, и дверью
в соседнее помещение, всегда заставленною комодом, где устроивается сосед, молчаливый и спокойный человек, но чрезвычайно любопытный, интересующийся знать о всех подробностях проезжающего.» Николай Гоголь «Мертвые души»
Но хочу напомнить, что «Мертвые души» были написаны в конце 1830-х гг., когда покупательная стоимость рубля была выше. Значит, номер стандартной гостиницы стоил 2 руб\сут уже в середине 19 в.
Тут нам на помощь опять приходит Гоголь с «Шинелью»
» Есть в Петербурге сильный враг всех, получающих четыреста рублей в год жалованья или около того. Враг этот не кто другой, как наш северный мороз, хотя, впрочем, и говорят, что он очень здоров. В девятом часу утра, именно в тот час, когда улицы покрываются идущими в департамент, начинает он давать такие сильные и колючие щелчки без разбору по всем носам, что бедные чиновники решительно не знают, куда девать их. В это время, когда даже у занимающих высшие должности болит от морозу лоб и слезы выступают в глазах, бедные титулярные советники иногда бывают беззащитны.»
Считать легко — 400 руб\год = 33 руб\мес зарплата титулярного советника (гражданский чин штабс-капитана) в 1830-х гг. А сколько стоила та самая шинель?
» Петрович взял капот, разложил его сначала на стол, рассматривал долго, покачал головою и полез рукою на окно за круглой табакеркой с портретом какого-то генерала, какого именно, неизвестно, потому что место, где находилось лицо, было проткнуто пальцем и потом заклеено четвероугольным лоскуточком бумажки. Понюхав табаку, Петрович растопырил капот на руках и
рассмотрел его против света и опять покачал головою. Потом обратил егоподкладкой вверх и вновь покачал, вновь снял крышку с генералом, заклеенным бумажкой, и, натащивши в нос табаку, закрыл, спрятал табакерку и наконец сказал:
— Нет, нельзя поправить: худой гардероб!
У Акакия Акакиевича при этих словах екнуло сердце.
— Отчего же нельзя, Петрович? — сказал он почти умоляющим голосом ребенка, — ведь только всего что на плечах поистерлось, ведь у тебя есть же какие-нибудь кусочки…
— Да кусочки-то можно найти, кусочки найдутся, — сказал Петрович, — данашить-то нельзя: дело совсем гнилое, тронешь иглой — а вот уж оно и ползет.
— Пусть ползет, а ты тотчас заплаточку.
— Да заплаточки не на чем положить, укрепиться ей не за что, подержкабольно велика. Только слава что сукно, а подуй ветер, так разлетится.
— Ну, да уж прикрепи. Как же этак, право, того!..
— Нет, — сказал Петрович решительно, — ничего нельзя сделать. Дело совсем плохое. Уж вы лучше, как придет зимнее холодное время, наделайте из нее себе онучек, потому что чулок не греет. Это немцы выдумали, чтобы побольше себе денег забирать (Петрович любил при случае кольнуть немцев); а шинель уж, видно, вам придется новую делать.
При слове «новую» у Акакия Акакиевича затуманило в глазах, и все, что ни было в комнате, так и пошло пред ним путаться. Он видел ясно одного только генерала с заклеенным бумажкой лицом, находившегося на крышке Петровичевой табакерки.
— Как же новую? — сказал он, все еще как будто находясь во сне, — ведь у меня и денег на это нет.
— Да, новую, — сказал с варварским спокойствием Петрович.
— Ну, а если бы пришлось новую, как бы она того…
— То есть что будет стоить?
— Да.
— Да три полсотни с лишком надо будет приложить, — сказал Петрович и сжал при этом значительно губы. Он очень любил сильные эффекты, любил вдруг как-нибудь озадачить совершенно и потом поглядеть искоса, какую озадаченный сделает рожу после таких слов.
— Полтораста рублей за шинель! — вскрикнул бедпый Акакий Акакиевич, вскрикнул, может быть, в первый раз от роду, ибо отличался всегда тихостью голоса.
— Да-с, — сказал Петрович, — да еще какова шинель. Если положить на воротник куницу да пустить капишон на шелковой подкладке, так и в двести войдет.»
Штабс-капитан ходит в лохмотьях, которые уже невозможно починить. В итоге шинель договорились сделать за 80. А зарплата-то 33!!! А номер в гостинице за два рубля снять слабо? А ведь мы говорим о чиновниках средней руки. Что было когда они выходили на пенсию? А вспомните жизнь Мармеладова у Достоевского
Итак, вывод можно сделать — до революции хорошо жить могла только небольшая часть общества. Основная масса была вынуждена вести нищенское или полунищенское существование. Все цифры, приводимые в защиту великой России царя-батюшки разбиваются о свидетельства современников.
