Как начинались Меллужи
Помню, как одна из дачниц, объясняя происхождение названия Меллужи, сказала: «Вероятно, от мелких луж». Это, конечно, шутка. А если серьезно, то историки полагают, что названием поселок обязан чернике, которой славились окрестные леса. По–латышски «черника» — mellene…
Первое упоминание Меллужи встречается в 1693 году в церковной книге – zu Melluschen in Curland. Самым приметным сооружением рыбацкого поселка была корчма. В 1827 году на смену историческому названию приходит новое – Карлсбад. Эти земли были вотчиной Карла фон ФИРКСА, который решил обустроить здесь купальное место — построил кургауз для дачников. А назвал его в честь себя – Карлсбад. Вскоре Карлсбадом стали называть всю округу – не только Меллужи, но и Пумпури.
С конца 1830–х барон начал продавать земли под дачи – в районе нынешней улицы Капу. В 1881 году в Карлсбаде открывается заведение «тепловых морских ванн», в 1887–м — аптека. За почтой дачники вначале приходили в кургауз, затем ее стали разносить по домам, а в 1910 году открылось почтовое отделение.
Утверждения о том, что поселок Меллужи издавна был немецким или латышским местом отдыха, — ошибочно. Среди первых дачников было немало русских, в том числе – людей известных. В 1879 году в Карлсбаде отдыхал писатель Николай Семенович ЛЕСКОВ. Он писал: «Скуки здесь вдоволь, а грубо циничного немецкого разврата еще более…»
Его коллега по цеху, Леонид Николаевич АНДРЕЕВ, снимавший дачу на нынешней улице Екаба в 1901 году, наоборот, не мог скрыть восторга: «Я долго глядел на сверкающую пену прибоя, на нежные и чистые краски воды, неба и зеленого берега – и никак не мог поверить, что все это правда…»
Было здесь и немало собственных русских дач. С 1910–го в течение четырех лет в гости к своей бабушке приезжал будущий классик советской литературы, тогда еще гимназист, Всеволод Витальевич ВИШНЕВСКИЙ. Дом, который принадлежал бабушке драматурга, находился на Учительской улице. В мемуарах он вспоминал, что многие дачи вокруг принадлежали русским.
В 1930–е поселок тоже считался районом, где было много русских дач: там отдыхала русская рижская интеллигенция. Об этом в своей книге «Как мы жили в довоенной Риге» вспоминает архитектор Дмитрий АНОХИН.
Во время Первой мировой войны большая часть деревянных зданий Карлсбада сгорела – кургауз, эстрада в парке, морской павильон, аптека… В начале 1920–х поселок возвращает давнее название – Меллужи. Правда, первое время были станции Меллужи I и Меллужи II, а потом Меллужи I переименовали в Пумпури, а Меллужи II – в Меллужи…
Меллужи 1970–х — теперь тоже история. Когда–то напротив парка был кинотеатр «Меллужи», а рядом — магазин красок и строительных материалов. Дальше, в сторону Асари, — рынок, напротив – столовая. Кажется, пельменная. Это была обыкновенная «тошниловка», а хорошо поесть можно было в чебуречной и, конечно, в ресторане «Лайкс», которые располагались еще дальше по проспекту.
Ресторан построили до войны. Тогда он назывался «Калнс», была там и кондитерская. В советское время ресторан переименовали, а в 1990–е снесли.
В память о Меллужи 1970–х какое–то время оставался книжный магазин – низенькое деревянное здание у дороги, а еще — пункт обмена газовых баллонов. Там вы могли встретить знакомого, которого «тысячу лет не видели»: менять 5–литровые газовые баллоны приезжали со всей Юрмалы…
Моя любимая улица — рядом с проспектом Меллужи: Капу. На долгие километры тянется она вдоль дюн – до Вайвари. В 1970–1980–е по обеим сторонам Капу тянулись деревянные дачки с флюгерами и мансардами, поднявшиеся еще при царе. В одной из них по соседству с Капу, на улочке Екаба, в 1901 году и останавливался Леонид Андреев. В те времена улица называлась Яковлевской, и именно на этот адрес приходили писателю письма из Петербурга — от невесты. С этого адреса уходили ответы.
В 1982 году мы вместе с литератором Гарри ГАЙЛИТОМ начали готовить публикацию для журнала «Даугава» о пребывании Андреева на взморье. Было известно, что поселился писатель в Карлсбаде (теперь — Меллужи), письма к нему адресовали на Яковлевскую «штрассе», но где она находилась — никто не знал. Через несколько дней Гарри неожиданно сказал: «Так, я снимаю дачу на этой улице. Нынче это Екаба. Латышская транскрипция Яковлевской». Нашли мы и дачу, в которой жил писатель. Она была частично перестроена под корпус пионерского лагеря…
Спустя годы, в 1995–м, ваш автор вновь заглянул на маленькую улочку — все деревянные строения были разрушены или подожжены. Начиналась «великая латвийская приватизация». От большинства деревянных домов самой Капу тоже уцелели единицы. На месте стареньких дач — каменные особняки. Те, кто считает, что новые латвийские живут только в центральных поселках взморья, не правы. Сходите на Капу.
Круто! Хотя меня эта роскошь не заставляет замедлить шаг. Очень похоже на виллы Готланда или финских курортов. А вот деревянных дач в «чеховском стиле» в Европах почти не увидишь — разве что под Питером: в Сестрорецке, Комарово…
Пионерских лагерей на Капу было не так много — «Медик», «Вэфовец», возможно, еще один–два. Пытаюсь вычислить, где же находился «Медик» в Меллужи? С однокурсниками два месяца мы проходили там «пионерскую практику» — вожатыми. Вдоль Капу стояло несколько деревянных корпусов, но сейчас кругом виллы. Ландшафт причесан до неузнаваемости: «американские» газончики, фонтаны, скульптуры в греческом стиле…
В Асари дачи уступают место старинному кладбищу. Есть там и памятник русским солдатам, погибшим в Первую мировую. Установили его, между прочим, при Карлисе УЛМАНИСЕ — в 1939–м.
Во время Первой мировой эти места превратились в прифронтовую полосу — писатель Всеволод Вишневский, который тогда с родителями жил неподалеку, вспоминал:
«…бесконечная прибрежная полоса прибоя превращалась в учебный плацдарм. В дюнах саперы рыли окопы, а чуть поодаль учились штыковому бою запасники Рижского второочередного полка…»
Некоторые название улицы Kapu связывают с кладбищем. Мол, так переводится слово с латышского. На самом деле это «дюнная» улица, потому что по–латышски Kāpu — дюнная. Легенда повествует, что эти места с давних пор манят любителей сокровищ. Несколько столетий назад на рейде в Ригу во время шторма затонуло судно — то ли из Испании, то ли из Англии — с несметными сокровищами на борту. Ящики с драгоценностями стихия выбросила на побережье как раз в районе улицы Капу — ближе к Асари.
В семьях рыбаков легенда передавалась из поколения в поколение, и, судя по тому, что здесь нередко находят разрытые дюны, легенда по–прежнему жива. Надо же хоть во что–то верить в нынешней Латвии…
Илья ДИМЕШТЕЙН
Все фото – из архива
