«К вам едет Чацкий!»
Современным школьникам и не снились экзаменационные уловки, на которые шли гимназисты-выпускники XIX века
Во второй половине XIX в. Российская империя активно пыталась продвигать образование на русском языке в своих польских губерниях. У гимназистов Царства Польского (в 1874 г. сменившего название на Привислинский край) началось по-настоящему трудное детство. И дело не только в строгостях, которые ввел за 18 лет своего руководства (1879-1897) суровый попечитель Варшавского учебного округа Александр Львович Апухтин, но и в объективно непростом процессе получения аттестата зрелости. Польские учащиеся в долгу не оставались и изобретали самые невероятные способы обмана своих педагогов.
Эпизоды учебного быта
Эти ухищрения подробно и красочно описал в своих воспоминаниях выпускник Киевского университета Владимир Григорьевич Смородинов (1841 — 1917). Он 36 лет прослужил в гимназиях небольших губернских городов Петрокова и Радома, из них 20 лет на посту директора.
Польских гимназистов можно было понять — выпускное сочинение было для них суровым испытанием, уровень их знаний в «великом и могучем» часто оставлял желать много лучшего.
Но деваться-то некуда: как вспоминал Смородинов, «большинство гимназий скорее относились к экзаменующимся с драконовскою строгостию, нежели делали поблажки. Для гимназий результаты испытаний были делом чести, для учащихся же они имели жизненный вопрос — получить или не получить аттестат зрелости; поэтому учащиеся и их родители, как заинтересованные лица, и при том часто не всегда разборчивые в средствах, напрягали все усилия, чтобы достигнуть благоприятных результатов».
В итоге обман становился общепринятой линией поведения гимназистов: «К отрицательным сторонам характера польских детей относится как бы врожденное нерасположение их ко всему русскому, отсутствие искренности, склонность к лицемерию и обману лиц учебного персонала, особенно если они русского происхождения…».
Невинные шалости
Контроль за выпускными экзаменами гимназистов был очень строгим. Вот как его описывает Смородинов:
«…при каждых десяти экзаменующихся дежурили непрерывно по два избранных педагогическим советом наблюдателя, которые находились при экзаменующихся неотлучно и вели протокол всему происходящему на испытании; но изворотливость и ухищрения учеников бывали часто выше усердия преподавателей: на испытание, например, по русскому языку, ученики приходили с карманами, наполненными вырванными из книг листками, которые по содержанию своему могли пригодиться для литературной темы».
Это проделки самые простые, но применялись и технические средства: «…во время испытания у экзаменующегося портится ручка; ученик просит дозволить ему воспользоваться ручкою товарища; преподаватель дает разрешение. В данном случае хитрость заключается в том, что в отверстие ручки вкладывалось мелко написанное решение математической задачи, конечный результат ее или особенно затруднительный перевод латинского или греческого текста».
Но заветной целью всех выпускников было, казалось бы, невозможное, заранее узнать тему выпускного сочинения. Это было уже коммерческое предприятие с элементами детектива.
Охота на героев Грибоедова
При Апухтине учебные власти сделали, казалось бы, все, чтобы максимально засекретить столь интересный школярам процесс. Смородинов со знанием дела вспоминал, что «часто назначалась по русскому языку не одна тема для всех гимназий, а для каждой гимназии отдельная. Темы отбивались на машине (печатной. — Авт.), в присутствии попечителя Апухтина, и для отбивки тем избирался самый глупый писец канцелярии, который не только не мог передать своими словами содержание темы, но не мог понять и смысла ее. Темы не рассылались гимназиям, а директора вызывались в Варшаву, и попечитель вручал им запечатанные конверты с темами лично. И, несмотря на все эти меры предосторожностей, шли слухи, что темы испытаний бывают известны ученикам и тайна их приобретается дорогой ценой».
Такую тайну в конце концов с ужасом для себя раскрыл и Смородинов в руководимой им Радомской гимназии. Заканчивался 1889/1890 учебный год. Бдительный Владимир Григорьевич, посещая своих выпускников, заметил, что все подряд вдруг принялись читать Грибоедова, а у занимавшихся сообща трех гимназистов обнаружился даже «разработанный план сочинения на тему: «Старое и молодое поколение в комедии Грибоедова «Горе от ума»»». Бывалый педагог сразу сообразил, что что-то тут нечисто: в учебном округе ответили, что тема звучит именно так, а афера была провернута и в двух варшавских гимназиях.
Апухтин велел начать расследование. Присланный в Радом правитель канцелярии Варшавского учебного округа А.Ф. Ненадкевич установил крайне любопытные обстоятельства.
По 400 рублей на гимназию
Схема была отработана годами. Выпускники заранее собирали изрядные суммы денег на гимназию в целом (в Радоме в 1890-м это были 400 рублей). По словам Смородинова, «выяснилась следующая Одиссея». Тему похитил у директора Петроковской гимназии ее выпускник, некто М. Рассказ радомского директора об этом чрезвычайно колоритен, позволим себе пространную цитату:
«В Петроковской гимназии у него было мало шансов на получение аттестата. Вследствие этого он решил приобрести темы испытаний зрелости путем подкупа и воровства и принял на себя в этом деле роль атамана. Квартира директора Петроковской гимназии расположена в нижнем этаже трехэтажного здания гимназии. Направо от входа в коридор нижнего этажа было расположено несколько классов и канцелярии гимназии, налево квартира директора, к квартире директора примыкал так называемый конференц-зал или небольшой актовый зал, который служил вместе с тем и кабинетом директора гимназии. Комнаты квартиры директора были расположены следующим образом: к актовой зале примыкал зал квартиры директора, далее следовали: столовая, спальни.
Так как в здании гимназии никто не жил, кроме директора (письмоводитель и сторожа жили в подвальном этаже) и кабинет директора со входом с коридора в зал расположен довольно далеко от спален, то похитители тем очень основательно избрали Петроковскую гимназию ареною похищения тем. План похищения тем был таков. Ученик М. подкупил швейцара, который глубокой ночью должен был отпереть актовый зал; М. с одним из товарищей по классу должен был войти в актовый зал вместе со слесарем и посредством подобранного ключа отпереть письменный стол, в котором хранился пакет с темами. Предварительно были заготовлены конверты, в которые вкладываются темы, той же бумаги и такого же формата, как и попечительские конверты; заготовлена была и сургучная печать.
Похитители благополучно вошли в зал, благополучно открыли ящик в письменном столе директора и уже хотели было вскрывать конверт, но, пристальнее вглядевшись в него, к ужасу своему заметили, что на конвертах была печать с подписью: «Канцелярия Попечителя Варшавского учебного округа» вместо употреблявшейся в предыдущие годы печати: «Попечитель Варшавского учебного округа», которую они предусмотрительно заготовили. Это обстоятельство повергло похитителей в великое смущение; они не решились запечатать заготовленные ими конверты другою печатью и решили сделать новую печать и отложить процедуру похищения тем до следующей ночи. Заперши письменный стол и кабинет директора, ученик М. опрометью бросился к резчику и сказал ему, во что бы то ни стало, к следующей полуночи заготовить печать с надписью: «Канцелярия Попечителя Варшавского учебного округа». День и ночь неустанно работал резчик и блистательно воспроизвел точную копию попечительской печати. Запасшись всеми необходимыми принадлежностями для замены вскрытых попечительских конвертов другими, подложными, М. вместе с компаньоном и слесарем благополучно пробрался в кабинет директора гимназии, открыл письменный стол, вскрыл конверт с темами, скоро и легко списал тему по русскому языку и задачи по математике, но списывание тем по латинскому и греческому языку, довольно обширных, с значительным числом латинских и греческих слов, шло медленно и, ввиду невыразительно литографированного письма и слабого освещения залы, это списывание текста темы было так затруднительно, что похитители отказались от списывания текста латинской и греческой темы и удовольствовались только темою по русскому языку и задачами по математике, и затем, запечатавши заготовленною ими печатью принесенные с собой конверты, они благополучно возвратились домой, унося с собой талисман с аттестатом зрелости».
Тщетная предосторожность
Юные злоумышленники с превеликим трудом развезли добытое по разным гимназиям. Их умению переодеваться позавидовал бы и Шерлок Холмс:
«…в Варшаву темы доставило другое лицо, а из Варшавы они были распространены дальше, по составленной предварительно дислокации. Предупредительные варшавские товарищи прислали ученикам Радомской гимназии, еще раньше прибытия М., иносказательную телеграмму: «К Вам едет Чацкий». Для доставления темы ученикам Люблинской гимназии С., который, чтобы не быть узнанным, переоделся в штатское платье, с пенсне и приставными усами. По прибытии в Люблин С. отправился в назначенный предварительно сборный пункт на ученической квартире, помещавшейся в довольно глухой местности, почти на окраине города. Сюда прибыл и сын одного из членов педагогического совета местной гимназии, ученик 8 класса, N., переодетый ксендзом».
Но, как нам уже известно, тайная операция была в тот раз разоблачена. Строгий Апухтин на сей раз ограничился внушением провинившимся, не желая ломать жизнь выпускникам. Новое выпускное сочинение на тему «Под какими влияниями развивалась поэтическая деятельность Пушкина?» польские гимназисты написали в целом неплохо. Но детектив имел столь же захватывающее продолжение.
И вдруг опять все то же самое
При проверке сочинений внезапно выяснилось, что польские учащиеся написали их даже лучше, чем их православные соученики. Последовало новое разбирательство, выявившее новую проделку все того же неутомимого «атамана М.»:
Итоговое собеседование пройдут 1,5 миллиона девятиклассников
«На этот раз тема была уворована уже не ночью, а днем. (…) Было известно, что директор приглашен на полковой завтрак, который, во всяком случае, не мог продлиться менее двух-трех часов, а если считать устраиваемые после завтрака танцы, то и более продолжительное время, чтобы спокойно проделать всю процедуру похищения темы испытанным уже им способом, и при содействии того же предупредительного швейцара, щедро одаренного за двукратную услугу изрядною суммою денег. Ввиду краткости времени, которым располагали петроковские похитители до начала испытания, вторая тема по русскому языку была распространена только между немногими, ближайшими к Петрокову гимназиями и при том (…) была сообщена только ученикам польского происхождения».
Находчивость польских гимназистов времен Апухтина, с одной стороны, ярко показывает особенности тогдашнего учебного процесса, с другой же — истории эти вечны и в чем-то вполне современны.
