#дата@bvg_ekb
Ижевско-Воткинское восстание.
8 августа — одна из тех дат, когда «Белые в городе» имеют весомый повод нанести еще один удар по мифу о сословном, классовом, или иностранно-наемническом характере белого сопротивления. В этот день в 1918 году в городах Ижевск и Воткинск началось рабочее восстание. Рабочее восстание против Советской власти.
Политические процессы, начавшиеся в регионе сразу после Февраля, казалось бы, не предвещали того, что Ижевск и Воткинск станут оплотом антисоветской борьбы. В городе быстро сложились по-настоящему массовые организации основных революционных сил. Наибольшим влиянием пользовались РСДРП и эсеры. Весной местные социал-демократы окончательно размежевались на большевиков и меньшевиков, а среди эсеров выделяется фракция эсеров-максималистов. Эти последние на сетке политических координат располагались где-то между классическими эсерами и откровенными анархистами. Максималисты выступали за полную социализацию земли, создание трудовой республики. В своих программных заявлениях они были даже радикальнее большевиков — те отложили социализацию земли вплоть до начала тридцатых. Между двумя силами — большевиками и максималистами даже произошел вооруженный конфликт. Но когда в Прикамье оформилась правая эсеро-меньшевистская оппозиция, бывшие противники примирились на почве своих радикально-левых взглядов. После Октября местная большевистская организация сильно выросла в численности. Прикамские рабочие надеялись, что рабоче-крестьянская партия — это рабоче-крестьянская партия. А кроме прочего — РОССИЙСКАЯ рабоче-крестьянская партия, как следовало из названия.
Пару слов о местных рабочих. Рабочие ижевских и воткинских заводов — контингент особый. Во первых — они были, в большинстве своем, более квалифицированы и специализированы чем рабочие из других регионов. Прикамские оружейники — не грузчики и разнорабочие. Свое заводское ремесло они часто передавали по наследству — от отца к сыновьям. Ну и во вторых — многие из них не теряли связи с деревней и родной землей. Имея приусадебное хозяйство, эти рабочие не были неукорененными, лишенными постоянного жилья люмпен-пролетариями обеих российских столиц. И их интересы были во многом схожи с интересами самого массового российского класса — крестьян.
И вот, Октябрь. Отмена свободной торговли, военный коммунизм и его жестокости, начало принудительной мобилизации в РККА, свертывание любых общественных свобод, политическая диктатура — все это не согласовывалось с рабоче-крестьянскими представлениями о народной свободе. Ни о каком доверии Советской власти речи идти уже не могло, и когда красные потребовали от рабочих отправиться на фронт против белых, те потребовали послать заводские коллективы в составе единых подразделений, а не разбрасывать их по фронту порознь. Причина требования понятна — сохраняя сплоченность, ижевцы сохранялись как политическая и вооруженная сила. И в таком виде им было что противопоставить красным комиссарам. Но понимали это и большевики. В этом условии рабочим было отказано. Попытка отправить ижевцев на фронт силой провалилась. По городу разнеслись звуки заводского гудка. Восстание началось.
Итак, что мы можем сказать о причинах и классовых мотивах? Очевидно одно: первоначально рабочие не были передовиками «буржуазного охранительства». Экстрасенсами, способными предвидеть будущее, они не были. Как и многие их собратья по всей России, Февралю и Октябрю они доверились всем сердцем. А значит, можно с уверенностью сказать — против красных они повернулись, на деле узнав антинародный характер их власти, разочаровавшись в них. Что касается союзников, то историческая наука не имеет абсолютно никаких данных о западной агентуре в рядах ижевцев и воткинцев. Их восстание было, по сути, социалистическим, а совсем не буржуазным. Социалистическим, антисоветским и русским — после установления своих органов власти на обширных территориях повстанцы приняли декларацию о признании Учредительного Собрания как единственно легитимной власти, правопреемствующей власти императорской.
С военной точки зрения отряды повстанцев достаточно быстро стали армией, пускай по началу и милиционного типа. Прикамская Народная армия — так назывались сведенные в регулярные подразделения силы ижевцев и примкнувших к ним воткинцев. Помимо Народной армии сопротивление красным оказывали крестьяне в деревне — ижевские рабочие покупали у них хлеб, платя за него производимыми на заводе винтовками. Отметим, что заставлять воевать против большевиков крестьян было не надо. Они еще и приплачивали за такую возможность.
Решающее участие в организации восстания сыграл «Союз фронтовиков», в который входили солдаты, унтер-офицеры, и офицеры, воевавшие в Первой Мировой. Важно: «Союз фронтовиков» был радикально антибольшевистским, но не был радикально монархическим, сословным. Возникшей позднее конфликт между политической и военной верхушкой был обусловлен тем, что военные не понимали, как в условиях катящейся к гибели страны можно было тратить силы, время и ресурсы на весь бесполезный политический официоз. Они считали, что в военное время и меры должны быть военными.
Минуя утомительный пересказ Википедии о ходе восстания, спросим себя об итогах и уроках. Прикамье было захвачено красными, а ижевская и воткинские дивизии продолжили борьбу в составе Русской армии. Последнее ижевское подразделение эвакуировалось из Приморья в 1922 году. Но не будем обманываться: весь боевой путь от Прикамья до Владивостока прошли лишь наиболее стойкие, мотивированные, непримиримые. Их было меньшинство. Большая же часть тех, кто начинал Ижевско-Воткинское восстание, разбежались по домам почти сразу, как армия Колчака вторично освободила их родные края. Рабочие посчитали, что теперь война для них окончена, и можно будет «зажить как люди». Кстати, отметим. Разбежались бойцы не при взятии родных городов красными. Это то их как раз и заставляло продолжать борьбу в составе полнокровных дивизий. Разошлись они, когда почувствовали волю и свободу. Т.е. при белых. А те, кто продолжал борьбу до конца, до конца сохранил и свою пролетарскую идентичность — в подразделениях были собственные знаки отличия, офицеры были только из своих, и в ходу было старое-доброе рабоче-революционное обращение — «товарищ». Не будучи склонны романтизировать революционно-социалистическую эстетику, все же скажем — это звучало крайне сильно в обстановке, когда другие «товарищи», уже в кавычках, отбирали у белых область за областью. Товарищи против «товарищей» — такой была борьба ижевцев и воткинцев с большевиками.
Как же случилось, что «Рабоче-крестьянская Белая армия» потерпела поражение? Очевидно, ее судьбу не стоит отделять от судьбы Белого движения как такового, и причины тут для всех общие, о коих написаны многие тома. Но не отменяет это необходимости упомянуть те слабые места, которые не являлись коренной причиной поражения в войне, но это поражение приблизили. Сильно привязанные к своей земле, прикамские рабочие отказались воевать, когда их малая родина оказалась свободна, а интересы страны и армии звали их далеко от дома. Кроме того, когда угроза красной оккупации стала не так очевидна, обострились политические противоречие. Те из ижевцев, что ранее были на фронте Первой Мировой, болезненно воспринимали парламентско-социалистический балаган и демократизацию в условиях войны. Они своими глазами видели, к чему это приводит. Находить общий язык с эсерами и меньшевиками было все сложнее…
А в целом, вывод всё тот же, что и с другими восстаниями. Лучшей мотивацией воевать против красных наделяли людей только сами красные. Лишь пожив при их власти, люди были готовы воевать. С окончанием Гражданской такой опыт приобрели все жители России. Вот только ценой такого опыта была их страна, которую они потеряли ни долгие семь десятков лет.
Егор Мельшин, специально для «Белые в городе».
#КалендарьАнтикоммуниста
