«Вечером у нее всегда собиралось избранное общество. Она садилась за работу, и кто-нибудь читал лучшие романы того времени. Тут она часто рассказывала о многом ею виденном и слышанном. Поутру вставала она в 7 часов, а летом в 6 часов, обливалась холодною водой с головы до ног и после молитвы садилась за свой кофе, который пила всегда очень крепкий, а потом тотчас занималась бумагами. Она пользовалась крепким здоровьем, любила прохладу — окна были постоянно открыты. Не зная усталости и болезней, ожидала того же и от других, что возбуждало ропот. В приемных и на больших представлениях она удивительно умела всякому сказать что-нибудь ему по сердцу и признавалась моему отцу, что умению обходиться с людьми она выучилась у императрицы Екатерины.
Дочери ее также были приветливы без фамильярства, и не было во всем мире принцесс милее и любезнее. Императрица и великие княжны без устали и лени всех принимали и со всеми беседовали… Когда сыновья Марии Федоровны стали подрастать, она, кроме осени, проводимой по обыкновению в Гатчине, оставалась там две зимы, находя, что такое уединение способствовало воспитанию великих князей. Я живо помню это время. Оно было очень приятно для нас, детей. Там находился упраздненный арсенал, который разделялся как бы на несколько приемных зал. В одной части была гора для катанья, а в другой были собраны музыкальные инструменты; в остальных находились разные игры — бильярды, фортунки и проч. Тут же находился и театр. Бывало, мы бежим туда с радостью после своих уроков, — бежим, чтобы покататься на горе то на ногах, то на сукне, то в тележке. Тут же происходили разные сюрпризы для императрицы, которые она очень любила. То мы, дети, все костюмированные, составляем группу, то игралась всего чаще французская пьеса на театре, то составлялась ярмарка, где, конечно, доставалось нам много игрушек и конфет. Так проходило время в этой резиденции, и угрюмый Гатчинский дворец, построенный братьями Орловыми, в подражание феодальных замков, с подъемными мостами и тайными переходами, и подаренный Екатериною своему сыну, — оживлялся любезностью его обитателей. На мое воображение действовала приятно эта величавая угрюмость, беспрестанные оклики часовых и проч. Все оставалось как при Павле, не было только страшного владыки этих мест, довольно богатых природными красотами, особенно озером и зверинцем с оленями… В Павловске императрица Мария Федоровна ежедневно утром часа два ходила пешком, после того, как оставила верховую езду. После обеда она любила кататься на линейке, вмещавшей персон восемь; за этою линейкой следовали другие со свитою. Поезд отправлялся куда-нибудь в павильон, чаще всего розовый, где выходили для чая или вечернего собрания. Почти ежедневно обедали или пили чай то на галерее, то в каком-нибудь павильоне, то на ферме. Эти беспрестанные разъезды очень тяготили прислугу и отчасти свиту. Всюду нужно было привозить лишнюю мебель кастрюли и все припасы, требуемые роскошным столом. Тогда много на это роптали, но теперь мне кажется, что это было понапрасну. Все были заняты работой, а для прислуги это не худо. Только для образованных людей досуг очень нужен, потому что они умеют его наполнять благородными занятиями. Лет десять тому назад я посетила эти места, партер заглох и розанов не было; но все оставалось в прежнем виде внутри розового павильона. Известный мне альбом лежал на том же столике. В нем писали Жуковский и Крылов. Грустно видеть опустелыми места, прежде столь дорогие, оживленные присутствием дорогих и милых сердцу людей».
Из записок фрейлины Марьи Сергеевны Мухановой
#НаследиеИмперии #история #общество #НИ_лица #Империя
