«… Для меня, в моей молодости, России в общем не было, это было что-то «там», это была другая страна. Вдруг, 22 июня 1941 года немцы вторгаются в Россию, и я начинаю понимать, что враг вошёл в пределы русской земли. С этого момента политика меня не интересовала, кто правит в России меня в этот момент не волновало. То, что было нужно – это сопротивление против врага и захватчика. И поэтому я c грустью следил, как немцы продвигаются вглубь страны, и с радостью, когда они отступали… Я был всегда горд, что Петербург, а тогда Ленинград не был занят немцами. Я помню, как мы дома все время волновались – спасём или же нет Петербург? …Когда в июле 1998 года мы с семьёй приехали на церемонию захоронения останков Императорской Семьи, я вместе с другими представителями Рода посетил мемориальное Пискаревское кладбище, где покоятся тысячи жертв ленинградской блокады. Мы возложили цветы к главному памятнику, а стоящие у входа журналисты спросили нас, что, мы хотели сказать этим поступком? Не долго думая, я ответил, что мы — Семья Романовых и я лично всегда будем благодарны героическим защитникам Ленинграда, которые спасли наш Санкт-Петербург…».
Отрывок из воспоминаний Князя Николая Романовича Романова (1922 – 2014)
