«Иван Иванович (Шишкин — ред.) был художником великого труда. Его нельзя было встретить на вечерах ни у нас, ни у Репина или Маковского, он заходил… только к отцу днём на часок, а то и меньше. Семью свою — дочь и её воспитательницу — сестру его умершей жены, художницы Лагоды, — он с семьями товарищей не знакомил и у себя гостей не принимал.
Когда его дочь подросла, в семье Ивана Иванович возник вопрос (вероятно, по настоянию дочери и её воспитательницы) о необходимости устройства большого вечера с танцами по случаю окончания ею гимназии.
Иван Иванович страстно любил свою единственную дочь (наверное, имеется в виду единственная — от брака с О.А.Лагодой, т.к. от предыдущего брака у Шишкина также была дочь Лидия — ред.) и, конечно, не мог не согласиться на её просьбу пригласить многочисленных подружек, хотя это и меняло давно установившийся традиционный порядок жизни художника, нарушать который не разрешалось ни при каких обстоятельствах. Приходя к отцу, он рассказывал о предстоящем «буреломе» в квартире, когда его кабинет — он же мастерская — как самая большая комната в квартире, должна будет обратиться в танцевальный зал.
Уже незадолго до вечера он, зная, что у нас в большой семье часто собирается молодёжь и танцует, очень озабоченный, просил помочь ему в одном: как быть с танцующими кавалерами? Ведь дочь его, имея массу подруг, как выяснилось, далеко не обеспечена танцующими мальчиками. Их оказалось так мало, что девочки в отчаянии. Я, когда Иван Иванович обратился ко мне, тоже не смог наверняка обещать привести кого-нибудь с собой. Ушёл Иван Иванович неудовлетворённый и встревоженный.
Вечером отец, посетив мастерскую своих учеников, встретился там с одним из них — морским офицером Вагнером, бывшим учеником Шишкина. Отец рассказал ему о заботах Ивана Ивановича. Вагнер очень обрадовался, узнав об этом, и сказал, что нет ничего легче, чем помочь его огорчению. Он как воспитатель и командир роты гардемаринов (выпускников) Моского корпуса откомандирует нужное количество их на бал к профессору Шишкину и всё. Танцоры они великолепные, прекрасно воспитаны, девочки останутся очень довольны.
Вагнер побывал у Ивана Ивановича. Там были рады, обо всём договорились, и в определённый день и час у Шишкиных появилось двенадцать молоденьких, нарядных в своей военной форме моряков. Так как рояль уже звучал привлекательным мотивом вальса, моряки, представившись хозяевам и целому букету девушек, тотчас же принялись танцевать.
Иван Иванович был очень рад. Воображаемые трудности общения его как хозяина с массой гостей разрешились просто».
Киселёв Н. Среди передвижников.
————
Ксения Ивановна Шишкина (1881-?), по-домашнему Куся, воспитывалась после смерти матери её родной сестрой Викторией Виринеей Лагодой и отцом, который больше не женился. Художник умер, когда Ксении было 16 лет. Она также стала художницей, принимала участе в выставках, хотя на сегодняшний день известно менее десятка её работ. Вместе с тётей Ксения хранила большую коллекцию картин отца , с которой пришлось расстаться в голодные послереволюционные годы. После смерти тёти в 1921 году Ксения Ивановна оставила Россию и перебралась в Финляндию, жила под Выборгом (до 1940 г. территория Финляндии). Сотруднице музея Шишкина в Елабуге удалось обнаружить письмо К.И.Шишкиной в советское посольство от 1937 года с просьбой выдать разрешение на возвращение на Родину. Было ли получено это разрешение или нет — неизвестно. Как не известна и дальнейшая, после 1937 года, судьба младшей дочери художника.
