#купцы
Российский предприниматель Иван Андреевич Слонов со своей женой Людмилой Яковлевной, 1902–1903 гг.
О начале своего пути Иван Слонов вспоминал так: «Лавка Захарова была трехэтажная; кверху вела узкая винтовая чугунная лестница. Внизу помешалось дамское, во втором этаже детское, и в третьем этаже мужское отделение, где продавались сапоги и картузы.
На третий этаж покупатели приходили редко, поэтому большую часть дня мне приходилось быть там одному…
Мальчикам ежедневно отпускали на обед по 10 копеек. На эти деньги я брал целый пеклеванный хлеб и маленький кусочек жареной колбасы. Затем всем служащим в лавке полагалось пить чай два раза, утром и среди дня. Чай находился у хозяина, а сахар выдавали каждому на руки, на целый месяц…
Мальчики, находясь в лавке, в присутствии хозяина и приказчиков не могли садиться; и должны были находиться целый день на ногах. Работы в лавке им всегда было много. Главная обязанность их заключалась В побегушках: заставляли бегать в трактир за водой, за чаем, за водкой, в кухмистерскую за хозяйским обедом, а также таскать ящики с резиновыми калошами.
Мы носили ящики на спине с помощью веревочных лямок. Это была одна из самых тяжелых работ. Каждому из нас приходилось внести кверху от 10 до 20 ящиков. Вечером мы разносили на дом покупателям купленные ими чемоданы, саквояжи и обувь. Одним словом, в лавке мальчики не имели ни минуты отдыха…
Тогда еще не было мировых судей. Поэтому в купеческой среде царствовал полнейший произвол и деспотизм; при этом главными козлами отпущения были мальчики. Их наказывали и били все, кому было не лень… Так продолжалось до введения института мировых судей. Для купцов нововведение было не по нраву…
У Заборова было 10 приказчиков и 13 мальчиков, последние делились на старших и младших… Я всегда отличался большой смекалкой… Я энергично взялся за дело и вскоре научился детишкам примеривать башмаки, а затем назначать за них цену. Причем, боясь продешевить, я немилосердно запрашивал…
Покупательницы говорили мне, что я ничего не понимаю и поэтому назначаю сумасшедшую цену, а некоторые обижались и уходили. Я с башмаками следовал за посетительницами вниз, спускаясь по лестнице, дипломатично расхваливал выбранные ими башмаки и понемногу снижала цену.
Когда мы сходили вниз, где за прилавком постоянно находился хозяин, я, обращаясь к нему, рапортовал: “Назначил 1 руб. 20 коп., жалуют 60 коп.”… Хозяин в свою очередь обращался к покупательнице и просил ее сколько-нибудь прибавить, в заключении говорил: “пожалуйте” и приказывал завернуть башмаки в бумагу.
“Упустить”, то есть не продать покупательницу или покупателю, по какой бы то ни было причине, хотя бы и не зависящей от служащего, последнему всегда вменялось в вину, за которую приказчикам, тут же, при покупателях, хозяин делал строгий выговор, а мальчиков хватал и стучал их головой о чугунную лестницу».
