ИСТОРИЯ ВОЕННОЙ ПРИСЯГИ В РУССКОЙ АРМИИ
Для человека в погонах существует несколько понятий, определяющих смысл его жизни: воинская честь, знамя части и, конечно же, присяга. Произнося слова этой торжественной клятвы, юноша действительно становится военным, берет на себя обязательства «стойко переносить все тяготы и лишения военной службы», придерживаться норм воинской этики, выполнять приказы командиров и даже отдать свою жизнь за свободу Родины.
В Российской армии за столетия ее истории существовали различные варианты присяги. Но любовь к своему Отечеству, гордость за принадлежность к российскому воинству и славным подвигам предков пронизывали их сквозь века и поколения. Родоначальником присяги, как и многих других российских военных традиций, был Петр Первый, лично участвовавший в подготовке ее текста.
Церемония торжественной клятвы с давних пор обставлялась как праздник части с соблюдением заведенных воинских ритуалов. Воинский артикул петровских времен предписывал солдату правую руку поднять над лежащим перед ним Евангелием и говорить за читающим присягу, а по прочтении целовать Евангелие. Более высокие чины клали левую руку на «Божью книгу», а правую поднимали вверх с «простертыми большими персты». Текст присяги был следующим:
«Я (имя) обещаюся всемогущим Богом служить всепресветлейшему нашему царю государю верно и послушно, что в сих постановленных, також и впредь постановляемых воинских артикулах, что оные в себе содержать будут, все исполнять исправно. Его царского величества государства и земель его врагов, телом и кровию, в поле и крепостях, водою и сухим путем, в баталиях, партиях, осадах и штурмах и в прочих воинских случаях, какого оные звания ни есть, храброе и сильное чинить противление, и всякими образы оных повреждать потщусь. И ежели что вражеское и предосудительное против персоны его величества или его войск, такожде его государства людей или интересу государственного, что услышу или увижу, то обещаюсь об оном по лучшей моей совести, и сколько мне известно будет, извещать и ничего не утаить; но толь паче во всем пользу его и лучше охранять и исполнять. А командирам моим, поставленным надо мною, во всем, где его царского величества войск, государства и людей благополучию и приращению касается, в караулах, в работах и в прочих случаях должное чинить послушание, и весьма повелению их не противиться. От роты и знамя, где надлежу, хотя в поле, обозе или гарнизоне, никогда не отлучаться, но за оным, пока жив непременно и верно, так как мне приятна честь моя и живот мой, следовать буду. И во всем так поступать, как честному, верному, послушному, храброму и неторопливому солдату надлежит. В чем да поможет мне Господь Всемогущий».»Я (имя) обещаюся всемогущим Богом служить всепресветлейшему нашему царю государю верно и послушно, что в сих постановленных, також и впредь постановляемых воинских артикулах, что оные в себе содержать будут, все исполнять исправно. Его царского величества государства и земель его врагов, телом и кровию, в поле и крепостях, водою и сухим путем, в баталиях, партиях, осадах и штурмах и в прочих воинских случаях, какого оные звания ни есть, храброе и сильное чинить противление, и всякими образы оных повреждать потщусь. И ежели что вражеское и предосудительное против персоны его величества или его войск, такожде его государства людей или интересу государственного, что услышу или увижу, то обещаюсь об оном по лучшей моей совести, и сколько мне известно будет, извещать и ничего не утаить; но толь паче во всем пользу его и лучше охранять и исполнять. А командирам моим, поставленным надо мною, во всем, где его царского величества войск, государства и людей благополучию и приращению касается, в караулах, в работах и в прочих случаях должное чинить послушание, и весьма повелению их не противиться. От роты и знамя, где надлежу, хотя в поле, обозе или гарнизоне, никогда не отлучаться, но за оным, пока жив непременно и верно, так как мне приятна честь моя и живот мой, следовать буду. И во всем так поступать, как честному, верному, послушному, храброму и неторопливому солдату надлежит. В чем да поможет мне Господь Всемогущий».
На рубеже XIX-XX веков присяга принималась молодыми солдатами только после «одиночного образования, освоения ими понятия о звании солдата, о значении присяги, знамени и воинской дисциплины». Клятва произносилась перед всем личным составом части. Предваряло ее «воспитательное вступление». По прибытии знамени командир части в нескольких словах разъяснял значение долга службы, а затем приказывал прочесть статьи воинского Устава о наказаниях, касающихся нарушений обязанностей службы в военное время, и статьи Свода законов и военных постановлений, объясняющие, за какие подвиги на поле брани награждаются знаками отличия. Расширение Российской империи вносило коррективы и в церемонию основного воинского ритуала. Приводились к присяге молодые солдаты духовным лицом того исповедания, к которому они принадлежали, в случае отсутствия такового — командиром части.
Поступающие на военную службу магометане приводились к присяге по особой форме на том из принятых пяти языков, какой известен присягающему: джигатайско-татарском наречии, турецком, персидском, арабском языках и азербайджано-тюркском наречии. Порядок был следующим: присягающий должен был, держа два пальца руки на Коране, повторять слова присяги, читаемой духовным лицом, по окончании клятвы целовал слова Корана. Лицо, наряженное для присутствия при принятии присяги, было обязано: проверять правильность выполнения оной по тому столбцу, в котором татарского или другого восточного языка слова изображены русскими буквами, наблюдать, чтобы духовные лица во время чтения присяги, а в особенности при окончании оной, не произносили фразы по-арабски «иншах аллах», а по-татарски «аллах-тилясе» (т.е. Богу угодно). Порядок приведения к присяге евреев, как и форма еврейской присяги, были изложены в Уставе духовных дел иностранных исповеданий.
Офицеры, призывая, Бога и людей в свидетели торжественной клятвы, произносили слова присяги, положив левую руку на Евангелие и подняв вверх правую руку. С 1721 года присяга принималась при каждом повышении в чине. После принятия присяги офицеры подписывались, на гербовой бумаге и эту подпись, заверял священник.
В 1735 году в царствование Анны Иоанновны присяга принималась под развернутым знаменем. В годы, последовавшие за смертью Петра I, каких-либо значительных изменений в порядке принятия присяги не произошло. Правительства лишь подтверждали действие петровских постановлений. И только в текст присяги было включено имя наследника престола.
Первая серьёзная попытка усовершенствовать – не присягу, а порядок её принятия – относится ко временам правления Екатерины II. До этого текст присяги был рукописным, а начиная с 1765 года, по определению Военной коллегии, было велено «присягу чинить по напечатанной в Воинском артикуле форме». Причём «чтоб оные присяги при всех командах содержены были в бережении, а излишняго расхода бумаги не было, переплесть оныя с белою бумагою во особливые книги, в которых и подписываться, кто по той присяге котораго году, месяца и числа приводим был, а священнику засвидетельствовать». С этого момента в практике принятия присяги в Русской армии появляются печатные формы Военной присяги.
Вторая попытка внести изменения в ритуал принятия присяги относится ко времени правления императора Павла I и связана с изменением статуса знамени. Нельзя сказать, что предшественники Павла I недооценивали значения знамени в жизни армии. Ещё в петровском уставе на прапорщика в бою возлагалось: «Не надлежит ему знамя своё оставлять под смертною казнию, но подобает ему оное в левой руке держати, а правою рукою оборонятися даже до смерти, не оставляя онаго, понеже вся рота при нём содержится. И того ради надлежит ему в том при знамени присягу чинить, а егда опасной случай в ретираде (или отводе) учинится, тогда знамя от древка отодрать надлежит и у себя схоронить или около себя обвить, и тако себя со оным спасать». Вместе с тем знамя оставалось обычным табельным имуществом, на которое распространялись сроки годности.
При Павле I был введён принцип вечности знамён: были отменены табельные сроки выдачи знамён, за каждым полком утверждены свои знамёна, в устав полевой пехотной службы включена глава об освящении новых знамён и отдаче старых. Кроме того, на знамёнах начали делать надписи за отличия в сражениях.
Для поднятия статуса знамени Павел I подписал указ генералу от артиллерии Мелиссино, по которому предписывалось: «Всех воинских чинов, определяющихся в службу или удостоенных повышения в оной, какого бы чина и звания не были, приводить к присяге всякой раз не иначе как под знамёнами, наблюдая при этом, чтобы приводимый к присяге, имея распростёртую в верх руку, другою держался бы за знамя». Здесь уже знамя выступает как святыня, на которой клянутся, как на Евангелии. Ритуал присяги под знаменем прочно утвердился в армейской жизни и просуществовал до 1917 года.
Павел I, усиливая ответственность, приказал, чтобы принимающий имел правую руку, распростертую вверх, а другой держался бы за знамя.
Император определил, и новый порядок вступления в боевой строй и самого знамени. Именно с этого времени возникла красочная и глубокая по смыслу церемония «прибивки Знамени», когда полученное полотнище прибивали к древку в присутствии всех офицеров, фельдфебелей и подпрапорщиков, а от каждой роты высылалось по десять солдат с унтер-офицеров.
Не только простолюдин приводили к присяге. Великие князья по достижению совершеннолетия также принимали присягу императору и Отечеству.
Присяга для Членов Императорского Дома при торжественном объявлении совершеннолетия их.
«Именем Бога Всемогущего, пред святым Его Евангелием клянусь и обещаюсь Его Императорскому Величеству, моему Всемилостивейшему Государю, Родителю (иды Деду, Брату, Дяде и т. д.) и Его Императорского Величества, Всероссийского Престола Наследнику, Его Императорскому Высочеству, Государю Цесаревичу и Великому Князю NN, верно и нелицемерно служить (или же, для лиц женского пола: пребывать верною и усердною подданною) и во всем повиноваться, не щадя и живота своего до последней капли крови, и все к высокому Его Императорского Величества самодержавию, силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности предостерегать и оборонять, споспешествуя всему, что к Его Императорского Величества верной службе и пользе государственной относиться может; а по званию моему Члена Императорского Дома (или же: лица, принадлежащего к Императорскому Дому) обязуюсь и клянусь соблюдать все постановления о наследии Престола и порядке фамильного учреждения, в Основных Законах Империи изображенные, во всей их силе и неприкосновенности, как пред Богом и судом Его страшным ответ в том дать могу. Господь Бог мне в сем душевно и телесно да поможет. Аминь.»
Не меняя общего порядка присяги, устав, как уже говорилось, предусматривал возможность её принятия лицами разных национальностей и вероисповедания. Кроме того, в уставе были приняты специальные статьи о приведении к присяге новобранцев из западных и прибалтийских губерний, с учётом особенностей национальных, религиозных, правовых положений, которыми были наделены их жители. В августе 1827 года был принят устав о рекрутской повинности евреев, подробно регламентировавший порядок приведения к присяге рекрутов из евреев, исходя из особенностей их вероисповедания (напомним, что до этого на российскую службу принимались только крещёные евреи, то есть принявшие православие).
Свой окончательный вид, в котором она просуществовала до 1917 года, присяжная система приобрела в ходе реформ, последовавших после поражения России в Крымской войне. Прежде всего из устава исчезло понятие круговой поруки, к которой приводили рекрутов в дореформенный период, его заменила индивидуальная первичная присяга «на кресте Спасителя и на святом Евангелии», даваемая рекрутом в том, что он будет «служить верою и правдою государю Императору, Его Наследнику и Отечеству».
Далее вернулись к положению петровского устава о приводе к присяге при ротах. Теперь после прибытия в часть и прохождения того, что мы бы сейчас назвали «курсом молодого бойца», новобранцы приводились к присяге на верность службы под знамёнами. В частях, не имевших знамён, присяга принималась: в батареях – перед фронтом орудий, в крепостной артиллерии – на валганге (верхней части крепостного вала, прикрытой бруствером) главной крепостной ограды. Во всех остальных частях – перед фронтом части. Прибывшие в часть новобранцы до принятия присяги назывались молодыми солдатами, а после – рядовыми.
Таким образом, к 90-м годам ХIХ века система воинской присяги в России приобрела свой окончательный вид. Совершенствуясь на протяжении почти двух столетий, впитав в себя как национальные, так и западноевропейские черты, она приобрела всеобъемлющий характер для жизни армии и, несмотря на кажущуюся громоздкость, успешно функционировала до 1917 года.
Источник: Армейский сайт «Почта Полевая» — информационный портал про армию для военнослужащих России
