ИСТОРИЯ КАРТИНЫ «ВОДОЕМ»
Летом 1902 года художник В. Э. Борисов-Мусатов жил в Зубриловке, много работал, писал этюды сада, дома, роз, листвы, травы. В Зубриловке Виктор Эльпидифорович и задумал большое полотно «Водоем», самое монументальное из всех своих произведений. За лето картина была продумана во всех деталях, впечатления приведены в стройный порядок, а осенью «Водоем» был уже написан. В большой, светлой комнате зубриловского флигеля В.Э. Борисов-Мусатов жил уединенно и одиноко.
#СурскийКруг_Люди #СурскийКруг_СтарыеФото #СурскийКруг_Усадьба #СурскийКруг_Тамала
Когда же художник ввел в свою мастерскую некоторых своих саратовских друзей и знакомых, преданных искусству, те были поражены и долго молчали. Сохранился рассказ первых зрителей, увидевших её. «Мы пришли к Виктору из мутной жизни, — вспоминает Вл. Станюкович. — Мы были ослеплены красками, не понимали… Изумлённые сидели мы перед картиной и долго молчали. Стояла тишина, Виктор тихо ходил в другой комнате.
— Как хорошо… Боже, как хорошо! — прошептал кто-то тихо.
И широкая струя счастья залила наши сердца, словно не было низенькой мастерской, дождя за окном, этих длинных провинциальных буден. Мы сразу встрепенулись, заговорили, зашумели — счастливые, радостные. И Виктор улыбался, радостно смущённый. Он понял… И вдруг все разом зашумели, заговорили, стали поздравлять растерянного и смущенно улыбающегося художника.»
Кисть В.Э. Борисова-Мусатова, когда он работал над этим полотном, словно помолодела, обогатилась от наступившей душевной гармонии: осенью 1902 года он женился. Любимая жена изображена сидящей у водоема, рядом с ней стоит молодая девушка в легкой накидке, хрупкая и печальная — это сестра художника. Водоем с блистающей водой отражает остановившиеся и задремавшие на лазурном небе облака, тени немых деревьев, зной ликующего летнего дня, где-то катится солнечная колесница… Не видимая на полотне, она купает картину в своем свете — и все это правдивая греза художника, для которого, может быть, впервые наступили полное художественное равновесие и душевное спокойствие. Зрителей пронизывает ощущение глубокой, как бы звенящей тишины, — той тишины, которая становится апофеозом возвышенного бытия человека в природе.
Неподвижный теплый воздух одного из летних вечеров, спокойная гладь озера, небо, деревья и тоскующие о чем-то у воды две печальные женщины с грустными глазами. Парк и небо опрокинулись в воде и застыли. И тихая гладь водоема, и недвижимые деревья, и мечтательные призрачные женщины — все заворожено чарующей и неразгаданной тайной бытия. Время как будто заколдовало все, и женщины превратились в спящих царевен. Никто из живых не проникнет в этот заколдованный сад, никто их не расколдует, не развеет печальные грезы и тоску…
