Летом 1561 года завершилось строительство Покровского собора, он же храм Василия Блаженного. Вдруг обнаружилось, что православные церкви могут быть нарядными. Гости из западных стран, воспитанные на мрачных костелах с суровыми горгульями писали, выражаясь современным языком, восторженные отзывы.
Маркиз Астольф де Кюстин, воспринимавший все русское более чем критически, здесь не сдержал восхищения: «Я видел его лишь издали и совершенно очарован. Вообразите себе скопище маленьких, разной высоты, башенок, составляющих вместе куст, букет цветов; вернее, вообразите себе корявый плод, весь усеянный наростами, дыню-канталупу с бугристыми боками, или, еще лучше, разноцветный кристалл, ярко сверкающий своими гладкими гранями в солнечных лучах, как бокал богемского или венецианского стекла, как расписной дельфтский фаянс, как лаковый китайский ларец: это чешуйки золотых рыбок, змеиная кожа, расстеленная поверх бесформенной груды камней, головы драконов, шкура хамелеона, сокровища алтарей».
Правда, при подробном рассмотрении он несколько уменьшил свой восторг. Однако же факт восхищения зафиксирован.
Зоолог Иоганн Генрих Блазиус писал: «Все путешественники прямо или не прямо, но в один голос заявляют, что церковь производит впечатление изумительное, поражающее европейскую мысль. Когда я сам в первый раз неожиданно увидел это чудовище, то никак не мог опомниться и понять, что это такое: колоссальное растение, группа крутых скал или здание?».
А вот мнение датского герцога Иоганна Шлезвига-Гольштейнского: «Этот храм выстроен почти четвероугольником, только с очень многосторонним искусством всякого рода и вида; на нем девять башен, крытых листовою медью, и при том так искусно и разнообразно, что только дивишься».
Архитекторы Постник и Барма знали толк в своей профессии. Впрочем, возможно, архитектор был один — Барма, прозванный Постником. Времена далекие, точно никто не знает.
#мкн
