Церковь расположена за пределами основного усадебного ансамбля, к северу от регулярного сада. К группе зданий подводит одна из его поперечных аллей, пересекающих пейзажную часть парка. Наиболее древнее среди них сооружение Грабцева – Успенская церковь (1719 – 1722г.г.), представляющая собой один из скромных и довольно запоздалых вариантов «нарышкинского барокко», возникших на провинциальной почве. Колокольня и рассматриваемая Никольская церковь были построены в период владения Петра Дмитриевича Еропкина, крупного деятеля екатерининского времени, сенатора и генерал-аншефа, бывшего с 1771 по 1790г.г. московским генерал-губернатором и прославившегося как усмиритель «чумного бунта» в Москве в 1771 г.
При нём в к. XYIII – нач. XIX в.в. сложился в основном весь архитектурный комплекс Грабцева, частично сохранившийся до нашего времени. С размахом вельможи екатерининской эпохи он берётся за обновление и переустройство всей усадьбы: заново отстраивается жилая часть с парадным двором (главный дом и флигели) и возводится целый ряд различных хозяйственных служб.
* уже со второй половины 17 в. с. Грабцево (первоначальное его название Мальцево) принадлежало Еропкиным; оно было пожаловано стольнику Михаилу Андреевичу Еропкину, назначенному вел. Государем Михаилом Фёдоровичем воеводою в Калуге, где он служил от 1384 до 1657 года.
Тогда же осуществляется постройка псевдоготических ограды с башенками и колокольни. О характере некоторых из этих работ дают представление обнаружение в Государственном архиве Калужской области архивные документы, подрядные договоры с записями подрядных договоров.
Тёплая Никольская церковь была сооружена на месте старой деревянной церкви того же наименования, о чём свидетельствуют материалы к. XYIII в. В описании к Атласу Калужского наместничества 1732г. она поминается ещё как деревянная: “Село Успенское Грабцево тож…Село по обе стороны речки Гороленки при прудах, на речке мельница о двух поставах, во оном селе церкви каменная Успения Пресвятыя Богородицы, другая Николая Чудотворца”.
Утвердившаяся в литературе датировка церкви 1791 г. подтверждается документально. В том же году Храм был освящён. Так в прошении об освящении церкви говорится: “В минувшем 1791 году… позволено мне было в селе моём Успенском Грабцево тож в Калужской губернии состоящем при Успенской церкви на том же месте вместо бывшей обветшавшей деревянной Николаевской церкви того же наименования построить церковь каменную, которая и ныне; и в ней иконостас со святыми образами и все принадлежности приготовляемые приведены к совршеннейшему окончанию, а равномерно и надлежащую церковную утварью и ризницей означенная новопостроенная церковь снабжена достаточно…”. Очевидно, была уже построена, т.к. в реестре утвари церковной упоминается “колоколов 9; 1-ый в 63 пуда, 2-ой в 24 пуда да 4 меньших…”.
Об имени архитектора, отстроившего храм, каких-либо достоверных данных не сохранилось. Н.А. Ильин высказал мнение о принадлежности всего комплекса к. XYIII в. в Грабцеве (большого дома, ограда с башнями, колокольни, а также Никольской церкви) М.О. Казакову. Несмотря на отсутствие документальных подтверждений его авторства, данное утверждение не лишено оснований. Стилистические признаки и ряд косвенных свидетельств позволяют отнести их к кругу произведений Казакову или его школы.
Известно, что одно время он служил под непосредственным началом П.Д. Еропкина и был, таким образом, связан с ним постоянным общением. Закономерно, что ему Еропкин мог поручить перестройку своего калужского имения. Во-вторых, существуют данные о причастности зодчего или одного из его сыновей к разработке проекта Грабцевской колокольни. (Убедительное доказательство этого приводит Е. Николаев). Последняя необычайно точно воспроизводит чертежи – фасад и план, сделанные для колокольни Зачатьевского монастыря в Москве, со строительством которого была связана семья архитекторов Казаковых. На одном из этих листов, хранящихся в Музее архитектуры им. А. Гусева, имеется запись: «Колокольня Зачатьевского монастыря. Копировал в 1739 году». Остаётся неясным, кто и для какой цели копировал. При этом грабцевская постройка обнаруживает значительно больше сходства с проектом, чем сама Зачатьевская колокольня. Возможно также, что Казаков или кто-то из его команды имел отношение к созданию Николаевской церкви. Её архитектура, совершенство выполнения сложных деталей, изысканность лепных тяг, карниза, филонок и архивальтов и их техническое воплощение, приёмы композиции отдельных частей, близким центрическим постройкам зодчего, свидетельствуют о том, что строителем был крупный мастер, хорошо знакомый с приёмами.
До нашего времени памятник дошёл в полуразрушенном состоянии; утрачено также завершение, переделывались отдельные детали (прежде всего оконные проёмы). Хорошо сохранились основные объёмные формы и большая часть декоративных элементов.
К сожалению, имеются имеются довольно скудные источники, связанные с дальнейшей строительной историей памятника. На основании архивных материалов, выявленных в процессе его изучения, выяснилось, например, что в Грабцеве в вотчине Еропкиных, существовал небольшой кирпичный завод, обслуживающий, очевидно, прежде всего, нужды владельцев. Несомненно, Никольская церковь тоже строилась из кирпича, изготовлявшегося на месте. В книге записи контрактов, в подрядном договоре на производство кирпича за 1601 год говорится: «1601 год декабря 4 дня я нижеподписавшийся Козельского уезда вотчины его сиятельства…князь Бориса Андреевича Голицина деревни Калюнки крестьянин Иванов дал сие условие Калужского уезда вотчины его Высокопревосходительства господина генерала – аншефа и разных орденов кавалера Петра Дмитриевича Еропкина села Успенского Грабцева тож вотчинному начальнику Ивану Ермолаеву в том, что договорился я Иванов с ним, Ермолаевым в вотчине его превосходительства в вышеписанном селе при состоящих трёх сараях брать глину не более 5 или 6 сажонъ и делать кирпич длиною 6 вершков, шириною 3, а толщиною 1,5 вершка, которой как делать и в тех сараях править и для сушения расставливать в клетки, состоящие при тех сараях две печи кирпичей для обсушки садить…по обжишке оного кирпича ему Ермолаеву принимать кирпич, который стоил бы прочности трёх сортов: 1-ый сорт железняк, 2-ой – красной, 3-ий – елой и чтобы во более в каждой тысяче было половинок двести кирпичей, а восемьсот – целыми, а всего поделать и отжечь кирпича 50000 или больше приказано будет».
Уже в 1796 году предпринимаются первые, известные нам переделки и поправки церкви. В контракте, заключённом на строительные работы, об этом записано: «1796 года июня 16 дня и нижеподписавшийся Калужской мещании Иван Григорьев сын Ганушин дал сие условие в вотчине… в селе Успенском на церкви Николая Чудотворца железную кровлюверхней купола? Над фронтоном над алтарём, над трапезою с окнами, где течь проходит, замазывать оною замескою составленную из мелу накрепко сваренным маслом, а притом в ту же замеску метать толчёный уголь, который…. Крепче и оной верхний купол весь по швам замазать, и слуховые окна под исток воды прибавить мне Ганошину своды листовым железом позамазанной…всего купола и над алтарём с трапезой в четырёх местах замазать же и оною кровлю выкрасить красной краскою…»
Как показывают натурные исследования, в дальнейшем здание церкви, видимо, не подвергалось снаружи большим переделкам, т.к. в основном сохраняет свои первоначальные формы. Очевидно, в 1-ой половине XIX в. к западному фасаду была сделана прямоугольная в плане пристройка, крытая паперть с ажурным козырьком над входом, что исказило общую объёмную композицию и нарушило центричность постройки сейчас она почти полностью разрушена, и её наружный вид из-за отсутствия изображений и письменных источников пока неясен. Тогда же, наверное, частично меняется наружное оформление фасадов и первоначального притвора. Натурными исследованиями установлено, в частности, что первоначальные луковые перемычки оконных проёмов переделали на прямые.
Существуют также сведения, что в 1860-е г.г. графиней В.М. Стенбок были сделаны значительные денежные пожертвования на благоустройство приходского храма в Грабцеве, хотя неизвестно, какого именно, Успенского или Никольского.
В 1920-е – 1930-е гг. церковь ещё сохраняла свой внешний вид, о чём свидетельствует фотография, зафиксировавшая состояние культовых построек Грабцева.
В 1943 году решением Калужского облисполкома памятник за номером 28-673 от 10.06 1943 г. в составе усадьбы был принят на государственную охрану, однако условия для его сохранения не были обеспечены. Одно время помещение церкви было приспособлено под пекарню. С этой целью все стены в интерьере забелили и устроили подшивной потолок; позже его разобрали, заложены были оконные проёмы. Теперь в ней размещается склад. Памятник обезображен переделками последнего времени: на южном фасаде, в частности, сделана небольшая пристройка, закрывшая дверной проём.
Сейчас постройка находится в крайне запущенном состоянии.
Рассматриваемый памятник принадлежит к числу значительных образцов архитектуры зрелого классицизма. Он представляет собой небольшой одноглавый центрический храм, напоминающим своим изяществом и светским обликом скорее парковую постройку. С южной и северной стороны он симметрично отмечен неглубокими белокаменными портиками. Четырём колоннам тосканского ордера на фасадах соответствуют едва выступающие пилястры. Фасады прорезаны заключёнными в неглубокие ниши полуциркульными оконными проёмами, над которыми помещены прямоугольные филёнки. Портики красивых пропорций завершены треугольными фронтонами; карнизы украшены рядом мелких зубчиков. С востока и запада к основному кубическому объёму примыкают также симметрично решённые полукружия алтарной апсиды и притвора, более низкие по высоте, чем собственно храм. Подобным приёмом выделяется основная часть здания, которое, несмотря на небольшие размеры, выглядело стройным и монументальным. Этому впечатлению способствуют и особенности композиции верха. Над кубом возведен высокий аттик, центральный объём перекрыт куполом, центрирующим всю постройку. С четырёх сторон купол прорезан люкарнами, в обрамлении которых ещё чувствуется влияние характерной барочной формы волюты.
Недостаточно известно, что представляла собой венчающая часть памятника, которая теперь полностью исчезла. Никаких ранних зарисовок с его видом не сохранилось. На единственной фотографии 1920-х – 1930-х гг. церковь запечатлена на заднем плане, в группе других культовых построек, и на её основании можно составить лишь самое общее представление о характере завершения, однако говорить об особенностях её форм довольно трудно.
Немного сведений имеется и об внутреннем убранстве. Судя по перечню различной церковной утвари, составленному в 1791 году, в храме был установлен иконостас «вызолочен весь» и имелись иконы «живописной изрядной работы». В настоящее время внутреннее убранство полностью утрачено.
Внутренняя композиция собственно храма решена включённой в четырёхгранный объём ротонды с 8-ю полуциркульными нишами, зрительно расширяющими внутреннее пространство.
В декоративном убранстве широко использованы многочисленные белокаменные детали – сложнопрофилированнные карнизы, базы, капитоли колонн, цоколи, придающие нарядность и известную изысканность облику здания. Общая декоративность возрастала и благодаря применению двухцветной окраски, красного с белыми деталями. Тем самым она перекликалась с цветовым решением стоящей рядом колокольни, выполненной из кирпича с белым камнем, чрезвычайно характерным для московской архитектурной школы.
