💡 Город в огнях
Всё же для меня электричество – самое главное волшебство, никогда не перестану удивляться. Поэтому, увидев эти фотографии иллюминированного Кремля и Большого театра 1896 года, я в очередной раз поразилась. Сейчас всё залито светом 24/7, а эти первые попытки тотальной иллюминации посреди тусклого света газовых фонарей – это просто космос. В год коронации Николая II Москва встала на путь системного освещения: в этом году впервые полностью была освещена электричеством Тверская (99 фонарей), электрические фонари работали на Кузнецком Мосту и на Театральной площади. Всё это вызывало удивление, восхищение и одновременно ехидство — люди хотели больше света:
Всю Тверскую осветили,
Электричество пустили,
А в других местах прохожий
Поплатиться может рожей.
— гласил городской фольклор.
Апофеозом городского освещения стала иллюминация Кремля, чьи стены и башни были покрыты не только белым светом, но и цветными лампами. Фото не передают нам этих красок, а вот картины, которые были написаны по мотивам этого события, показывают это светопреставление:
«Судя по всем приготовлениям, иллюминация Кремля во время торжеств Священного Коронования должна была представить необыкновенное зрелище, какого Москва не видала на предшествующих коронациях… При электрическом освещении башен вводились разные цвета, сочетание которых должно было усилить эффект зрелища. Так, весь конус Спасской башни во время иллюминации был залит зелёным цветом, а нижние архитектурные очертания обрамлены красными и белыми огнями. На Царской башне, расположенной вблизи Спасской, поставили жёлтые и белые матовые лампочки. На следующей башне, 4-й Безымянной, приготовили красное освещение, а по Константиновской башне — синее».
В открытом доступе не так много цитат очевидцев событий — надо искать лучше. Вот как в самом известном воспоминании будущего московского губернатора Владимира Джунковского описываются впечатления от этой иллюминации:
«…Вечером весь город был иллюминирован, также и Кремль. Это было действительно волшебное зрелище. Кремлёвская иллюминация зажглась в один миг — в тот самый миг, когда государыня взяла в руки поднесённый ей букет с электрическими цветами („вот это перформанс!“ — мои слова). Засветился букет, и в тот же момент засветился разноцветными электрическими огнями весь Кремль, точно огненной кистью нарисованный на потемневшем небе.
Иначе как огненной живописью нельзя назвать вчерашнюю иллюминацию Кремля. Его кресты, купола, крыши, зубцы, окна, карнизы, все его разнообразные архитектурные линии вырисовывались тысячами разноцветных огней — бирюзовых, пурпурных, золотистых или сверкающих, как бриллианты. Каждая башня, каждый купол, каждая арка ворот или амбразура окна были чудом красоты и искусства. Описать эти чудеса невозможно — нужно было их видеть, как видел московский народ, сотнями тысяч запрудивший все улицы. Что творилось на Красной площади и набережной Москвы-реки, между Москворецким и Каменным мостами, и представить себе невозможно. Несметные волны народа, одна за другой, так и неслись к Кремлю из окраин и предместий, останавливая движение экипажей и приводя в смущение полицию. Это была стихия в полном смысле этого слова, но стихия не безумная, а отдававшая себе отчёт, куда она стремится. Она стремилась увидеть, хотя бы мельком, хотя бы одним глазком царствующую коронованную чету».
Красиво, чёрт возьми!
