По случаю вчерашнего дня рождения Федора Шаляпина сегодня #МосковскиеЗаписки предлагают вам полистать галерею сценических образов, созданных этим гением. Не всех конечно, только самых ярких.
«Никакой грим не поможет актеру создать живой индивидуальный образ, если из души его не просачиваются наружу этому лицу присущие духовные краски — грим психологический», — считал Федор Иванович.
Он был поистине «виртуозом грима», и его сценические портреты столь же впечатляли и убеждали, как произведения живописи и скульптуры. Один из учеников Исаака Левитана рассказывал о разговоре, который произошел между пейзажистом и певцом: «Вы, Федор Иванович, чего доброго и живописью занимаетесь? — спросил как-то Левитан Шаляпина, на что последний ответил, что только на собственной шкуре, намекая на свою способность гримироваться».
Он гримировал для каждой роли не только лицо и шею, но руки и, если было необходимо, тело. Для своего времени это явилось замечательным новшеством. «Когда я вышел на сцену одетый в свой костюм и загримированный, — писал впоследствии Шаляпин о первом выступлении в роли Мефистофеля в Милане, — это вызвало настоящую сенсацию, очень лестную для меня. Артисты, хористы, даже рабочие окружили меня, ахая и восторгаясь, точно дети, дотрагивались пальцами, щупали, а увидев, что мускулы у меня подрисованы, окончательно пришли в восторг».
Изменяя грим на протяжении спектакля, он подчеркивал внутреннее развитие образа. Так, в Борисе Годунове грим изменялся в каждой картине, и зрители видели, как «страдания и макбетовские муки разъедают человека», как появлялись и углублялись морщины, как седина серебрила волосы и бороду.
Шаляпин «гримировал» и аксессуары. Выступая в роли Еремки, он расписал даже валенки. Когда по ходу действия в «Дон-Кихоте» потребовалось вывести на сцену лошадь, то, по указанию Шаляпина, ее «загримировали». В интервью о премьере «Дон-Кихота» в Монте-Карло Шаляпин рассказал: «При первом моем выезде на лошади, публика, пораженная моим гримом, вся встала и устроила мне овацию. Лошадь, на которой я выезжал, была по моим указаниям «загримирована», я попросил художника оттенить у нее ребра и все кости. Этот «грим» произвел сильное впечатление».
#МосковскиеЗаписки уверены, что вы узнаете образы Федора Ивановича.
