Миниатюрный и редкий по своей красоте и изяществу шатровый храм, освященный во имя святого великомученика Никиты, находится в селе Елизарово на берегу реки Шахи, что впадает в Нерль Клязьминскую. Впервые село упоминается в 1389 году в духовной грамоте великого князя Дмитрия Донского [1]. В середине XVI века оно перешло во владение Алексея Даниловича Басманова – приближенного государя Иоанна IV Грозного — в качестве награды за его заслуги в различных войнах. В первую очередь, поводом послужила смелость боярина при взятии Казани в 1552 году, за которую ему пожаловали чин окольничего [2].
Именно с одним из эпизодов, принесших А.Д. Басманову милость государя, связано посвящение церкви. Память мученика Никиты Готского празднуется 28 (15 ст. ст.) сентября. В этот день отряду, который возглавлял Алексей Басманов, удалось занять одно из ключевых оборонных сооружений Казани – Арскую башню. Он удерживал ее два дня, до подхода подкрепления. От Алексея Даниловича село перешло к его сыну – Федору Алексеевичу, недолгое время считавшегося любимцем государя, а затем обвиненного в заговоре и сослали с семьей на Белоозеро, где он умер тюрьме одного из монастырей (по другой версии его казнили). После смерти Федора Алексеевича село еще несколько раз переходило от одного наследника к другому внутри семьи, пока в 1643 году не было отдано вотчинниками Троице-Сергиевому монастырю. В 1764 году в результате секуляризации село перешло в Ведомство государственных имуществ. В 1882 году неподалеку от старинной церкви выстроили «холодный» каменный храм во имя Святой Троицы. Богослужения в нем совершались только в летнее время [3].
Время возведения Никитской церкви долгое время оставалось спорным вопросом. Большинство исследователей осторожно датировали его серединой XVI века [2,4,5] или еще более обтекаемо — второй половиной XVI столетия [6]. Более точную датировку удалось сделать на основе анализа его архитектурных особенностей. Усилия реставраторов дали возможность прочитать храмозданную надпись на церковной стене. Надпись эта долгое время принималась за списки воинов, павших при взятии Казани, а на самом деле она содержит указание на время, в которое работали зодчие: 1566-1567 годы [7,11].
Церковь Никиты Мученика представляет собой очень небольшой храм. Вероятно, это самая старинная церковь в окрестностях Переславля-Залесского. По своим миниатюрным пропорциям и изысканной красоте он сопоставим только с надвратной церковью Казанской иконы Божией Матери в Троицком монастыре Мурома, построенной почти на столетие позже. Первый ярус его — бесстолпный четверик, на нем установлен высокий восьмерик, увенчанный небольшим нарядным шатром. С восточной стороны к четверику примыкают три апсиды (в одной из находится придел преподобного Онуфрия Великого, но главку разобрали во время реставрации, начавшейся около 2008 года).
Одно из наиболее примечательных украшений храма – это горка из трех рядов кокошников, закрывающих нижнюю часть восьмерика. Первый ряд их образуют закомары четверика, расположенные по три с каждой стороны. Полукружия больших кокошников чередуются с маленькими кокошничками на ребрах восьмерика, идущими строго друг над другом. Впервые так был украшен центральный столп собора Покрова на Рву на Красной площади (1555-1561 годы) [7]. Сходство Никитского храма с решением этого столпа Покровского собора сказывается и в конструктивных особенностях интерьера. И в том, и в другом случае высокие ниши с полукруглым завершением «прорезают» четверик на всю его высоту, а для освещения использованы машикули в верхней части восьмерика [7]. В свою очередь, храм Никиты Мученика тоже оказал сильное влияние на шатровое зодчество второй половины XVII века. Один из самых близких его аналогов – церковь Рождества Христова в Беседах (1599 год). Переход от его четверика к восьмерику тоже закрывают ряды больших и малых кокошников. Однако наиболее схож с елизаровской церковью был храм Усекновения главы Иоанна Предтечи на Девичьем поле. Его возвели в камне возле стен Новодевичьего монастыря в 1560-е годы, т.е. почти одновременно с церковью мученика Никиты. К сожалению, в 1812 году церковь на Девичьем поле была взорвана наполеоновскими солдатами [7,9].
Если положиться на достоверность литографии XVIII века, то конструкция и декор обоих храмов настолько идентичны, что можно предположить авторство одного зодчего, несомненно, принадлежавшего к столичной школе архитектуры. Основания восьмериков этих двух храмов закрыты рядами кокошников. Грани верхней части восьмерика прорезают узкие окна-машикули, восьмерик от шатра отделен широким, расширяющимся снизу вверх карнизом, напоминающим граненую чашу и подчеркнутым «зубчатым» фризом в основании.
Такой карниз был достаточно распространен в церковной архитектуре второй половины XVI века. Он отделяет от восьмерика шатер центрального столпа собора Покрова на Рву и церкви Рождества Христова в Беседах (1599 год); украшает столпы храма Усекновения главы Иоанна Предтечи в Дьяково (1550-е – 1560-е годы) и восьмерик церкви Спаса-Преображения в селе Остров (1560-е годы). Примечательно, что в последнем случае для украшения четверика использованы вытянутые глубокие ниши с полуциркульным завершением [13]. Только здесь они не разбивают гладь стены, как в интерьере столпа Покровского собора и четверика Никитской церкви (см. выше), а вписаны в закрестия нижнего яруса.
Еще раз сходную форму карниза, но без зубчатого нижнего пояса, мы видим на ярусе звона Распятского храма-колокольни 1570-х годов. Примечательно, что полностью этот мотив использован в декоре гораздо более позднего храма – уже упомянутой церкви Казанской иконы Божией Матери в Троицком монастыре Мурома (1648-1652 годы).
Принадлежность церкви Никиты Мученика и Усекновения главы Иоанна Предтечи на Девичьем поле к одной школе подтверждает еще ряд особенностей. Одна из основных — это очень характерная конструкция шатра и его убранство. В обоих случаях шатер имеет широкую полицу. Некоторые исследователи видели ее происхождение во влиянии деревянного зодчества [4]. Кроме храма Усекновения главы Иоанна Предтечи, похожую полицу шатра можно отметить, например, у Распятского храма-колокольни в Александровой слободе (1570-е годы)и Успенской трапезной церкви Спасо-Евфимиева монастыря в Суздале (последняя четверть XVI века).
Особенно следует подчеркнуть сходство с шатром Успенской церкви. Его полица даже покрыта тесом, словно напоминающим о деревянных шатровых церквях. Попутно отметим, что суздальским зодчим весьма полюбилась широкая полица. Они будут использовать ее и в более позднее время, примером чему являются два шатра над вратами Ризоположенского монастыря в Суздале (1688 год) [12]. Кроме того, шатер Успенской церкви, как и шатер Никитского храма, имеет «звездчатый» рисунок, создающий изумительный по красоте эффект (каждая грань, словно слегка прогибается внутрь, и делится надвое дополнительным ребром по центру). Свое логическое завершение этот прием получил в архитектуре Мурома. Примером тому является знаменитый шатер из шестнадцати двойных граней церкви Косьмы и Дамиана (1560-е годы). Поздним декоративным отголоском такого шатра являются шатрики, украшающие крыльцо Благовещенского собора в Благовещенском монастыре Мурома (1664 год), въездные ворота храма Воскресения на Дебре в Костроме (1652 год) и крыльцо храма Святой Троицы в Никитниках (1628-1653 годы). Нельзя не упомянуть, что «звездчатый» шатер, как и другие, уже упомянутые приемы, ведет свое происхождение от собора Покрова на Рву (1555-1561 годы). В этой связи интересно использование этого мотива в декоративно-прикладном искусстве XV века. Примером этому является кадило со «звездчатым» шатровым завершением, выполненное в 1469 году мастером Иваном Фоминым и вложенное дмитровским князем Юрием Васильевичем в Николо-Песношский монастырь.
Итак, на основании большого количества родственных элементов в декоративном убранстве и композиции, можно объединить в одну группу четыре храма: Никиты Мученика в Елизарово, Усекновения главы Иоанна Предтечи на Девичьем поле, Рождества Христова в Беседах и Успения в Спасо-Евфимиевом монастыре. Полица церквей в Елизарово и на Девичьем поле украшена кокошниками изящного рисунка (по одной на каждую грань шатра). Грани всех трех шатров выделены при помощи двойного гурта [4]. Грани шатров Предтеченского и Никитского шрамов дополнительно подчеркнуты тонкими «стрелами» (этот мотив уже использовали мастера, возводившие собор Покрова на Рву, но там он украшал не шатры, а грани боковых столпов) [7]. Различия в деталях декора не очень значительны. Например, ряды кокошников в основании восьмерика Успенского храма уже не включают маленькие кокошнички, да рядов этих только два. «Звездчатая» форма шатра и стрелы на гранях в композиции храма на Девичьем поле заменены некой «пирамидкой кокошников» в нижней части грани [7]. Этот мотив можно наблюдать в убранстве некоторых шатровых храмов конца XVI столетия. Например, это церковь Богоявления в Кушалино (1590-е годы). «Пирамидку» на гранях шатра впервые использовали мастера, строившие собор Покрова на Рву.
Таким образом, в архитектуре церкви Никиты Мученика явно прослеживается влияние московской архитектуры, особенно собора Покрова на Рву. Сам он тоже оказал сильное воздействие на зодчество конца XVI века. Особенно ярко это воздействие проявилось среди шатровых церквей Владимирской епархии (Суздаля, Александровой слободы, а позднее, и Мурома, если вспомнить облик церкви Казанской иконы Божией Матери в Троицком монастыре).
В заключение стоит сказать несколько слов о судьбе этого замечательного храма. Как это часто случалось, в XIX веке он из самых лучших побуждений был довольно основательно искалечен. В 1822 году к нему пристроили два придела: Сергия Радонежского и Николая Чудотворца, большую трапезную и высокую колокольню. Хуже всего было, то, что грубые фронтоны заменили собой нижние ряды кокошников на гранях восьмерика. Исчезли изящные кокошнички на полице. Все это совершенно исказило облик церкви и уничтожило ее утонченную красоту[1].
В 1920 году ее исследовал знаменитый архитектор и реставратор Петр Дмитриевич Барановский. Он собрал данные из обмеров, чертежей и фотографий, которые должны были послужить основой для будущей реставрации и восстановления ее облика [10]. К сожалению, этого не произошло. Собранные им материалы до сих пор не разобраны и хранятся в музее архитектуры им. А.В. Щусева. Для изучения не они доступны. В 1930 году храм закрыли, а чуть позже разместили в нем гараж. К 1975 году состояние церкви признали аварийным. В 1980-е годы все еще продолжались самые экстренные реставрационные работы, но они не решили всех проблем. Прежний нарядный облик церкви вернули только в последние годы. Новый этап восстановительных и исследовательских работ начался около 2006 года и продолжается до сих пор.
Библиография:
[1] Иванов К.И., Пуришев И.Б. Переславль-Залесский. Ярославль, 1986. С.: 144
[2] Сукина Л.Б. Никитская церковь в селе Елизарово – памятник «Казанского взятия» // Pro memoria. Сб. материалов научной конференции. Курск: Изд-во МГСУ «Союз», 2006. С.: 82-90. См. по адресу: http://drevn.narod.ru/sukina_nikitskaja_tserkov.htm
[3] Добронравов В., Березин В. Историко-статистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии. Владимир, 1895. Т.II. С.: 147-152
[4] Воронин Н.Н. Переславль-Залесский. М., 1948. С.: 24, 25
[5] ИРА. М., 1956. С.: 154
[6] Грабарь И.Э. История русского искусства. Спб., 1911. Т. 2. С.: 75, 76
[7] Баталов А.Л. Московское каменное зодчество конца XVI века. М., 1996. С.: 165-168, 387
[8] Ильин М.А. Русское шатровое зодчество. Памятники середины XVI века. М., 1980. С.: 113
[9] Кавельмахер В.В. Когда мог быть построен собор Смоленской Одигитрии Новодевичьего монастыря? // Новодевичий монастырь в русской культуре. Материалы научной конференции 1995 г. М., 1998. С.: 154–179
[10] Петр Барановский: Труды, воспоминания современников. М., 1996. С.: 113
[11] Мельник А.Г., Набилкин А.Г., Хохлов В.Н. Новые данные о Никитской шатровой церкви (1566-1567 гг.) с. Елизарова близ Переславля-Залесского // Плёсский сборник. Плёс, 1993. Вып.1. С.: 104-105
[12] Встречается этот элемент и в ярославской архитектуре конца XVII века. Наиболее характерный пример — широкая полица у шатра колокольни церкви святителя Николая в Меленках (1672 год, снесена в 1930-е годы). Подробнее см.: Азарова О.В. Колокольни ярославских храмов: Петропавловского на Волжском берегу и Николы в Меленках // Раздел «Утраченные сооружения» на сайте zvon.ru — http://zvon.ru/zvon5.view4.page7.html
[13] Баталов А.Л. Церковь Преображения Господня в селе Остров: Вопросы датировки и происхождения мастеров. С.: 366 // Древнерусское искусство: Художественная жизнь Пскова и искусство Поздневизантийской эпохи. М., 2008. С.: 353-382
С половины XVI в. в селе Елизарове существует каменная церковь в честь св. вмч. Никиты; построена она вотчинником того села А. Басмановым. К сожалению, многочисленные перестройки, бывшие в течение ее многолетнего существования, значительно изменили первоначальную архитектуру церкви; только шатровый верх, сходный с верхом св. Петра митрополита в Переславле, свидетельствует о ее древности. С северной и южной стороны пристроены в нынешнем столетии греческие фронтоны, с западной — обширная теплая трапеза, а в связи с нею каменная колокольня; алтарь холодной церкви остался древний с тремя полукруглыми выступами.
Первоначально в церкви было только два престола: во имя св. вмч. Никиты и преп. Онуфрия Великого; с пристройкой же каменной трапезы прибавилось еще два: во имя св. Николая чудотв. и препод. Сергия Радонежского.
Как изменился внешний вид церкви, тоже самое произошло и с внутренними украшениями: в настоящее время в церкви не сохранилось ничего древнего; иконостасы, св. иконы, утварь — все это принадлежит уже новому времени.
Строитель церкви боярин Басманов завещал, чтобы при этой церкви были два священника и диакон, чтобы при богослужении поминали род Басмановых и его собственных людей, убитых под Казанью, и за это пожертвовал причту пустошь Вишку, заключающую в себе 308 десятин 586 саж…
Добронравов В. Г. «Историко-статистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии». Выпуск 2, г. Владимир. Типо-Литография В. Паркова, 1895 г.
