Екатерина Трубецкая, урожденная Лаваль, чья судьба вдохновила Николая Некрасова на создание поэмы «Русские женщины».
Особняк Лавалей на Английской набережной в 20-х годах XIX века был одним из центров культурной и общественной жизни Петербурга. Его хозяевами были сотрудник министерства иностранных дел Иван (Жан) Лаваль, мигрант, приехавший в Россию в начале Французской революции, и его супруга Александра, дочь известного миллионера Ивана Мясницкого.
Их литературно-музыкальный салон был местом притяжения представителей политической элиты, известных деятелей культуры и просто членов богатых уважаемых семей. Здесь бывали Александр Пушкин, Иван Крылов, Михаил Лермонтов. Здесь можно было встретить императора Александра I и великого князя Николая Павловича, которому еще предстояло войти в историю как Николай I. Не сложно представить, что дочери Лавалей были завидными невестами. Им прочили блестящее замужество, светскую жизнь в богатстве и славе. Но судьба распорядилась иначе. Старшая из дочерей – Екатерина — сделала свой выбор, предпочтя в будущем пожертвовать всем этим ради любви.
Судьбоносная встреча 19-летней девушки с князем Сергеем Петровичем Трубецким произошла в Париже в 1819 году. По воспоминаниям историков, Екатерина Ивановна не обладала броской красотой, но всем сразу запоминались ее большие выразительные глаза, приятный голос и правильная речь. Юная особа, которую в те годы называли «самой просвещенной девицей высшего света», смогла поразить героя Отечественной войны 1812 года своей начитанностью и добротой. В свою очередь, Трубецкого окружал некий ореол загадочности: у него были боевые ранения и множество наград за храбрость. Симпатия молодых людей получила одобрения родителей, и вскоре произошло венчание. В 1821 году Екатерина вернулась в Петербург уже в статусе г-жи Трубецкой.
Жизнь в Петербурге у семейной пары складывалась хорошо. Сергей Петрович быстро продвигался по службе. Но наслаждаться семейным счастьем молодоженам предстояло недолго. В декабре 1825 года произошло событие, о котором ранее никто даже не мог помышлять – после смерти Александра I на Сенатскую площадь с целью восстания вышли вооруженные войска. Заговорщики хотели помешать присяге Николаю I и планировали потребовать у членов Сената и Государственного совета обнародовать «Манифест к русскому народу». Во главе декабристов стоял Сергей Трубецкой. Вот только в день, на который было намечено историческое событие, он так и не появился на площади… Восстание осталось без руководителя. Время для переворота было упущено.
В ночь с 14 на 15 декабря Трубецкой был задержан и отвезён в Зимний дворец. По воспоминаниям очевидцев, к нему на допрос пришел лично Николай I. Подойдя к задержанному, он указал пальцем на его лоб и сказал: «Что было в этой голове, когда Вы, с Вашим именем, с Вашей фамилией, вошли в такое дело? Гвардии полковник! Князь Трубецкой! Как вам не стыдно быть вместе с такою дрянью! Ваша участь будет ужасная!».
Вскоре Екатерина Ивановна получила от супруга письмо, в котором он просил у нее прощения и каялся, что погубил ее:
« Друг мой несчастный, я тебя погубил, но не со злым намерением. Не ропщи на меня, ангел мой, ты одна еще привязываешь меня к жизни, но боюсь, что ты должна будешь влачить несчастную жизнь, и, может быть, легче бы тебе было, если б меня вовсе не было. <…>Прости меня».
Известие об аресте мужа поразило Екатерину Ивановну, хоть он и не скрывал он нее своих политических убеждений. Ее сердце было полно решимости быть с ним до конца. Когда он находился в Петропавловской крепости, она писала ему письма, в которых заверяла, что готова снести все, лишь бы быть с ним рядом.
«Меня будущее не страшит. Спокойно прощусь со всеми благами светскими. Одно меня может радовать: тебя видеть, делить твое горе и все минуты жизни своей тебе посвящать. Меня будущее иногда беспокоит на твой счет. Иногда страшусь, чтоб тяжкая твоя участь не показалась тебе свыше сил твоих…», — говорилось в них.
Вскоре над декабристами состоялся суд. Пятерых из восставших приговорили к смертной казни через повешение — Павла Пестеля, Кондратия Рылеева, Сергея Муравьёва-Апостола, Михаила Бестужева-Рюмина и Петра Каховского. Суд также признал Трубецкого государственным преступником I разряда и приговорил к смертной казни. Но сразу, же после оглашения приговор был смягчен — казнь заменили на вечную каторгу в Сибири.
Вскоре после оглашения приговора Екатерина Трубецкая добилась аудиенции у Николая I. Она не просила его о помиловании, а лишь хотела добиться разрешения сопровождать мужа в ссылку. Император пытался отговорить ее, но видя, что она непреклонна, дал согласие. «Ну, поезжайте, я вспомню о вас!», — сказал он ей.
Екатерина Ивановна стала первой женой декабристов, последовавшей за ним в Сибирь.
16 сентября 1826 года она прибыла в Иркутск, откуда через несколько дней партию ссыльных, в которой находился и ее муж, отправили в Нерчинские рудники.
Несмотря на то, что у нее было разрешение, подписанное царем, местные власти чинили ей всяческие препоны. Чиновники угрожали отправить ее по этапу вместе с каторжниками, если она не отступится и не вернется в Петербург. На это она заявляла, что готова разделить участь мужа и может пройти 700 верст вместе со ссыльными, если это потребуется. Она согласилась отречься от всего, что у нее было – дворянское звание, богатое наследство, лишь бы иметь возможность следовать за Трубецким. Перед таким напором чиновники отступили – в январе 1827 года она отправилась в центр каторжного Забайкалья.
Часть декабристов были сосланы на каторгу в Благодатские рудники. Там внучка миллионера вместе с княгиней Марией Волконской, последовавшей ее примеру и отправившейся вслед за мужем, сняли покосившийся домик.
Как писал в своих мемуарах один из из самых активных участников восстания декабристов Евгений Оболенский, «прибытие этих двух высоких женщин, русских по сердцу, высоких по характеру, благодетельно подействовало всех».
«С их прибытием и связь наша с родными и близкими сердцу получила то начало, которое потом уже не прекращалось, по их родственной почтительности доставлять родным те известия, которые могли их утешить при совершенной неизвестности о нашей участи. Но как исчислять все то, чем мы им обязаны в продолжение стольких лет, которые ими были посвящены попечению о своих мужьях, а вместе с ними и об нас?»
В феврале 1827 года в Благодатском руднике Екатерине Ивановне наконец позволили увидеть мужа. Их встречи были редкими, но именно они позволяли Трубецкому не падать духом. Как вспоминал декабрист Николай Бестужев: «И не стыдно ли нам было падать духом, когда слабые женщины возвышались до прекрасного идеала геройства и самоотвержения?» Кстати, именно он сделал женщинам «памятные» подарки– обручальные кольца, крестики и браслеты. Выкованы они были из 6-килограммовых кандалов, которые 1 августа 1829 года император разрешил снять со всех декабристов.
В 1832 году срок каторги Трубецкого был сокращён до 15 лет, а в 1835 году — до 13. В 1839 году семья поселился в селе Оёк. К тому моменту у Сергея Петровича и Екатерина Ивановны уже родились пять детей.
Историки отмечают удивительный факт. До ссылки в Сибирь у пары долгие годы не было детей. Екатерина даже ездила в Баден-Баден лечиться от бесплодия, но безрезультатно. И именно в Сибири в тяжелых условиях у пары стали рождаться дети. Первая дочка — Александра – появилась на свет в Чите в 1830 году, в 1834 году вторая девочка – Елизавета. Через год, в 1835 году, родился сын Никита, в а 1837 году – третья дочь Зинаида. В 1838 году родился сын Владимир, который, к сожалению, умер через год. Уже в селе Оёк у Трубецких родился сын Иван (1843 год) и дочь Софья (1844 год).
В 1839 году в Европе вышла в свет книга фрунцузского литератора и путешественника маркиза Кюстина «Николаевская Россия», в которой он привел письмо Трубецкой Николаю I. Оно заканчивалось словами: «Я очень несчастна, но если бы мне было суждено пережить все снова, я поступила бы точно так же…».
Екатерина Ивановна умерла 14 октября 1854 года. Ей было 53 года.
