Еще один заметный дом в Чухломском районе Костромской области — двухэтажный полукаменный особняк в опустевшей деревне Венгино, расположенный на пригорке левого берега петляющей речки Ножиги. Построил этот, без преувеличения, громадный дом петербургский купец Василий Николаевич Канаев, организовавший в Венгино настоящую купеческую усадьбу в глухом краю, среди величественных судайских лесов и бесконечных болот.
О Канаевых известно, увы, не так много. Со слов Андрея Павличенкова, восстановившего знаменитый Осташевский терем под Чухломой, который в свою очередь опирался на архивные изыскания Ольги Вениаминовны Смуровой, Канаев был зачислен во вторую купеческую гильдию в 1904 году, проживал в Петербурге с женой и детьми, при доме содержал столярную мастерскую, которая и позволила Канаеву сколотить многомилионный капитал. Как и когда Канаев оказался в Венгино, пока мы можем только гадать. Был ли он чухломским крестьянином, имевшим отхожий промысел в Петербурге и записавшийся там же в купцы? Или же он был оседлым столичным купцом, купившим в далекой глубинке себе загородную усадьбу? Загадка. Известно лишь, что наследником дома стал младший его сын Иван, который в 1918 году женился на Надежде Николаевне Терещенко. Со слов чухломского краеведа Татьяны Николаевны Байковой в 1923 году у них родилась дочь — Александра Ивановна Канаева, известный зубной врач, длительное время работала в Чухломе. Она и была последней владелицей дома из рода Канаевых.
Теперь осмотрим сам дом. Это редкий пример сельской купеческой усадьбы, архитектурно сочетающей в себе рубленный сельский дом на каменном полуподвале с провинциальными мотивами городского модерна. В разных источниках мелькает дата постройки 1897 года, с этим же годом совпадает год рождения младшего сына и послереволюционного наследника дома — Ивана Канаева.
Здание представляет собой разнообъемную композицию, состоящую из каменного первого этажа с полуподвальным помещением и штукатуренными фасадами, водруженного на него сруба «в лапу» второго этажа, обшитого снаружи тесом, и большого друхэтажного холодного прируба, в котором содержался скот, хранилось зерно и сено, располагались складские помещения. На его втором этаже выразительно срипят на ветру ставни ворот, к которым когда-то вел всход-ввоз — характерная черта организации рабочего и складского пространства для домов севера. С востока к каменному объему пристроена просторная веранда, окна которой выложены цветным витражным стеклом — вполне распространенным приемом среди зажиточных домов в этих краях, которым мы встречали в известных теремах Погорелово и Осташево. Дом перекрыт вальмовой крышей на лиственничных стропилах, обшит фальцевым железом. Крыша сильно выступает за плоскость фасадов, формируя массивную карнизную плиту, по углам которой выразительно возвышаются железные водостоки. карниз перетекает в плоскость фасадов через большой фриз, украшенный не совсем соразмерными кронштейнами и объемными плитами, имитирующими калевочные филенки. Главный вход организован с запада, где к каменной стене пристроено небольшое кованное крыльцо с такой же кованной балюстрадой. Слева от крыльца расположены вторые ворота в хозяйственную часть дома — двустворчатые, с большой лучковой фрамугой.
Внешне особняк оставляет о себе впечатление крепкого хозяйственного дома с бесконечным количеством помещений, комнат и закутков, в которых шумели мастерские, мычал скот, пекся хлеб и прялись ткани. Но перешагнув порог покосившегося крыльца и пройдя небольшой тамбур со сдвоенными филенчатыми дверьми мы попадаем в совершенно другой мир, о котором я расскажу в следующей части публикаций о доме Канаева в Венгино.
