ДОМАШНЕЕ ТКАЧЕСТВО И БЫТ РУССКОЙ КРЕСТЬЯНКИ В XIX в.
(Фрагмент лекции)
Место в годовом хозяйственном цикле, обычаи, поверья:
Изготовлением пряжи и ткачеством крестьянки занимались в основном с ноября до наступления Пасхи (начала весеннего полевого сезона). Больше всего места в трудовом распорядке эти работы занимали у них в зимний период до Рождества В русских деревнях в это время повсеместно было принято устраивать т.н. супрядки (поседки). Обычай заключался в том, что молодые хозяйки и незамужние девушки по очереди собирались в доме одной из них для совместной работы. Прясть, как правило, начинали с обеда и заканчивали поздно вечером. Работу сопровождало ритуальное общение, в ходе которого было принято петь, рассказывать различные были, былички, сказки. Вечерами к девушкам присоединялись неженатые парни; таким образом, супрядки служили не только делу, но и предбрачному общению молодежи, являлись местом, где завязывались близкие знакомства и будущие семьи. Иногда супрядки устраивались в форме помочи, — коллективной взаимопомощи их участниц: переходя из избы в избу, крестьянки по очереди пряли лен друг друга.
В течение года существовали периоды, когда по традиции прясть было нельзя. Одним из них являлись святки 12-тидневный интервал между Рождеством и Крещением. В народном представлении это было «страшные» время, когда нечистая сила проявляла себя активней, чем когда-либо (народные маскарады). Поэтому пряжа, изготовленная на святки, тоже считалась нечистой.
_____________________________________________________________________________
Занятие ткачеством и статус женщины в крестьянской семье:
Учиться прясть девочка в крестьянских семьях обычно начинала с семи лет, а к 13 – 15 годам ее знакомили с навыками тканья. Причем нередко невестка приобретала эти навыки (переобучалась) вновь в доме мужа, когда ее впервые сажала за кросна свекровь.
Домашние рукоделия влияли на приданное готовой выйти замуж крестьянки и соответственно ее положение в семье мужа. Покидая родителей, она уносила сотканные ею полотенца, холсты, жгуты вычесанного льна, запасы ниток и пряжи. У зажиточных крестьян дочери до замужества освобождались от участия в общих хозяйственных делах и работали главным образом «на себя», т.е. готовили свое приданое.
В русской традиции существовало правило, согласно которому мужчина должен был дать кров и пищу своим домочадцам, согреть их и накормить; дать им одежду должна была женщина (по этой причине муж не считал себя обязанным покупать наряды жене, это была ее головная боль думать о том, что она на себя наденет).
Такому распределению функций соответствовали имущественные права живших под одной крышей людей. Уже с XV в. известно зафиксированное в русском обычном праве понятие женской собственности (Псковская Судная Грамота, 1467 г.). Согласно нему, каждая женщина или взрослая девушка в крестьянском доме (хозяйка, ее дочери, невестки) имела кроме общесемейного еще и отдельное, принадлежавшее только ей имущество: это был т.н. бабий сундук или бабья коробья. Основу этого имущества и составляло приданное, которое считалось почти неприкосновенным. В случае смерти невестки вещи, принесенные ею в дом мужа, наследовала дочь или (если дочерей не было) они возвращалось матери. Если последней к этому времени тоже уже не было в живых приданное отходило церкви «на помин души умершей».
В течение жизни бабий сундук крестьянки все время пополнялся и другими плодами ее труда. Под кровом большой семьи (из нескольких супружеских пар) она вместе с другими женщинами ухаживала за посевами льна в поле, убирала его, мяла, трепала. Очищенную кудель (а также полученную в хозяйстве шерсть и посконь) свекровь поровну делила со снохами. Из льна и шерсти каждая из них изготавливала одежду для мужа и своих детей. Остававшиеся после этого излишки холста, ниток или пряжи можно было продать; деньги в этом случае поступали не «в общий котел», а оставались в руках той, кто их заработал. Поэтому женщины старались напрясть и наткать с избытком; — «Света белого не видели, все пряли и ткали»; в деревне об этом говорили, что в летние месяцы во время страды баба работает «на все семейство», а в зимние — на себя. Девушки в дележе выращенного на общем поле льна не участвовали. По обычаю, они получали его от своих матерей. Как сообщал Г.Н. Потанин, у алтайских старообрядцев в 1880-е гг. сохранялся обычай, когда даже замужние снохи продолжали иметь общий лен с матерями; между ними устанавливалось своеобразное разделение труда, — первые обрабатывали лен и ткали, последние пряли. Пересылку холста и пряжи при этом порой приходилось делать из одного селения в другое за десятки верст.
Муж, хозяин двора ни в коем случае не мог распоряжаться содержимым бабьего сундука. Изучавший быт своих крестьян смоленский помещик А.Н. Энгельгардт записал по этому поводу: «Во дворе нет денег для уплаты податей, нет хлеба, а у бабы есть и деньги, и холсты, и наряды, но все это ее собственность, до которой хозяин не смеет дотронуться».
«Бабий сундук – неприкосновенное имение… Еще муж, в случае крайности, может взять что-то у жены, особенно если они живут своим двором отдельно, но хозяин двора не муж – никогда; это произведет бунт на всю деревню, и все бабы поднимутся, потому что никто так ревниво не охраняет своих прав как бабы».
Леонтьев Е.В.
Литература:
Максимов С.В. Собрание сочинений: в семи томах. Т. 6. Лесная глушь: Очерки; Примечания. М.: 2010.
Матвеев П.А. Очерки народного юридического быта Самарской губернии // Сборник народных юридических обычаев. Том I. СПб.: 1878. С. 11 – 47.
Сафьянова А.В. Внутренний строй русской сельской семьи Алтайского края во второй половине XIX – начале XX вв.// Русские: Семейный и общественный быт. М.: Наука, 1989.
Фурсова Е.Ф. Запреты, обереги, обряды, связанные с льноделием (По материалам восточных славян Приобья// Народы Сибири: История и культура. Новосибирск, 1997.
Энгельгардт А.Н. Из деревни 12 писем. 1872 – 1887 гг. СПб.: 1999.
Виноградов С.А. Бабы тульские.
