Дом Ипатьева. Последние дни земной жизни святой Царской Семьи.
14 (1) мая – День 15-ый.
2-я Седмица по Пасхе. Вторник.
В этот день Государь записал:
«Были обрадованы получением писем из Тобольска; я получил от Татьяны. Читали их друг у друга всё утро».
Александра Федоровна написала детям почтовую открытку –
«в 19-й раз» (утрачена).
Но сохранилось письмо Великой княжны Анастасии Николаевны от 7 мая (24 апреля) 1918 г., адресованное Великой княжне Марии, о котором, возможно, упоминает в дневнике Николай II:
«Воистину Воскресе! Моя хорошая Машка, душка!.. Видишь, конечно, как всегда, слухов количество огромное, ну и, понимаешь ли, трудно, и не знаешь, кому верить, и бывает противно! …Мы завтракаем с Алексеем по очереди и заставляем его есть, хотя бывают дни, что он без понуканья ест. Мысленно все время с Вами, дорогими. Ужасно грустно и пусто… Крестильный крест, конечно, у нас, и получили от Вас известия, вот. Господь поможет и помогает. Ужасно хорошо устроили иконостас к Пасхе, все в елке, так полагается здесь, и цветы… Я продолжаю рисовать, говорят – недурно, очень приятно… Вообще уже вагон вещей рассказать Вам и тебе… Очень извиняюсь, забыла Вас Всех, моих любимых, поздравить с праздниками, целую не три, а массу раз Всех. Все тебя, душка, очень благодарим за письма… Сидим сейчас, как всегда, вместе, недостает тебя в комнате. Папе золотому скажи, что мы ужасно благодарим… Извиняюсь, что такое нескладное письмо, понимаешь, мысли несутся, а я не могу все написать и кидаюсь на что в башку влезет. Скоро пойдем гулять, лето еще не настало и ничего не распустилось… Так хочется Вас увидеть, ужас грустно! Приветы передали в точности, и Вам большое спасибо и то же самое. Так тут приятно все время благовеют (так в тексте — Сост.) почти во всех церквах, очень уютно получается… Когда мы поем между собой, то плохо выходит, т. к. нужен четвертый голос, а тебя нет, и по этому поводу мы острим ужасно… Все ужас как просили тебя и Вас, дорогих, поцеловать. Постоянно молимся за Всех и думаем: помоги Господь! Христос с Вами, золотыми. Моя хорошая, толстая Машка, целую. Твой Швыбз. Все очень кланяются!!!».
Государь писал:
«К полудню сменился караул из состава той же особой команды фронтовиков – русских и латышей. Караульный начальник – представительный молодой человек. Сегодня нам передали через Боткина, что в день гулять разрешается только час; на вопрос: почему? исп. долж. коменданта ответил: “Чтобы было похоже на тюремный режим”».
Новый караул состоял из местных уральских рабочих. Следователь Н.А. Соколов оценивал их как
«самый опасный элемент, преступный по типу».
14 (1) мая в письме к В.И. Чеботаревой (она была старшей сестрой Ее Величества лазарета в Царском Селе) Великая княжна Татьяна Николаевна писала:
«…Как Вы провели праздники? Мы все ужасно грустим с тех пор, как мы остались без Папа и Мама. Вы, должно быть уже слышали, что их увезли. Очень тяжело быть вдали от них… Мария уехала с ними, мы же остались присматривать за братом, который болен. Конечно, нам никто не сказал для каких целей их забрали. Примерно через неделю после их отъезда мы узнали, что они добрались до Екатеринбурга. Мы получаем от них письма и это — огромная радость… Теперь живут в трех комнатах. Перед окнами огромный забор и из окон видны лишь купола церкви. Мы отправимся в путь, как только Алексей поправится».
