Мой созидательный вопрос в предыдущей публикации оказался риторическим. Видимо время ещё не пришло.
Я очень много занималась проблемой мемориальных досок и по своему опыту знаю, что это колоссально сложная задача, особенно когда ты живёшь в другом городе. И там две основные проблемы: юридическая и экспертизная. Кстати, Комитет культуры обычно поддерживает инициативы, так как заинтересован в сохранении исторической памяти. Но главные там – юристы. В моём случае — эту преграду я пройти не смогла, и до экспертизы дело просто не дошло.
Если же мы внимательно прочитаем документ 22-х летней давности, то мы увидим, что предложение согласовано с Комитетом по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры (КГИОП) и Комитетом по культуре Санкт-Петербурга, а это значит, что было получено юридическое разрешение и пройдена историко-культурная экспертиза объектов культурного наследия.
Что касается фасада Академии, то я беседовала с известным архитектором и он уверил, что если грамотно подойти к этому вопросу с художественным вкусом, то мемориальные доски можно так вписать в ансамбль, что они станут архитектурным дополнением и украшением. И сама архитектура фасада с рядом арочных окон, как будто предполагает такую возможность. А что касается увековечивания имён великих предков – это просто бесценно. И улица, благодаря их начертанным именам, может ожить их душами.
Что же касается выбора имён, на то есть – память народа. При этом не надо вешать доску каждому, вполне можно объединить имена в эпохи. Мало того, можно было бы повесить доску «карт бланш» — для будущих поколений.
Но, конечно, я понимаю, что все эти мои размышления преждевременны, к сожалению. Но сколько ещё должно пройти времени? Мы и так с катастрофической скоростью теряем историческую память.
А что касается Карла Ивановича Росси, не думаю, что он обиделся бы на нас. Учитывая, что он сам – ВЕЛИКИЙ ГЕНИЙ, умер в нищете и забвении, так как не умел ладить с властью и начальством. В старости он жил на то, что сдавал в аренду ложу в Александринском театре, который построил сам и у него даже не было денег похоронить свою жену. И, кстати, нет мемориальной доски на доме 185 на набережной Фонтанки, где Росси жил последние 9 лет и умер. И кто сейчас помнит, что кроме Гения Пушкина, в этом доме жил и умер Гений Росси.
Кроме того, мать Карла Ивановича – известная итальянская балерина (немка при этом) Гертруда Аблехер (Росси) танцевала в Каменном театре. (Кстати Карл Росси считается итальянцем, хотя скорее он был немцем, говорил по-немецки и закончил знаменитую школу Петришуле). А его отчим — Шарль Ле Пик, который растил Карла с младенчества, знаменитый французский танцовщик и хореограф, ученик Новвера. Шарль Ле Пик был приглашён в Санкт-Петербург на должность первого танцора императорской труппы, а затем в течение нескольких лет был главным балетмейстером. И его вклад в развитие русского балета трудно переоценить.
При такой родословной, не думаю, что Карл Иванович был бы против увековечивания памяти великих людей, внёсших свой вклад в развитие танцевального искусства в России и в мире.
Но ещё раз повторюсь, что все эти размышления, судя по всему, преждевременны…
