Более двухсот лет прошло с тех пор, как Екатерина II торжественно заложила на месте собора первый камень. И только спустя 48 лет, в 1835 году, Преображенский кафедральный собор — один из выдающихся архитектурных памятников Российской империи — был окончательно достроен. Уже такое обстоятельство предвещало храму стать настоящей шкатулкой самых трагических исторических событий. Святыня — в «черном списке» Екатеринославская епархия, центром которой являлся Преображенский собор, простиралась от Винницкой области до северных районов Херсонской, Николаевской и Ростовской. Наверное поэтому после 1917 года святыне пришлось натерпеться за все церкви соседних уездов.
Будучи уже закрытым, как говорилось тогда, «по настоянию трудящихся», Преображенский собор попал в черный список генерального плана развития города. Старший научный сотрудник Днепропетровского Исторического музея им. Д.И. Яворницкого Алла Москалец говорит: «По этому генеральному плану Преображенский собор должен был быть взорван. И на его месте должен был стоять грандиозный памятник вождю мирового пролетариата. Конечно, эта информация не появлялась в прессе и до широкого круга не доходила. Однако она распространялась в среде людей творческих, людей науки. И Дмитрий Иванович Яворницкий, на тот момент директор исторического музея, конечно, знал об этом. Но как спасти храм? И Дмитрий Иванович разработал план — превратить это здание в музей». «Музей атеизма» — это словосочетание повергло горожан в ужас. …Но оказалось надежным щитом для спасенной святыни. Музей стал первым в стране, но его название научные работники никогда не произносили вслух. Несмотря на разгул атеизма, Яворницкому удалось сохранить все, что находилось внутри храма. Именно под видом музейного экспоната остался на прежнем месте уникальный иконостас собора, хотя снаружи здание уже лишилось былой красоты. Поступил приказ разобрать купола и шпиль колокольни, как предметы, идеологически вредные для народа. Лишь четырехсотпудовый колокол верующие чудом успели закопать за оградой церкви.
Под видом музея храм встретил и проводил Великую Отечественную войну. В 1941 году, по разрешению немецких властей, здесь на время возобновились богослужения. Но это оказалось только мгновением благодати перед послевоенным вандализмом. — В ограде Преображенского собора, — говорит Алла Москалец, — на больших кострах было сожжено практически все, что находилось внутри — иконы, утварь. А главное, был сожжен уникальнейший иконостас. Тогда же исчезают сведения о большом четырехсотпудовом колоколе. Ну а сам собор был превращен в склад бумаги издательства «Зоря». Трудно было представить, что когда-то, по велению князя Г. Потемкина, это сооружение должно было стать грандиозным и на целый аршин превзойти по высоте собор святого Петра в Риме. Грабители и огонь перечеркнули былой облик Преображенского собора. О нем напоминали только фрески, да и те забелили в честь второго открытия антирелигиозного музея. За все время своего существования собор стал настоящим зеркалом истории. На его строительстве отразились особенности времен правления нескольких поколений. Во время войны в стенах храма звучали молитвы, а в мирное время экспонировались каменные идолы и древнеегипетская мумия. Правда, все это кануло в лету, а православная святыня осталась.
— Что любопытно, — вспоминает Алла Москалец, — первое богослужение в этом соборе было еще до официальной передачи его православным. Это случилось в 1989 году по настоянию сотрудников исторического музея. Еще висел маятник Фуко, не было ни одной иконы, но уже прошла первая служба. 21 января 1992 года храм был официально передан Украинской Православной Церкви. Началась работа по восстановлению его исторической первозданности. Теперь в Преображенском кафедральном соборе ежедневно проводятся богослужения. А чтобы послушать песнопения в исполнении лучшего церковного хора Днепропетровской епархии, люди приезжают сюда издалека. Тени прошлого ушли с исповедью первых прихожан и первым причастием детей, а на куполах храма снова сверкают солнечные лучи.
Автор: Диакон Георгий Скубак
Построен по проекту архит. А. Д. Захарова. Памятник имеет высокую архитектурно-художественную ценность как сооружение, в котором отразились традиции и приемы русской классической школы периода ее расцвета. Он был заложен 22 мая 1830 г. После землетрясения 1888 г. в стенах были обнаружены трещины, но здание устояло. Оно пострадало во время Великой Отечественной войны, сгорела верхняя часть колокольни.
Кирпичный, оштукатуренный, крестовокупольный, одноглавый. Северная, южная и западная ветви креста замыкают шестиколонные ионические портики с фронтонами. Собор завершен большим барабаном с куполом и трехъярусной колокольней, увенчанной шпилем. Вокруг здания поставлена ограда по контуру первоначального фундамента. Проведена реставрация памятника. Завершена в 1975 г.
Из книги «Памятники градостроительства и архитектуры Украинской ССР», том 2, стр. 128, издательство «Будивэльнык», 1983-1986 год
В 2015 г. свой юбилей отметил самый таинственный храм Днепропетровска, который овеян легендами о подземных ходах и масонских знаках. К 180-летию со дня освящения Преображенского собора в Днепропетровском историческом музее открыли небольшую выставку, посвященную этому знаковому для города храму. В частности, там были представлены копии проектов собора и план застройки нагорной части города 1835 г. Собор за столетия оброс многочисленными мифами и легендами, некоторые из них находят подтверждение.
Копия не Петра, а Павла
Как рассказал известный историк Максим Кавун, основной миф заключается в том, что храм — копия собора Святого Петра в Риме. По словам специалиста, миф появился из-за неправильного прочтения документа графа Потемкина «Начертание города Екатеринослава», поданного им на утверждение императрице Екатерине II. Там есть такая фраза: «подражание Святого Павла, что вне Рима». То есть, имелся в виду совсем другой храм. Преображенский собор должен был быть уменьшенной копией базилики Святого Павла в Риме, а не храма Святого Петра.
Эта базилика была построена в IV в. н.э. императором Константином, и тогда она находилась за стенами Рима. Но до сих пор является загадкой, почему Потемкин выбрал именно этот храм, пояснил Максим Кавун. Чтобы окончательно развеять все сомнения по данному вопросу, историк нашел в Российском военно-историческом архиве первые проекты Преображенского храма и сопоставил их с планом римского собора Святого Павла, которые полностью совпали. Есть два архитектурных типа храма: базилика и крестово-купольный храм. Крестово-купольный в плане является квадратом, в центре один купол и вокруг него четыре купола. Примером может являться Троицкий собор. Точно такой же собор Святого Петра. А вот Преображенский собор это базилика с длинным продолговатым пространством нефом, — привел аргумент Максим Кавун.
Подземные ходы
Вторая легенда заключалась в том, что по изначальному замыслу собор должен был быть гигантским. Максим Кавун подтверждает, что действительно, храм, который мы видим, раз в шесть меньше от задуманного Потемкиным. Его возможные размеры можно и сейчас оценить — ограда собора выстроена как раз по очертаниям запроектированного храма. А вот с пресловутым масонским знаком, которые многие видели на фасаде собора, всё не так просто. Это изображение глаза с расходящимися от него лучами, не является лучезарной дельтой, как многие думают. На самом деле это изображение Бога-Отца в православной религии. Его можно увидеть на православных фресках. Кроме того, поскольку собор Преображения Господня, а Преображение это то, что случилось с Иисусом Христом на горе Фавор, когда он увидел свет на горе от Бога. Это изображение также указывает на название храма. Но никаких четких масонских традиций не прослеживается, хотя архитектор Андриян Захаров, проектировавший храм, был масоном. Но дело в том, что все архитекторы XVIII-XIX в.в., как правило, было масонами, пояснил историк.
Есть также легенда о подземных ходах, ведущих от собора к близлежащим зданиям. По словам Максима Кавуна, действительно на территории храма есть подземные пустоты, переоборудованные в советское время под бомбоубежище. Но, ведут ли они куда-то — вопрос открытый. Якобы, один ход идет от храма в сторону современного райвоенкомата. Кроме того, жители дома на углу пр. Карла Маркса и Октябрьской площади, рассказывают, что от их дома есть ход. До революции там был дом священников собора. И якобы от их дома был прорыт ход, чтобы священнослужители во всем облачении могли по нему перемещаться и выходить на службу. В этом есть своя логика. Известно, что такие ходы были в храмах во многих городах, рассказал историк.
Церковь Святой Екатерины
Мало кто знает, что Преображенский собор менял название. Это произошло в начале XIX в., когда российский трон занял Александр I. При императрице Екатерине он назывался Преображенским. Но при её жизни был возведен лишь фундамент собора. После её смерти строительство остановилось. А в 1805 г. Александр I издал указ о возобновлении в Екатеринославе строительства кафедрального храма, но под именем Святой Екатерины. И проект храма, который мы видим в реальности, готовился именно для храма Святой Екатерины. Об этом рассказал Максим Кавун.
В 1977 г. в здании Преображенского собора был открыт музей истории религии и атеизма, являвшийся отделом Исторического музея. Там располагалась экспозиция об истории мировых религий, а начиналась она с египетских времен. И справа от входа у окна лежала мумия с младенцем. И людям возле неё нехорошо становилось. Потом, когда музей в храме закрыли, то экспонаты вернули в Исторический музей, в общие фонды. Ещё один раз эта мумия экспонировалась уже в 2004 г., и тоже тогда людям возле неё становилось плохо, рассказал историк.
Майя Скиданова, 2 июля 2015 г. Источник: газета «ВЕСТИ», http://eparhia.dp.ua/publikatsii/stati/tajny-sobora-preobrazheniya-2/
Часть 1
История одного из трех кафедральных соборов губернского города — первого здания Днепропетровска — окутанная загадками и тайной, подобно зеркалу отразила перипетии жизни города первых десятилетий и органически связана с развитием нашего города и края. Заложенный двумя императорами, спроектированный по классическому европейскому образцу, главный собор третьей столицы империи так и не был построен. Как впрочем, не состоялась и сама «третья столица». Собор появился почти через пять десятилетий — на том же месте и с тем же названием — но в несколько раз меньшим по размерам и по другому проекту…
Сам же Спасо-Преображенский кафедральный собор — это своеобразное доказательство преображения и изменения нашей жизни в лучшую сторону. Более 200 лет прошло с тех пор, как Екатерина II торжественно заложила на месте собора первый камень. И только спустя 48 лет, в 1835 году, Преображенский кафедральный собор — один из выдающихся архитектурных памятников Российской империи — был окончательно достроен. Его возведение на одном из холмов на берегу Днепра явилось символом перемен — преображения степного края в большой город. С самого первого дня своего освящения этот религиозный и духовный центр выполнял ответственную миссию — он, как и сам праздник Преображения Господня, должен был содействовать преображению всей земли в благодатный край. В настоящее время Спасо-Преображенский кафедральный собор является памятником архитектуры национального значения, о чем свидетельствует его охранный номер — № 149.
В «Начертании города Екатеринослава» Г.А. Потемкин говорит о соборном храме «в подражание Святаго Павла, что вне Рима». Это не помешало комментатору первой публикации «Начертания» в журнале «Русский архив» в 1865 г. утверждать, что екатеринославский храм «Потемкин при закладке велел архитектору пустить «на аршинчик длиннее», чем собор св. Петра в Риме». Бытует историческая легенда (подтверждающих документов нет), что Г.А. Потемкин будто бы дал задание архитектору составить проект «на один аршинчик выше» (существует вариант — длиннее) чем римский храм св. Петра, да еще и с 12 престолами, а потом архитектор, испугавшись такого заказа, убежал «за тридевять земель». Эта точка зрения в крайне упрощенном виде стала стереотипной и закрепилась не только в большинстве историко-краеведческих работ, но и в основных работах русской историографии «века Екатерины» с середины XIX века вплоть до нашего времени. Вследствие этого произошло два удивительных казуса.
Первый. Историки XIX века приписали самому Г.А. Потемкину ошибку, считая, что он имел в виду римский храм св. Петра, а в тексте «Начертания» банально ошибся, написав «св. Павла, что вне Рима». Выдающийся русский историк, профессор Дерптского университета А.Г. Брикнер, комментируя в «Истории Екатерины Второй» текст «Начертания», указал, что надо было выстроить храм «в подражание храма св. Петра в Риме», делая примечание «в бумаге, очевидно, по ошибке сказано «Св. Павла». Известный украинский историк Д.И. Багалей в конце XIX века сделал аналогичное замечание: «Очевидно, Потемкин хотел сказать св. Петра».
Два сооружения признавались и признаются единым целым, хотя в опубликованной еще в 1929 г. статье H.Д. Полонской-Василенко эта легенда подвергнута аргументированной критике. В работах историков архитектуры второй половины XX века уже говорится о храме «св. Павла, что вне Рима», а В.И. Тимофеенко впервые опубликовал в 1984 г. чертеж бокового фасада храма по проекту К. Геруа. Несмотря на все вышесказанное, соотнесение екатеринославского собора с собором св. Петра в Риме, кажется, получило постоянную прописку в большинстве историко-краеведческих работ.
В действиях Г.А. Потемкина можно найти логику и трезвый расчет. Ошибки не было! В Риме и сейчас существует храм «san Paolo fuori le mura», то есть св. Павла за городскими стенами. Он является старейшей сохранившейся христианской базиликой IV века. До сего дня остается без ответа вопрос: зачем было Г.А. Потемкину для наибольшего (по уверениям большинства историографов) храма России и православного мира брать за образец главный католический храм, построенный значительно позднее раскола 1054 г. на западных (католиков) и восточных (православных) христиан? Есть основания считать, что Г.А. Потемкин сделал серьезный стратегический шаг, избирая в качестве образца главный православный храм России — старейший храм Рима, построенный в досхизматический период.
Между двумя возможными прообразами екатеринославского собора имеется еще одно существенное различие. Храм св. Петра в Риме крестово-купольного типа, а храм св. Павла за стенами — базилика. Проект Преображенского собора работы К. Геруа представляет собой не крестово-купольное, а базиликальное сооружение с пятью нефами, то есть кардинально отличается от собора св. Петра в Риме и типологически подобен римскому собору св. Павла.
Второй исторический казус — куда же следовало прибавить «аршинчик» по просьбе князя Г.А. Потемкина? По проекту К. Геруа, выполненному в 1786 году, здание Преображенского собора должно было иметь 151,5 м (71 саж) в длину, 44,8 м (21 саж) в ширину и около 139 м (65 саж) высотой. Первый историк нашего города архиепископ Гавриил (Розанов) о величии будущего храма в Екатеринославе в 1857 году писал: «… соборная церковь заложена была мерою в длину 71 саж (151,5 м), в ширину 21 саж с аршином (45,5 м). … Следовательно, святилище в Екатеринославе предполагалось самое обширное в свете…». Далее архиепископ-историк пишет, что при закладке его, как гласит народная молва, князь Г.А. Потемкин сказал архитектору: «Прибавь один аршинчик», что и было сделано.
Дмитрий Яворницкий полностью повторил слова архиепископа Гавриила и написал, что ширина собора стала 45,5 м вместо 44,8 м. Версию об увеличении ширины собора привел Г.В. Николенко в заглавии своего очерка — «На аршин шире, чем в Риме». Следует отметить, что эту же версию без ссылки на первоисточники неоднократно приводили и другие местные авторы книг и газетных очерков.
Но есть и другая версия о тех событиях, которая, с нашей точки зрения, логически и технически более правильно указывает, куда нужно было добавить «потемкинский аршинчик». М.М. Владимиров в 1887 году дал следующую информацию: «… высота же его (Преображенского собора), согласно приказанию Потемкина архитектору «пустить на аршинчик длиннее, чем собор Св. Петра в Риме», должна была быть 65 саж и 11/з арш (139,62 м)», так как высота собора Святого Петра в Риме равна 65 саж и 1/3 арш (138,91 м). Н. Пехотинский и П. Гинзбург — техники-землемеры в «Книжке к плану г. Екатеринослава 1898 года» написали: «Храм по своим размерам предполагался единственным в мире длиною 151,5 м, шириною 45,5 м, а высотою до 139,62 м — на один аршин (71,12 см) выше собора Петра в Риме».
О том, что Преображенский собор должен был быть выше Римского, а не шире, писали в 1928 году в справочнике «Донбасс», в котором подробно изложены сведения о Днепропетровске. Автор-составитель данного издания также считает главное различие между зданиями соборов в Екатеринославе и Риме — это их высота, а не ширина, так как именно высота определяет величие любого здания, а не его ширина. Хотя с другой стороны, рассказ об «аршинчике» скорее всего легенда, глубоко укоренившаяся в народном сознании. Но, несмотря на эти исторические разногласия, проект собора действительно был грандиозным, но символом «обильного вертограда» и «попечений» императрицы ему стать не пришлось…
Официальная церемония закладки основания Преображенского собора и вместе с ним нового города Екатеринослава на правом берегу Днепра состоялась 9 (22) мая 1787 года во время уже упоминаемого в предыдущих главах путешествия Екатерины II на Юг империи. Сохранились сведения, что императрица, взойдя на гору, промолвила: «Место сие имеет вид приятного обиталища». Французский посол граф Л.-Ф. Сегюр упоминает в своих мемуарах об этом торжестве: «9 мая — в царском шатре отслужили молебен, и государи, в присутствии архиепископа, совершили закладку собора нового города в чрезвычайно красивой местности». Детальное описание церемонии закладки Екатеринослава помещено в «Устных воспоминаниях» запорожского казака Никиты Коржа; с той поры оно более-менее детально воспроизводилось во многих изданиях, в том числе «Истории города Екатеринослава» Д.И. Яворницкого.
Знаменательное событие началось с торжественной и пышной встречи Екатерины II. Преосвященный Амвросий, архиепископ Екатеринославский и Херсонес-Таврический, приветствовал императрицу, а затем в специально подготовленной палатке с походной военной церковью в присутствии почетных гостей совершил Божественную литургию. На вершине днепровского холма императрицей, в присутствии большой части российской элиты и иностранных дипломатов, был положен первый камень в основание Преображенского собора. Второй камень положил император «Священной Римской империи германской нации» Иосиф II Габсбург, сопровождавший Екатерину II в путешествии, третий — генерал-губернатор князь Г.А. Потемкин, а четвертый — архиепископ Амвросий (Серебрянников). Австрийский император Иосиф II, уложивший в фундамент второй кирпич, достойно оценил разыгранный перед ним спектакль. «Мы с императрицей Екатериной в один день сделали великое дело: она заложила первый камень нового города, а я – второй и последний», – заметил он своей свите по окончанию церемонии. Дмитрий Яворницкий заметил: «И его пророчество, как показало будущее, вполне оправдалось». Французский посол граф де Сегюр также со своей стороны отметил, что в только что заложенном храме едва ли будет совершаться богослужение. Позднее в беседе с Иосифом II граф Сегюр подчеркнул по поводу нового города, что «в Екатеринославе мы видели начало города, который не будет обитаем, начало церкви, в которой никогда не будет службы; место, избранное для Екатеринослава, безводное…».
Что же в реальности происходило после того, как кортеж императрицы покинул место закладки храма на горе? В том же 1787 году строительство собора началось согласно проекту Клода Геруа. По скупым свидетельствам источников, в 1787-1789 гг. был полностью закончен только фундамент: вырыты глубокие рвы, положен крупный и мелкий дикий камень с известковой заливкой. Историк Екатеринослава архиепископ Гавриил (Розанов) утверждает, что стоимость этого фундамента обошлась казне в колоссальную сумму — 71102 рубля. Есть свидетельства, что начали и возведение стен здания с высотой где-то нескольких метров.
В многочисленных работах, посвященных начальному этапу строительства Екатеринослава, принято упоминать, что основным фактором, затормозившим строительство города, и, особенно, собора, стала русско-турецкая война 1787-1791 гг., начавшаяся несколько месяцев спустя после торжественной закладки. Известный украинский историк Н.Д. Полонская-Василенко еще в 1929 г. приводила цитату из статьи 1853 г. «Историческая и статистическая записка о городе Екатеринославе», где утверждалось, что екатеринославский губернатор Хорват (сменил на посту В.В. Коховского в 1794 г.) отсылал Екатерине II «план величественнаго соборнаго храма, и оттуда не возвращен, чрез что прекратилась и самая постройка его, ограничившаяся тем, что успели выбутить только фундамент». Однако сама же исследовательница выразила сомнение по поводу достоверности этой информации: Коховский не нашел плана церкви Старова, и маловероятно, чтобы его нашел Хорват. Она задает вопрос: «поэтому не ясно, какой план «величественного храма» послал Хорват: Геруа или Старова? Окончательно осветить этот вопрос можно, только разыскав в архивах Петербурга или Москвы этот план».
Через восемь десятилетий после этого утверждения данный вопрос так и не был разрешен. Чертежи «Екатеринославской соборной церкви» обнаружились в московском архиве, их автором признан Геруа, никаких следов чертежей Старова (кроме плана) нет. Мы вынуждены обратиться к самим генеральным планам Екатеринослава этих двух архитекторов, благо на них хорошо прорисован ансамбль центральной площади на холме. Видимо, И. Старов создал-таки свой проект собора, с некоторыми изменениями. Хотя исследователи долго сомневались и полемизировали по этому вопросу, ведь чертежи, позволяющие судить хотя бы о внешнем виде здания, не сохранились. На планах Старова и Геруа выражены несколько разные идеи расположения и параметров здания собора. На плане Геруа собор — центр площади — более массивен и соединяется с очень близко стоящими зданиями «Архиепископии с дикастериею» и семинарии. Мало того, собор и дворец генерал-губернатора не находятся на одной линии.
А вот Иван Старов несколько «высвобождает» собор. На плане Екатеринослава 1792 г. собор также не является отдельно стоящим зданием, на чертеже прорисованы полукруглые переходы, соединяющие храм со зданиями архиерейского дома и консистории. Однако последние два сооружения отстоят на довольно значительном расстоянии, а соединительные колоннады (или переходы) не окружают собор с двух сторон, как на плане Геруа. Значительно уменьшив собор, И. Старов перенес место его предполагаемого строительства на единую ось с дворцом наместника, приблизительно на 85 м от центра закладки. Рядом Старов запланировал дом архиепископа и Консистории, объединенные с собором большой полукруглой колоннадой, спроектированной тоже по римскому образцу — колоннады Бернини перед храмом св. Петра в Ватикане.
Касательно чертежей из московского архива: четкие критерии, по которым они были приписаны Геруа, неизвестны. Старовский собор в плане также напоминает сооружение, изображенное на архивных чертежах. Кроме того, подписи на чертежах, приписываемых Геруа, очень схожи с подписями на целом комплексе чертежей построек на Юге Украины И. Старова, опубликованных исследователями Н. Белеховым и А. Петровым в книге «Иван Старов: Материалы к изучению творчества» в 1950 году.
И, все-таки, как быть с ситуацией, когда на чертежах из архива изображено отдельно стоящее здание, а на обоих планах оно заключено с другими сооружениями в единый комплекс с помощью пристроек?… Также остается тайной — почему главная композиционная ось нагорной части Екатеринослава, задуманная И. Старовым, была нарушена, а великолепный градостроительный ансамбль, один из лучших эпохи классицизма в России, не состоялся? Многие исторические вопросы еще требуют объяснения, но важным является неоспоримый факт: на сооруженном уже фундаменте Преображенского собора по проекту Геруа должна была возвыситься другая церковь — по проекту Ивана Старова.
В конце екатерининской эпохи кафедральный собор в Екатеринославе так и не был сооружен, ни по проекту Геруа, ни по проекту Старова. В дальнейшем около сорока лет строительные работы не производились, а все место постепенно заросло травой посредине огромного пустого пространства на горе. После внезапной смерти Г.А. Потемкина в бессарабской степи 5 октября 1791 года процесс строительства нового Екатеринослава приобрел действительно хаотический характер. Можно согласиться с несколько риторическим высказыванием Д.И. Яворницкого: «Все сразу почувствовали, что (его) смерть есть начало конца всех широких и грандиозных его замыслов в крае».
Несколько лет, пока жива была Екатерина II, с 1791 по 1796 гг., все планы строительства города и собора сохраняли официальную силу. Скоропостижная смерть Г. Потемкина сама по себе стала причиной свертывания и ограничения правительственных мероприятий по обустройству южных губерний. Сменивший его на «посту» официального фаворита Платон Зубов, если и пытался декларативно сохранить прежние темпы и «блеск» преобразований, то попытки эти завершились неудачей. Можно предположить, что со временем план собора затерялся в петербургской неразберихе, связанной с передачей дел от Екатерины к Павлу. Последний вовсе не желал продолжать политику своей матери, и… Екатеринослав «впал в немилость».
Указом 1797 года император Павел I переименовал Екатеринослав в Новороссийск. Хотя город остался центром огромной Новороссийской губернии, император запретил на всей этой территории любое каменное строительство. Архиерей на то время носил титул «Новоросийский и Днепровский». В новый XIX век Екатеринослав вошел с другим именем, без генерального плана, с отсутствием четких оптимистических перспектив своего развития. Завершилась эпоха, где блеск и изощренность идей Просветительства воплощались в «правильности» и изысканности сооружений, ансамблей, городов. Началась качественно иная эпоха: при всей имперской риторике идеи становятся прагматичными, трезвыми; это выражается в четкости и строгости, «скучности» николаевского классицизма. Архитектурный символ эпохи — масштабное протяженное здание казарменного типа желтого или бежевого цвета с максимально строгим декором.
Первый этап истории со строительством екатеринославского собора, как нам кажется, хорошо показывает противоречия правительственной политики по колонизации Новороссии и в то же время ее успехи. Успехи в том, что верно были намечены узловые моменты, этапы и векторы колонизации, противоречия — между правительственными идеями и их конкретным воплощением – связанные с массой причин – личного, финансового, эстетического или иного характера. Однако идеи, предложенные в конце XVIII века, были в массе своей дальновидны, и Преображенский собор — символ нового Екатеринослава — все же был построен, хотя и не с первой попытки.
С приходом к власти Александра I (годы правления с 1801-1825 гг.) положение Екатеринослава снова стремительно изменилось. 8 октября 1802 г. городу возвращено прежнее имя — Екатеринослав. В 1804 году в город переезжает епархиальный архиерей, и он становится настоящим административным центром огромной епархии, занимавшей пространство всей теперешней Южной Украины. Архиепископ Афанасий (Иванов) по синодальному утверждению получил титул «Екатеринославский, Херсонский и Таврический». Опять начинается работа над составлением генерального плана города. И здесь первое место занимает собор. Однако новым разработчикам структуры города теперь приходится иметь дело с уже существующим городом, реальность жизни которого сильно отличалась от задуманной. Основной массив городской застройки начал сосредоточиваться в низинной приднепровской части. К началу XIX века эти тенденции сделались очевидными, что вызвало необходимость внести коррективы в генеральный план. В начале XIX века появляются два новых генеральных плана Екатеринослава, 1806 и 1817 гг. План Вильяма Гесте 1817 года более известен и довольно подробно проанализирован в работах историков архитектуры. Обстоятельства появления плана 1806 г. и его значение, напротив, изучены недостаточно…
… В документе под названием «Экспедиция о плане соборной церкви в Екатеринославе» впервые фигурируют данные о проектировании нового собора. Александр І, одобрив доклад министра Кочубея, повелел, чтобы представленные губернатором фон Бергом «план и фасад… были исправлены или переделаны здесь (в Петербурге), и чтобы построение здания сего произведено было в несколько лет». Здесь же указывается, что представленный план был отклонен, а к проектированию Екатеринославского собора привлечен известный русский архитектор и зодчий Андриан Дмитриевич Захаров (1761-1811).
29 марта 1806 года Александр І приказал план «препроводить» к Дюку Ришелье для составления сметы с последующей доставкой ее в Петербург для назначения нужной суммы для строительства. Министр Кочубей сообщал Ришелье, что «император высочайше повелеть изволил план для сего здания составить здесь в Академии Художеств и, вследствие того, сделанные академиком Захаровым план, фасад и профиль были представлены мною Его Величеству, и удостоены высочайшего одобрения». Новый план Екатеринослава с учетом высказанных замечаний был подготовлен к началу 1806 года. Проект признал нужным «назначить Главную Площадь в Большом Пространстве противу прежняго и строение на ней соборной церкви, присудственных мест и Гостинаго Двора в другом виде…». План был высочайше утвержден в том же году. Интересно, что согласно этого плана, центральная «Главная площадь» с «Соборной церковью» должны были расположиться точно там, где сейчас находятся здания областной государственной администрации и облсовета в начале проспекта Кирова с окружающим их парком.
Вопрос о постройке главного храма города вновь стал на повестку дня только в 1807 году, когда Дюк де Ришелье представил министру Кочубею подготовленную екатеринославским губернским архитектором смету на постройку соборной церкви на 69550 рублей. Строительство планировалось завершить за три года — до 1810. 8 февраля 1807 года Александр І повелел выделить на постройку требуемую сумму и произвести строительство здания в течение трех лет. Дальнейшая судьба этих инициатив известна — соборная церковь во имя святой Екатерины так и не была построена. Для строительства соборного храма уже начали заготавливать строительный материал — кирпич, известь и т.д. Но строительству помешала начавшаяся русско-турецкая война 1806-1812 гг., а затем и Отечественная война 1812 г., после которой из финансовых соображений было запрещено сооружение каменных зданий во всей империи.
В следующий раз вопрос о постройке собора в Екатеринославе был поднят только через десятилетие. Пятнадцать лет соборной являлась ветхая Успенская церковь на «площади съестных припасов», а место на горе зарастало травой. Екатеринославский архиепископ Иов (Потемкин) и Новороссийский генерал-губернатор Ланжерон вступили в переписку между собой, в результате чего приняли решение — добиваться строительства соборного храма в Екатеринославе, только не на месте закладки Екатериной ІІ, потому, что «оно по возвышенности своей, будучи скудно водою, отдалено и от реки». Начался долгий затяжной спор о новом месте для собора. Мнения разделились. Преосвященный архиепископ Иов предложил строить собор на «площади съестных припасов», возле Успенской церкви. Граф Ланжерон считал наиболее выгодным для такого строительства место Свято-Духовской деревянной церкви. Этот храм находился недалеко от места, где сейчас находится Свято-Троицкий кафедральный собор. По меткому выражению архиепископа Гавриила (Розанова): «Доколе прение сие происходило, Проведение потребовало новых лиц к действию». Графа Ланжерона на генерал-губернаторской должности сменил граф Воронцов, а преосвященный Иов в 1823 году преставился ко Господу.
Новоназначенный Екатеринославский архиепископ Феофил (Татарский) не согласился ни с одним из предложенных вариантов размещения храма и выдвинул свой: «в виду деревянных Семинарских строений, … прямо против дороги, ведущей с горы в нижнюю часть города». Согласно современной сетке застройки кварталов это место можно примерно обозначить как пересечение проспекта Карла Маркса и ул. Ворошилова и Клары Цеткин. В построенном позднее здании семинарии сейчас располагается корпус № 4 ДНУ и банк «Аваль». В 1827 году Преосвященнейший Владыка Феофил подал свое «мнение» Святейшему Правительствующему Синоду. Началась переписка между Синодом и Министерством внутренних дел. Неожиданно Феофил по болезни сложил с себя «бремя Епархиального управления», а в 1830 году почил о Господе в одном из монастырей близ Харькова.
В 1828 году на Екатеринославскую кафедру назначен был архиепископ Онисифор (Боровик). Он поднял вопрос о строительстве в Екатеринославе не холодной церкви, а «теплой», то есть с отоплением. По этому поводу появился интересный документ. 21 января 1828 года Святейший Синод определил: в несуществующем еще екатеринославском соборе «устроить необходимое число печей, а при Алтаре камин по образцу Санкт-петербургскаго Петропавловскаго Собора». В это время в Строительный Комитет Министерства внутренних дел уже были «препровождены» план, фасад и смета на постройку нового собора. В этом Комитете они были рассмотрены и исправлены.
Но каким образом после стольких десятилетий скитаний Преображенский собор удалось «вернуть на гору»? Длительный спор вокруг места расположения екатеринославского собора разрешился неожиданно. Министр внутренних дел предоставил план — фасад, профиль и смета на сумму 178246 руб. 50 копеек «на Высочайшее усмотрение Государя Императора Николая Павловича». Монарх, первый раз ознакомившись с документами по екатеринославскому собору, утвердил их, согласившись с доводами о перемене места. 24 июля 1828 года Святейший Синод указал — соборную церковь строить на площади съестных припасов (современная пл. Демьяна Бедного).
В это время снова сменяется епархиальное начальство: в должность вступает энергичный и просвещенный архиепископ Гавриил (Розанов), ставший одним из первых, если не первым, историком Екатеринослава. Новый архиерей составил строительную комиссию, которая занялась подготовкой к строительству. Однако на сей раз, с возражением выступил екатеринославский гражданский губернатор Дмитрий Андреевич Донец-Захаржевский. Он известил архиерея, что «место, отводимое для построения Собора, по низменности своей, по зыбкому грунту земли и по очевидной тесноте, совсем неудобно для предполагаемаго каменнаго величественнаго строения». Губернатор просил о перемене места. Архиепископ Гавриил, со своей стороны, отвечал, что не имеет права нарушать высочайшие распоряжения. Губернатор вступил в переписку с графом Воронцовым, чтобы через него информация об этой полемике была доложена царю.
А тем временем император Николай I сам вновь заинтересовался ситуацией со строительством кафедрального собора в Екатеринославе. Узнав о затяжном споре, он вдруг «единым ударом разрешил недоуменный узел». На докладе исполняющего должность Синодального обер-прокурора 10 августа 1829 года Николай I собственноручно написал: «Я считаю лучшим местом то, на коем была закладка покойной Императрицы. Собор не есть здание ежедневнаго посещения, потому временное отдаление его от жилой части города не есть препятствие. По плану предполагаются вокруг Собора присутственные места, стало быть — нет и затруднения для сего назначения от отдаления от воды». 26 августа того же года последовал указ об этом Святейшего Синода, направленный архиепископу Гавриилу. Долгожданная подготовка к строительству, наконец, началась.
20 апреля 1830 года развернулись подготовительные работы, а через месяц — 22 мая состоялась повторная закладка Преображенского собора. Во время церемонии закладки были возвращены на место вынутые во время подготовительных работ 67 рублей и медная позолоченная доска, заложенные императрицей Екатериной ІІ. Описания церемоний повторной закладки и освящения построенного Спасо-Преображенского собора, в период с 1830 по 1835 годы довольно подробно представлены в ряде работ, прежде всего, самого архиепископа Гавриила (Розанова): «Историческая записка о заложении в Екатеринославе соборного храма и начала самого города» (Одесса, 1846) и «Описание Екатеринославского собора и Самарского Николаевского монастыря. Историко-хронологическое описание церквей епархии Херсонской и Таврической» (Одесса, 1848).
Вот что пишет свидетель и непосредственный участник знаменательного события архиепископ Гавриил (Розанов): «Аз видех и свидетельствую: в 20 день апреля 1830 года, погода была сухая, день ясный, теплый, только ветреный. Тогда в четыре часа пополудни, при собрании почетного дворянства, знатного купечества и прочих сословий, сделано очертание нового, строиться имевшего собора. Глава положена во главу, т.е. престол назначен совершенно на том же месте, где оному быть назначили при первом заложении собора; а пространство в стенах сокращено сообразно вновь созданным плану и фасаду. Поле открылось, дан знак, и делатели приступили к своему орудию. Тот час начали копать рвы для построения, во-первых, фундамента церковного, что для мастеров было не без особливого затруднения; ибо им следовало из старого фундамента выбрать столько камня, сколько надобным казалось для фундамента нового, и потом из тех же камней, скипевшихся между собою, строить новый фундамент. При сем случае, за важнейшее почтено: дойти в старом фундаменте до той глубины, где запечатлены следы августейших рук покойной государыни императрицы, т.е. где лежат драгоценные монеты,… при первой торжественной храма Преображения Спасителя закладке, положенные…. Нашли, во-первых, ярко вызолоченную медную доску с вырезкой на ней, потом все положенные монеты, всего суммою на шестьдесят семь рублей…. Далее шел бут или фундамент обыкновенный. Вынутые из земли вещи были предметом общего любопытства до 22 дня следовать имевшего майя месяца (1830 г.), а на сие число, при вторичной закладке храма, они снова и в новый положены фундамент точно тем порядком и таким же образом, как лежали прежде, с присовокуплением только к ним нескольких новых монет, в том числе одного серебреного рубля 1830 года. На обороте той же самой вызолоченной медной доски вырезано вновь: «Николай I храм Преображения Спасителя нашего воздвиг на сем месте повелением своим и щедротами, 1830 года, мая 22 дня».
С неусыпным усердием, под непосредственным личным наблюдением и руководством производил Преосвященный Гавриил постройку собора, которая была окончена в 1835 году. В том же году архиепископ Гавриил освятил все три соборных придела: 9 мая первый с правой стороны придел во имя святителя. Николая, 29 июня — главный престол Преображения Господня, а 30 июня — второй с левой стороны придел во имя великомученицы Екатерины.
Нововозведенный Преображенский собор в том же году стал кафедрой правящего Архиерея. Он был в шесть раз меньше, чем по проекту 1787 года и сильно упрощенный по сравнению с первоначальным проектом начала XIX столетия. Но несмотря на это он все же сохранил характерный петербургский стиль и изысканную пластику, характерную для русского классицизма начала ХІХ века и уже почти утраченную в 1830-х годах.
Но, говоря об уникальной истории Преображенского собора, имеет смысл остановиться на последнем из основных вопросов: кто же все-таки является архитектором ныне существующего здания Преображенского собора? До середины ХХ века имя архитектора Преображенского собора оставалось неизвестным. Только в начале 1950-х гг. удалось доказать, что Преображенский собор — творение Андреяна Дмитриевича Захарова (1761-1811) — великого русского зодчего эпохи классицизма, создателя прославленного Адмиралтейства в Петербурге. Архитектор И.А. Бурлаков в ходе историко-архивных исследований к своей диссертационной работе «Памятники зодчества Днепропетровска (конец XVIII — начало XIX веков)» в ЦГИА обнаружил нигде ранее не опубликованные документы о проекте Преображенского собора, где говорится о том, что «для сего здания…, сделанные академиком Захаровым план, фасад и профиль… удостоены Высочайшего одобрения». Самих же захаровских чертежей екатеринославского собора Бурлаков не нашел.
Поэтому возник вопрос о том, не был ли проект Захарова заменен при постройке чертежами другого автора. Ведь проект выполнен в 1805-1806 гг., а строительство собора началось лишь в 1830-м году. Осуществив тщательное обследование сооружения в натуре, обмеры и фотофиксацию существующего состояния, проведя архитектурно-художественный анализ и сопоставление собора с другими известными постройками Захарова, Бурлаков по своим обоснованиям делает вывод — автор Преображенского собора в Екатеринославе является гениальный русский зодчий А.Д. Захаров, и что именно по его проекту собор был построен. В сравнительном анализе Преображенского собора с Андреевским собором в Кронштадте и центральной башней Адмералтейства в Санкт-Петербурге обнаружились многие сходные черты. Оба собора — вытянутой прямоугольной формы, спроектированы в общем объеме с колокольней. Близко совпали и размеры отдельных элементов сооружений — ширина передних и боковых портиков, внутренний диаметр куполов, ширина средней части обоих зданий. Позднее в петербургском архиве обнаружатся чертежи, которые в первой половине 1820-х гг. выполнил отставной витебский губернский архитектор Федор Санковский и в 1825 году ученик А. Захарова по Академии художеств Авраам Иванович Мельников. На них изображен построенный позднее екатеринославский храм: фасады, разрезы. Исследователи (С.Б. Ревский) признали их как восстановительные, сделанные с неизвестных нам оригиналов А. Захарова.
Чертежи А.И. Мельникова, по которым Преображенский собор был построен в 1830-1835 гг., пока не обнаружены; поиск их следует продолжать в архивах Строительного комитета Министерства Внутренних дел, где этот проект неоднократно перерабатывался и был утвержден. Таким образом, мы можем смело сказать, что Спасо-Преображенский кафедральный собор Екатеринослава был построен по проекту А.Д. Захарова с некоторой корректировкой, внесенной архитекторами Ф. Санковским и А.И. Мельниковым. Также возможно, что в процессе строительства культовое здание претерпело еще ряд изменений. Так, вместо ажурной легкой ротонды второго яруса колокольни, был сделан более массивный, хотя и меньший по диаметру, менее изящный кирпичный барабан с четырьмя проемами. Изменение форм и пропорций барабана и шпиля, искажение пропорций четверика под первым ярусом колокольни, изменение обработки стен (русты), небольшие искажения пропорций портика, все это хотя и не отразилось на общем решении сооружения, но снизило гармоничность его облика.
Наибольшие изменения коснулись конструкций собора. В алтарной части, вместо сферического свода сделан цилиндрический; вместо кирпичных цилиндрических сводов портиков, сделаны плоские деревянные перекрытия; вместо показанного в чертежах Санковского плоского деревянного перекрытия над притвором, сделан кирпичный крестовый свод. В интерьере, по чертежам Санковского, показаны пилястры во всех простенках. В натуре пилястры не выполнены, что отвечает проекту Захарова. Не выполнены также стены и колонны запроектированной Санковским встроенной абсиды в алтарной части собора, что также приблизило натуру к проекту Захарова. В натуре упрощен карниз в основании барабана главы, показанной в разрезе проекта Захарова и повторенной Санковским.
Работы по отделке собора и благоустройству участка продолжались и после его освящения. В 1837 г. была закончены оштукатуривание, побелка собора и цоколя ограды, закончена вымостка проходов в ограде до самого собора. Всего для мощения было уложено «1000 плит бахмутской лещади», причем обработал и уложил их каменщик-экономический крестьянин Иван Матрохин. Имена строителей собора, к сожалению, пока неизвестны. Церковный участок был засажен деревьями, были разбиты цветники и клумбы.
На строительство собора из государственной казны было отпущено 178246 рублей 50 копеек ассигнациями. В действительности же, постройка обошлась в 300000 рублей. Недостающую сумму, около 100000 рублей, собрали местные жители Екатеринослава. В середине XIX в. в западной части ограды были построены два небольших одноэтажных с подвалами здания. В правой части южного портика, в пространстве между двумя крайними колоннами и пилястрами отгорожено квадратное подсобное помещение. Обнаруженная при сборе историко-архивных материалов в 1996 г. в Государственном архиве Днепропетровской области «Опись Екатеринославской Кафедральной Преображенской церкви» (ф.823, №10), составленная в 1879 г., позволяет более конкретно уточнить, какие материалы были использованы при строительстве собора и в его отделке.
«Екатеринославская кафедральная Соборная церковь… снаружи оштукатурена и внутри по штукатурке сделана под мрамор, покрыта железом, теплая, с шестью печами… Колокольня, при ней устроенная зданием каменная, на куполе церкви и спице колокольни, обитая листовым железом, поставлены медные, через огонь вызолоченные, шары с вызолоченными медными крестами; вокруг спицы колокольни восемь медных позолоченных ваз. … Двери, ведущие с крылец двойные: наружные железные и внутренние столярной работы со стеклами. … В притворе церкви у западной двери устроен столярной работы со стеклами тамбур, окрашенный белою масляной краской; в притворе же северная железная дверь ведет в камеру для хранения ризницы, и южная деревянная дверь ведет по деревянной лестнице на второй и третий этажи колокольни. На третьем этаже колокольни повешено восемь колоколов…
На втором этаже находится камера для хранения ризницы и деревянная дверь, ведущая на хоры. Хоры устроены внутри церкви… решетка хор, поддерживаемая четырьмя каменными колонками, железная с железными столбами, обложенными по местам в виде небольших звездочек, через огонь вызолоченной медью. На окнах внутри церкви поставлены железные решетки; полы церкви устроены из ясеня, большими квадратами; решетка, отделяющая солею от храма — железная.
Внутри церкви верхняя часть храма расписана сухими красками и украшена изображениями альфреско, а остальная часть храма масляными красками под мрамор. Из изображений альфреско, находящимися в верхней части храма, замечательно по своей величине и отделке: изображение Божьей Матери и Преподобных Киево-Печерских (на хорах); Изображение Спасителя, несущего крест на Голгофу (повыше северных дверей храма); изображение восьми пророков в кругах (пониже свода и окошек); на парусах церкви четыре Евангелиста, а самый купол и свод украшены шахматными квадратами.
Здание церкви обнесено деревянною (обветшавшею) на каменных столбах решетчатою оградою, в которой устроено четверо решетчатых ворот — трое железных и одни деревянные. Одни… находятся против западного крыльца храма, другие — против северных дверей…, третьи против южных дверей, и четвертые деревянные на южной стороне ограды…, дорога, ведущая от западных и южных ворот… к западному крыльцу храма, устлана бахмутской плитою. Для входа в церковь устроены на западной, северной и южной сторонам храма крыльца, покрытие бахмутской плитою и имеющие каждое по шести каменных колонн… На западной стороне храма, в конце ограды по углам, устроены два небольшие с подвалами флигеля, покрытые железом».
В процессе ремонтов заменялись конструкции крыши, подновлялась поврежденная штукатурка стен и колонн, заменялись деревянные наружные окна, окрашивались фасады и кровля. Купол и шпиль колокольни Преображенского собора, как изображено на цветных почтовых карточках с видами Екатеринослава, были покрыты зеленой краской. После известного землетрясения 1888 году в стенах были обнаружены трещины, но здание устояло. Каких-либо достроек и реконструкций, исказивших облик сооружения, не производилось.
Часть 2
Но каким же был величественный и такой долгожданный Спасо-Преображенский кафедральный собор Екатеринослава? Сооружен собор в классическом стиле и имеет Т-образную конфигурацию. Его передняя часть расширена для создания в ней двух приделов с алтарями: левого — в честь великомученицы Екатерины и правого — святителя Николая Чудотворца. Однокупольный, крестообразный в плане, безапсидный, с двухъярусной колокольней над притвором и шестиколонными портиками возле входов. Крестообразность плана не ярко выражена, т.к. его основа — римский крест, вытянутый по оси восток-запад, с мало выступающими северной, южной и восточной ветвями и удлиненной западной ветвью-нефом.
Основные габариты плана (без портиков) 22,5 х 45 м, состоит он из трех основных частей: прямоугольное основание колокольни (14,8 х 7 м), включающее в себя притвор и, расположенные по обе стороны от него, два помещения — кладовую ризницы и лестничную клетку, ведущую на хоры; прямоугольный неф (13,6 х 16 м), в западной части которого находятся хоры, поддерживаемые четырьмя колоннами; квадратная часть (со сторонами 22,5 м), в ней подкупольный квадрат, ограниченный четырьмя мощными пилонами, и периметрально расположенные небольшие компартименты.Плановая структура ярко выражена в объемно-пространственном решении собора. Он построен на высоком (1,5-2 м) цоколе, что подчеркивает значимость сооружения. Восточную часть венчает большой полусферический купол на цилиндрическом барабане, западную часть высокая колокольня со шпилем.
Фасады решены в парадных строгих формах русского классицизма, увенчаны антаблементами, портики завершаются треугольными фронтонами, стены рустованы, оштукатурены и окрашены. Толщина наружных стен, соответственно нагрузке и распору от сводов, в квадратной части собора равна 109 см, в западном нефе — 188 см. Стены находятся на фундаментах, глубина заложения которых от существующего уровня земли — около 2,5 м. Сложены фундаменты из кирпича и бута. При строительстве собора использован кирпич размером 26-27 х 12-13 х 6,5-7 см. Кладка на известковом растворе тычковая по всем фасадным плоскостям с перевязкой и подрезкой горизонтальных и вертикальных швов.
По центру западного фасада и по оси север-юг у входов в собор расположены шестиколонные портики ионического ордера, увенчанные треугольными фронтонами невысокого подъема с лепкой в тимпанах. Колонны портиков сложены из кирпича, оштукатурены. Базы колонн каменные тесаные из отдельных блоков известняка. Капители колонн лепные. Колоннам портиков отвечают пилястры стен под портиками. Базы пилястр кирпичные, капители, как и у колонн — лепные. Профилировка баз колонн и капителей нарушена повреждениями и позднейшими набелами. Между крайними колоннами портиков и отвечающими им пилястрами — металлические решетки. К портикам подходят парадные лестницы во всю ширину портиков. Ступени западного портика сложены из гранитных камней, южного и северного — из кирпича и были облицованы керамической плиткой.
Все стены собора рустованы, за исключением основания колокольни и стен между пилястрами портиков. Рустовка выполнена в кирпичной кладке. Все фасады собора оштукатурены. Штукатурка известковая, в нижней части стен, местами цементная (позднейшие ремонты). Цоколи стен кирпичные, увенчаны кирпичным профилем. Фасады собора увенчаны профилированным кирпичным карнизом с модульонами, тесаными из известняка. Такими же карнизами обрамлены и фронтоны портиков.
Оконные проемы первого яруса прямоугольной формы. В проемах сохранились первоначальные деревянные внутренние переплеты с восьмигранными и треугольными стеклами, с тщательно выполненным профилем обвязок и горбыльков. В окнах было цветное остекление. В оконных проемах первого яруса сохранились очень хорошо выполненные строгого рисунка металлические решетки, с литыми бронзовыми деталями, в виде стилизованных тюльпанов, укрепленных на стержнях квадратного сечения, увенчанных пиками. Наружные переплеты более поздние, чем внутренние. Об этом говорят и членения переплетов и сечения их элементов. Над оконными проемами и над нишами восточного фасада расположены прямоугольные неглубокие ниши с лепкой в них, представляющей религиозные композиции и символические изображения.
Глава собора круглая в плане, а в диаметре 8 метров. Стены ее членят 16 полуколонн с лепными коринфскими капителями. Полуколонны расположены на общем цоколе. Увенчан барабан кирпичным профилированным карнизом с кирпичными модульонами. Вынос карниза и модульонов поддерживается связями и кронштейнами из полосового железа. Между колоннами барабана расположено 16 полуциркульных оконных проемов, полукруглая часть которых обрамлена профилированными наличниками. Увенчан барабан полусферическим куполом с малой декоративной главкой над ним.
Входную паперть собора венчала двухъярусная амперная колокольня со шпилем, оточенным около его основания восемью медными позолоченными вазами — творениями иеродьякона Антония. Основание двухъярусной колокольни подчеркнуто раскреповками со стороны южного и северного фасадов. На северной и южной стенах основания колокольни небольшие портики, состоящие из двух трехчетвертных колонн, поддерживающих треугольные малые фронтоны. Колонны стоят на раскреповке цоколя. Между колоннами прямоугольные окна, освещающие ризницу, которой отвечает северный ризалит и лестницу, ведущую на хоры, которой отвечает южный ризалит.
Первый ярус колокольни стоит на четверике, увенчанном несложным карнизом. В плане первый ярус восьмигранный с прямоугольными открытыми проемами в четырех гранях. Стены расчленены пилястрами и увенчаны карнизом с кирпичными модульонами. Над углами и пилястрами первого яруса колокольни раскреповано невысокое основание второго с четырьмя круглыми проемами в его уровне, здесь были установлены часы. Второй ярус колокольни решен в виде цилиндра с рустовкой в нижней его части и карнизом с модульонами вверху. В стенах этого яруса четыре полуциркульных проема с металлическими решетками в них. Над карнизом второго яруса кирпичная кладка, служившая основанием для конструкций шпиля. На втором ярусе колокольни Преображенского собора находился колокол весом 385 пудов (6,16 т), отлитый в Москве на заводе Николая Самгина. Всего колоколов было восемь.
В квадратной части собора четыре мощных пилона поддерживают подпружные арки, на которые опираются глава и своды. Пилоны, сложного очертания в плане, приближаются по форме к квадрату со срезанным углом, благодаря чему образуется плоскость, соответствующая направлению парусов под барабаном главы. Перекрытие центральной главы — сферический кирпичный купол. Перекрытие центрального нефа — цилиндрическое. Остальные помещения и примыкающие к подкупольному квадрату компартименты перекрыты крестовыми кирпичными сводами. Перекрытие хор опирается на четыре ионические колонны с лепными капителями и каменными базами. Ограждение хор — металлическая решетка.
Первоначальные полы были выполнены из наборных деревянных квадратных щитов с размерами сторон 140-145 см, опиравшихся на систему балок и прогонов. Щиты изготавливались из очень хорошо пригнанных досок (ясень или дуб). Размещались щиты так, что доски одного были перпендикулярны доскам второго, что создавало шахматный рисунок пола. Пол над подпольем поддерживали мощные прогоны из круглых бревен диаметром 42-47 см. Высота подполья до низа прогонов составляла около 1,3 м.
В интерьере, в уровне пят подпружных арок и в основании барабана главы выполнены лепные профилированные карнизы, декорированные лепными модульонами и головками ангелов. Стены ниже карниза оштукатурены и неоднократно окрашивались масляной краской, первоначальный цвет был холодный серо-синий. Внутренние поверхности сводов оштукатурены и расписаны. Первичная эмульсионно-клеевая роспись была выполнена в 1830-1840-е гг. по всему собору выше карниза стен. Потолки и паруса сводов в технике «сграффито» расписали известные петербургские академики живописи: Преображения и Вознесения Господня — В.К. Созонов, Спасителя, Божию Матерь и великомученицу Екатерину — С.А. Безсонов, и Н.И. Теребеньев — святителя Николая.
Поверхность купола главы и цилиндрического свода западного нефа расписаны кессонами с розетками в центре, они занимают доминирующее место в росписях собора по своему светоцветовому эффекту. На арках также изображены розетки. Центральными в росписи интерьера являются композиции на евангельские сюжеты, помещенные на стенах основных объемов собора. На западной стене центрального нефа в границах хоров расположено изображение Богоматери со святыми. В тимпанах арочных ниш над северным входом — «Несение креста», над южным — «Моление о чаше». Росписи на восточной стене алтаря не сохранились. Все своды компартиментов собора были расписаны по одной и той же схеме. В центре помещалось изображение какого-либо символа с исходящими от него лучами. На парусах — изображения четырех евангелистов Матфея, Марка, Луки и Иоанна. В поясе барабана, ниже оконных проемов, размещены восемь погрудных изображений апостолов в медальонах. Вся живопись в центральной части собора была в 1905 г. вновь переписана и с некоторыми изменениями. Так, на композиции западной стены центрального нефа после снятия записей одна фигура оказалась лишней. Возможно, апостолы также переписывались. На фотографии внутреннего вида собора в книге В. Машукова «Воспоминания о городе Екатеринославе», изданной в 1910 г., евангелисты на парусах изображены в овалах. На более же ранней фотографии они изображены в полный рост, и изображение занимает все поле паруса. Как и фигурные композиции, орнаментальные росписи (кессоны) переписывались эмульсионно-клеевыми красками без соблюдения точности рисунка и с изменением цвета. Записи имеют охристо-серый неопределенный цвет. Первоначальные росписи были выполнены в технике «гризайль», которая широко применялась именно для монументальных росписей церковных зданий в эпоху русского классицизма.
Такое подчеркнуто строгое декоративное и цветовое решение интерьера является характерным для классицизма приемом, т.к. основное, доминирующее значение во внутреннем церковном убранстве отводилось иконостасу. Иконостас Преображенского собора трехпрестольный, одноярусный, сложной ломаной конфигурации в плане, с заглубленной надпрестольной сенью в центральной части; представлял из себя единое архитектурное сооружение, сплошной лентой отделявшей алтарную часть храма. Архитектурная композиция симметричная, трехчастная с ярко выделенной центральной частью, соответствующей главному престолу. Стилистически иконостас решен в традиционных формах русского классицизма с использованием элементов ордерной системы и мотивов триумфальной арки. Поле иконостаса богато украшено накладной резьбой, царские врата, волюты, рамы икон — также резные; стволы колонн выполнены из искусственного мрамора, коринфские капители колонн — резные, фигуры ангелов и распятие, завершающее композицию — объемная скульптура. Все резные деревянные элементы, профилированные карнизы, скульптура позолочены, само же поле иконостаса и цокольная часть белого цвета. Иконы для иконостаса выполняли знаменитые художники и академики живописи М. Теребенев, Завров, Силин, С. Безсонов, В. Созонов, А. Самойлов. Имеющиеся архивные документы позволяют время создания иконостаса датировать временем освящения собора, т.е. 1835 годом.
В архивных летописях существуют акты о передаче Преображенскому собору большого количества утвари, одежд, хоругвей из ризницы бывшей кафедры – Успенского собора. Возможно, некоторые ценные вещи передавались из других церквей губернии. Не забывали собор и благодетели. Они, конечно, были разные. От помещика Герсеванова, подарившего собору картину «Неверный Фома» работы итальянского мастера XVI века Гверчино, до жителей Вознесенской слободы, которые в складчину купили для собора икону Вознесения, которую потом каждый год торжественно привозили в слободу для праздничного богослужения.
Среди почитаемых святынь в Преображенском соборе была одна необыкновенная икона, на рассказе о которой считаю необходимым остановиться подробнее. «Плачущий Спаситель» — местночтимая святыня кафедрального собора. «Мир не видит святых, как слепой не видит света», — сказал выдающийся святитель XIX столетия Московский митрополит Филарет (Дроздов). Видение же Церкви тем и отличается от обычного, мирского, что в видимом всеми, но узко и однобоко, она видит невидимое; во временном потоке жизни она зрит поток вечности. И именно то, что ускользает от обычного взора, Церковь показывает в иконописном образе и различных святынях. Среди различных талантов, дарованных человеку и отличающих его от других тварей, есть дар художества или изображений в линиях и красках. Дар этот благородный, высокий, он достоин того, чтобы им прославлять Бога. Образ написан на холсте шириной в 13 и высотой в 16 вершков (приблизительно 57,2 см на 70,4 см), изображение поясное, стиль письма западный (вероятно итальянский). Изображение во многом отличается от других икон Спасителя: голова приподнята и наклонена влево, на лице глубокая скорбь, взор обращен к небу, возле глаз две слезные капли, левая рука прижата к груди, а правая согнута в ладони и простирается вперед. Название свое икона получила от события, произошедшего в городе Екатеринославе в 30-х гг. ХІХ столетия.
Первоначальной обладательницей иконы «Плачущего Спасителя» была, по рассказам старожилов, благочестивая вдова Анна Игнатьевна Деева (в исповедных книгах Троицкой церкви за 1851 и 1859 гг. А.И. Деева значится вдовой коллежского регистратора), жившая в небольшом деревянном собственном домике, стоявшем на Воскресенской улице. Судя по ее прошению, поданному в Екатеринославскую Духовную консисторию в 1838 году, Деева была неграмотна, а ее муж, к тому времени уже умерший, служил канцеляристом в екатеринославской городской полиции. Вместе с ней жила ее мать, с которой Анна Игнатьевна занималась шитьем церковных одежд. Ее сын Иосиф Афанасьевич служил в казенной палате и был женат на сестре екатеринославского купца Давида Васильевича Пчелкина. Деева была прихожанкой Троицкой церкви. Большинство старожилов совершенно умалчивают о начальном происхождении иконы, но некоторые передавали, будто бы икона написана каким-то довольно известным иконописцем, посещавшим дом Деевых. Фамилия иконописца, к сожалению, не сохранилась в памяти старожилов. Только одна вдова статского советника Мария Петровна Корнеева (у Ю. Скалозуба — Карипеева) в своих воспоминаниях указала, что образ «Плачущего Спасителя» написан «кажется» довольно известным художником и искусным иконописцем, господином Елизаром Романовичем Плисом.
Молясь перед этим священным изображением, Деева удостоилась однажды чудного видения слез, выступивших на иконе из глаз Спасителя. Случилось так, что, не получая долго уплаты за свою работу, она была в крайней нищете. Не имея чем заплатить за комнату, занимаемую во дворе богатой купчихи, которая угрожала выгнать ее из квартиры, эта бедная и, по-видимому, благочестивая вдова усердно молилась перед этой иконой о ниспослании ей помощи в ее горькой нужде. Во время этой молитвы она ясно увидела, что из глаз иконы Спасителя вытекали слезы. Некоторые передавали еще, что будто бы от иконы исходило сияние. Весть о чуде быстро разнеслась по городу и собрала в доме Деевой много народа. Говорили еще, что чудо совершилось в летние месяцы года.
О явлении слез старожилы свидетельствуют различно; по рассказам одних сама Деева предварительно два раза вытирала слезы на иконе и только за третьим разом решилась сообщить соседям, которые послали за священником. Другие передавали, что в течение трех дней в дом Деевой приходил протоиерей Иоанн Кузьмич Герболинский, настоятель Троицкой церкви, который вытирал икону и служил молебен, на третий день икону перенесли в церковь. Наконец, говорили еще, что слезы появлялись в течение двух дней, после чего на третий день протоиреем Иоанном Герболинским был отслужен молебен и икона перенесена при большом стечении народа в церковь. При этом относительно самих слез говорили, что они, показываясь на иконе на глазах, весьма медленно скатывались до руки Спасителя, а дальше уже текли; на глазах же нескоро накоплялись новые слезные капли. Само течение слез вовсе не было непрерывным и обильным. К явлению слез, современники отнеслись различно: большинство видело в явлении их действие свыше и поспешило признать чудо. Говорили, что по этому поводу распоряжением духовного начальства было произведено следствие.
Никто из старожилов не мог указать в точности время прославления иконы, и года называли различно, но в пределах между 1836 годом и шестидесятыми годами девятнадцатого столетия. Когда молва о чуде стала привлекать народ, Дееву попросили пожертвовать икону в церковь. Протоиерей отец Иоанн Герболинский отслужил молебен в доме Деевой, вытер икону полотенцем и перенес при большом стечении народа в Троицкую (деревянную Свято-Духовскую) церковь, откуда икона была взята через некоторое время в кафедральный, на то время Преображенский собор. По другому рассказу икону доставили прямо в кафедральный собор. В Преображенском соборе, в течение очень долгого времени ее хранили в алтаре.
Икона первоначально была без ризы, затем сделали венец (в венце близ пробы обозначен 1861 г.), а потом уже всю ризу, которая украшала образ до 1898 года. В 1898 г. для иконы сооружена новая сребропозлащенная риза, украшенная небольшой золотой с бриллиантами звездочкой, а также бриллиантовым начертанием «ИС» «ХС», а в венце у главы Спасителя и по краям оклада цветной эмалью. Екатеринославцы питали к этой иконе особую веру: ее носили в крестных шествиях, при Преосвященном Леониде (Зарецком), епископе Екатеринославском и Таганрогском (1853-1864 гг.) по пятницам перед ней читался акафист. В начале ХХ столетия, вероятно, после закрытия Преображенского собора икона была перенесена в Свято-Троицкий кафедральный собор, где была помещена в большой деревянный киот у колонны, которая отделяет центральный придел от Казанского. В настоящее время образ является одной из святынь главного храма Днепропетровской епархии.
С сооружением собора связано и история двух памятников города. Для увековечения события сооружения храма Преосвященный Гавриил поставил в соборной ограде мраморную колонну, вывезенную из древнего Херсонеса Таврического, где принял крещение святой киевский князь Владимир. Она была установлена на том месте, где императрица заложила первый камень. На медной доске, прибитой к постаменту, на котором стояла колонна, была вырезана надпись: «В память благочестивейшей Государыни императрицы Екатерины II-я, положившей здесь в 1787 году собственною своею десницею первый камень в основание соборного сего храма, совершившегося щедротами благочестивейшего Государя Императора Николая I. Колонна из древнего Таврического Херсонеса, откуда проистек на Россию свет Христов. 1835 года месяца мая 9 дня». Со временем из церковной ограды собора колонна была перенесена профессором Д. И. Яворницким в местный исторический музей. Увы, в советское время следы этого уникального исторического памятника теряются.
Второй памятник — «Царицына миля», который позднее начали называть Екатерининскими верстами, а в советское время — верстовыми столбами или милями, не упоминая имени царицы. На почтовых открытках с видами Екатеринослава сохранившуюся версту — Царицыну милю именуют памятником императрице Екатерине II. Один из таких исторических памятников до сих пор стоит у восточной стороны ограды Спасо-Преображенского собора. Об этой сохранившейся Царской миле Г.Я. Титов в своих «Письмах из Екатеринослава» в 1849 году писал: «По правую сторону (собора — авт.) и подле самой ограды, возвышается памятник из простого камня, или как на нем написано, миля, окруженная железною решеткою. Эта миля поставлена в 1787 году, на том месте, где стояла карета блаженной памяти Государыни Императрицы Екатерины II, при заложении Ею собора».
В «Екатеринославском Юбилейном Листке» в 1887 году сообщалось: «В брошюре А. Егорова «Екатеринославское блукание» говорится, что «… на память о пребывании Екатерины и в честь ее…» в день закладки собора по распоряжению Потемкина поставлена „Царицына миля”. На самом деле она поставлена раньше, еще до приезда Екатерины». В 1969 году М.А. Шатров (1908-1985) написал: «Поставили ее (милю — авт.) … тогда, когда не существовало самого собора. Многое видел этот невысокий обелиск, первый в ряду себе подобных, ставших ориентирами путешествия Екатерины II по Новороссии».
Нельзя не упомянуть о бронзовом памятнике Екатерине II, установленном перед западным фасадом собора — памятнике, отличавшемся художественными достоинствами, являвшемся «одним из лучших памятников в провинции». В 1845 году статуя была приобретена екатеринославским дворянством и в 1846 году установлена на Соборной площади.
Со временем на территории кафедрального собора под Екатерининским приделом был расположен некрополь, где нашли свое последнее упокоение церковные деятели и светские знаменитости того времени. Из Екатеринославских архипастырей свой последний приют здесь нашли знаменитый историк и публицист — епископ Феодосий (Макаревский), почивший в 1885 году и епископ Августин (Гуляницкий) († 1892). Однако во время раскопок на Страстной Седмице в 1996 году были обнаружены мощи не двух, а трех архиереев. До сих пор остается неизвестным личность третьего епископа. Бытует предположение, что это епископ Серапион (Маевский) († 1891). Хотя по архивным свидетельствам он был погребен в усыпальнице главного монастырского собора Самарского Свято-Николаевского Пустынного мужского монастыря. Но по логике вещей — это действительно прах Преосвященного Серапиона, так как время его служения на кафедре приходилось с 1885 по 1891, то есть в период между служениями двух погребенных в этом месте иерархов — его предшественника епископа Феодосия и последователя епископа Августина. Но вопрос остается открытым и требует дальнейшего исторического исследования.
В истории собора есть еще один замечательный факт — возвращаясь из Севастополя в 1915 году, Екатеринослав с однодневным визитом (31 января) посетил последний император великой Российской империи царь-страстотерпец Николай II. Своим присутствием он почтил и Преображенский кафедральный собор. На личном автомобиле самодержец всероссийский проследовал на молебное пение в соборный храм, которому в 1903 году от его имени презентовали набор колоколов. Там император прослушал верноподданническое слово епископа Екатеринославского и Мариупольского Агапита (Вишневского). После богослужения и благословения Преосвященный Агапит преподнес государю от духовенства 25 тысяч рублей на нужды войны в распоряжение государыни императрицы Александры Федоровны.
В итоге, сорок восемь лет прошло от дня закладки собора до завершения его строительства. Богослужения же под его сводами проходили меньше века. До революционного переворота в нашей губернии собор являлся главным — кафедральным.
Революционные события в России затронули все стороны жизни, повлекли за собой и коренной переворот в отношениях между государством и Церковью. Советское правительство видело в ней своего основного врага и стремилось уничтожить всякие внешние проявления религиозности. Уже после захвата власти большевиками началась подготовка законодательства об отделении Церкви от государства. Жертвами революционных преобразований становились не только помещики и зажиточные люди, но и священнослужители, миряне и интеллектуальная элита. Закрывались и разрушались православные храмы и монастыри. Эти события со всей силой обрушились и на кафедральный собор Екатеринослава.
Часть 3
До 1930 года собор оставался действующим. В начале 1920-х годов он находился в руках самосвятов — представителей Украинской автокефальной православной церкви, которые и совершали в нем богослужения. Но как оказалось, все самое худшее было впереди…
В 1930 году здание собора передают историческому музею. Будучи уже закрытым, как говорилось тогда, «по просьбам трудящихся», Преображенский собор попал в черный список генерального плана развития города. Не придавая ему значения памятника архитектуры, тем более, общенационального значения, он должен был быть попросту уничтожен. На его месте планировалось поставить грандиозный памятник вождю мирового пролетариата. Конечно, эта информация в прессе не афишировалась и до широкого круга не доходила. Однако она распространялась в среде людей творческих, в среде людей науки. И днепропетровский историк Дмитрий Иванович Яворницкий, на тот момент директор исторического музея, конечно, знал об этом. Благодаря ему Преображенский собор не исчез навсегда. Им был придуман гениальный план спасения — просто сделать помещение собора соответствующим времени и власти. И Дмитрий Яворницкий организовал в Преображенском соборе первый в стране научно-атеистический музей с маятником Фуко. Это был 1932 год.
«Музей атеизма» — такое словосочетание повергло в ужас верующих горожан, но оказалось надежным щитом для спасенной святыни. Этот музей стал первым в стране, но его название научные работники никогда не произносили вслух. Несмотря на разгул атеизма Д.И. Яворницкому удалось сохранить все, что находилось внутри храма. Именно под видом музейного экспоната остался целым и на прежнем месте уникальный иконостас Преображенского собора, а также сохранены уникальные иконы. Хотя снаружи здание уже лишилось былой красоты. Но даже такой абсурдный вариант надругательства над храмом тогдашнюю власть не устраивал.
В 1932 году небольшой архиерейский соборный некрополь был перенесен в один из склепов возле собора, а прах погребенных был засыпан землей.
В 1936 году «сверху» поступил приказ во время переоборудования разобрать все купола. Причем, под этот кощунственный проект шпиль собора, возносившийся над всем городом, как «вещь идеологически вредная и невыдержанная», был снесен. На западном фасаде сбита надпись и лепнина в тимпане треугольного фронтона. Лишь четырехсотпудовый колокол верующие чудом успели закопать за церковной оградой. Под видом музея с антирелигиозной выставкой собор встретил и проводил фашистскую оккупацию и Великую Отечественную войну. Именно это трагическое время, как это ни парадоксально спасло собор от полного уничтожения — страшный генплан по развитию города, разумеется, остался нереализованным, а собор, пусть и сильно поврежденный, все же уцелел.
23 апреля 1942 года, как сообщала «Днепропетровская газета», которая издавалась в оккупированном городе, по разрешению немецких властей в соборе возобновились богослужения. Соборный храм был передан «автокефалистам» — общине Украинской автокефальной православной церкви. Начались даже некоторые ремонтные работы. На временной деревянной звоннице поместили колокола, среди которых был и один большой, выкопанный из тайника возле исторического музея. Но как оказалось — это только мгновение тишины перед послевоенным вандализмом.
При отступлении немецких войск в 1943 году собор очень сильно пострадал. После освобождения города вторично опустошенный он долго стоял немым свидетелем человеческого варварства. Если до войны, как музей, он еще сохранял часть утвари, иконостас, фрески, то после нее в свете новой борьбы с Православием все это стало не нужным и ненавистным.
Собор снова намеревались снести, освободив место для… очередного микрорайона жилых домов – «хрущевок». И все-таки вместо этого полуразрушенный собор превратился в склад бумаги издательства «Зоря». Но до этого утварь вывезли, а в соборной ограде сожгли практически все, что находилось внутри — иконы и храмовое имущество. Уникальный иконостас, как «вещь малоценную», также предали огню в 1946 году. Тогда же исчезают сведения о большом четырехсотпудовом колоколе. Также пострадала ограда — в конце 40-х ее разрушили. Фотографии разрушений хранятся в архиве института КиевНИИТАГ.
Время, запущенность, отсутствие ремонтов привели здание в крайне тяжелое состояние. Уже трудно было представить, что когда-то, по велению князя Г. Потемкина, это сооружение должно было стать грандиозным. Грабители и огонь перечеркнули былой облик Преображенского собора. О нем напоминали только фрески. Да и те забелили в честь второго открытия антирелигиозного музея. За все время своего существования собор стал настоящим зеркалом истории. На его строительстве отразились особенности времен правления нескольких поколений. Во время войны в стенах храма звучали молитвы, а в мирное время экспонировались каменные идолы и древнеегипетская мумия. Правда, все это кануло в историю, а православная святыня осталась…
Но оскверненный и изувеченный, собор все же дождался того времени, когда его признали памятником архитектуры. В 1959 году Днепропетровский областной отдел по делам строительства и архитектуры выдал задание на реставрацию Преображенского собора Украинскому специальному научно-производственному реставрационному управлению. В 1960 году началась научная реставрация собора, в ходе которого был выполнен проект реконструкции памятника с приспособлением его сначала под планетарий, а затем под музей. В ходе исследований обнаружены важные архивные документы и сведения. Восстанавливали святыню специалисты Черниговских реставрационных мастерских в 1968-1975 гг.
В процессе реставрационных работ были укреплены стены и своды инъектированием трещин, над подпольем выполнено железобетонное перекрытие, заменены поврежденные конструкции крыши, купола, покрытие кровли; восстановлен утраченный шпиль колокольни, вазы в основании шпиля, установлены кресты и подкресные шары, отреставрирована штукатурка стен, лепнина и монументальная живопись в интерьерах. Отметим, что сферический купол главы и шпиль колокольни были в 1972 году впервые позолочены, хотя как изображено на цветных почтовых карточках с видами Екатеринослава, они всегда были покрыты зеленой краской. На кропотливую работу ушло 2,2 кг сусального золота.
Реставрационные работы были закончены в 1976 г. и… с того времени здесь опять разместилась экспозиция исторического музея — Музей истории религии и атеизма.
По прошествии двадцати лет после капитальной реставрации общее состояние Преображенского собора, как памятника архитектуры, ухудшилось. В сводах, стенах, арках появились новые трещины, следы сырости. На наружной штукатурке стен, цоколя появились повреждения, местами начала отслаиваться штукатурка. Известняковые базы колонн портиков деструктированы. Архитектурные лепные детали, капители колонн, карнизы имели повреждения и дефекты. Из-за наслоений краски и ремонтов профили деталей утратили четкость. Деревянные заполнения оконных и дверных проемов деформированы. Покрытие кровли, конструкции крыши, сливы и водосточные трубы требовали замены. В интерьере на поверхности красочного слоя росписей — кракелюр, шелушение, местами были сырые пятна…
Преображенский собор стал выполнять свою первоначальную функцию лишь во времена независимой Украины. В 1992 году храм был официально передан Днепропетровской епархии Украинской Православной Церкви — решением областного совета № 8 от 21 января 1992 года здание храма было возвращено. Но первое богослужение в этом соборе было еще до официальной передачи его православным. Это случилось по настоянию сотрудников исторического музея и верующих в 1989 году, после празднования 1000-летия Крещения Руси. Еще висел маятник Фуко, не было ни одной иконы, но уже прошла первая Литургия.
16 октября 1992 года указом епископа Днепропетровского и Запорожского Кронида (Мищенко) настоятелем собора временно назначен протоиерей Ярослав Денека. 24 июля 1995 года — он утвержден в этой должности распоряжением архиепископа Днепропетровского и Криворожского Иринея (Середнего).
Поскольку возвращенный Спасо-Преображенский кафедральный собор является памятником архитектуры национального значения № 149, его начали восстанавливать. Появилась необходимость в воссоздании исторической первозданности — полностью утраченного внутреннего убранства, включающего иконостасы, надпрестольную сень, киоты, паникадила и др.
В 1996-1997 гг. на основании письма-заказа, реставрационного задания и АПЗ сектором реставрации Д/Ф «НИИпроектреконструкция» при научном руководстве специалистов института «Укрпроектреставрация» г. Киев был разработан проект реставрации Преображенского собора. Им было предусмотрено выполнение строительно-реставрационных работ, необходимых для восстановления утраченных и поврежденных элементов памятника, укрепление его конструкций, воссоздание предметов внутреннего убранства. Основанием принятых архитектурных решений послужили имеющиеся исторические, архивные и проектные материалы, а также документы и фотографии, собранные в ходе дальнейших исследований в 1996-1997 гг. Рабочая документация, методика ведения реставрационных работ выполнены с учетом архитектурно-планировочного решения и декоративного оформления фасадов проекта 1960 года. За почти двадцатилетний период суверенитета нашего государства в соборе проведены полномасштабные ремонтно-восстановительные работы, которые подходят к своему завершению.
С 1995 по 1996 года на территории собора были проведены археологические раскопки, во время которых были найдены древние захоронения Екатеринославских иерархов. После перезахоронения архипастырей под стенами собора над их могилами восстановили надгробие. На надгробии, правда, есть небольшая ошибка. Дело в том, что Екатеринославский иерарх — знаменитый историк-исследователь, краевед и писатель Феодосий (Макаревский), управлявший епархией с 1871 по 1885 гг., был епископом, а не архиепископом, как написано на памятном надгробном кресте. Также на старом фундаменте была поднята из руин ограда, но в другой форме и из другого материала. По ней современный житель города может представить размеры нереализованного первого проекта собора-гиганта. В 2000 году архитектором Аллой Сергеевной Фриммер, мастерами Олегом Гавришем и Николаем Пастернаком был восстановлен соборный иконостас.
После своего второго рождения Спасо-Преображенский кафедральный собор стал играть весомую роль в возрождении Православия на Днепропетровщине. Он стоял у истоков ежегодного Всеукраинского фестиваля православных песнопений «От Рождества к Рождеству». Второй и третий фестивали (1995 и 1996 года) проходили под его сводами. Благодаря вдохновению, энергии настоятеля протоиерея Ярослава Денеки, жертвователям храма и благословению митрополита Иринея, Спасо-Преображенский кафедральный собор вновь становится подлинной жемчужиной и великой святыней нашего края.
В настоящее время соборный клир насчитывает семь священнослужителей: настоятель протоиерей Ярослав Денека, протоиерей Сергий Осадовский, протоиерей Николай Евдокимов, протоиерей Валерий Волчанский, диакон Виталий Евдокимов, диакон Вячеслав Марцинков (регент соборного хора), и диакон Сергий Черныш.
7 декабря 2005 года под сводами величественного собора, в день престольного торжества одного из пределов святой великомученицы Екатерины, прошли торжества, посвященные 170-летнему юбилею. Праздничное богослужение возглавил митрополит Днепропетровский и Павлоградский Ириней.
В 2007 году второй кафедральный собор города отпраздновал 220-летие со дня закладки первого камня и 15-летие со дня возвращения в собственность Церкви. К юбилейным датам над главным входом в собор была установлена уникальная храмовая икона, состояние которой отныне не будет зависеть от погодных условий. С 14 июля 2007 года центральный фасад украшает мозаичный образ Преображения Господня. Мозаика выполнена из влагостойких материалов, что придает ей большую долговечность. Кроме того, икона значительно крупнее и внушительней предыдущей.
Одной из главных реликвий собора является Крест-мощевик, преподнесенный, по благочестивой легенде, в дар соборному храму императрицей Екатериной II и князем Г. Потемкиным. Внутри святыни находятся мощи святых: первоверховных апостолов Петра и Павла, первомученицы Феклы, священномученика Игнатия Богоносца, великомученика и целителя Пантелеимона, мученицы Евфимии Всехвальной, святителя Митрофана, епископа Воронежского, мученика Меркурия, преподобного мученика Акакия.
21 декабря 2008 года Блаженнейший митрополит Киевский и всея Украины Владимира освятил самый большой в епархии колокол для Спасо-Преображенского кафедрального собора, который дополнил окончательно всю гармонию колокольного звона соборной звонницы. Вес могучего гиганта — шесть тон. Этим действом восстановилась историческая справедливость — завершилась реставрация соборной звонницы. Отныне соборная колокольня восполнилась заключительным колоколом из числа тех, которые были до разрушения и закрытия собора большевистской властью. Еще девяносто лет назад у этого храмового здания была самая лучшая колокольня, к сожалению, полностью уничтоженная в советские времена. Она состояла из 11 колоколов, общим весом в 11 тонн. Именно такой царский подарок некогда был преподнесен императорской семьей Николая II кафедральному храму губернского города Екатеринослава в начале XX столетия — в 1903 году.
Годом ранее, в 2007 году, в Спасо-Преображенский кафедральный собор доставили предпоследний колокол возрождаемой колокольни. Весит бронзовый «великан» 2 тонны и наделен мастерами редким по своей красоте звуком. 23 декабря новый колокол торжественно освятил митрополит Днепропетровский и Павлоградский Ириней. Также Владыка под пение многолетия осуществил и первый удар в могучий благовест. На освящение собралось множество горожан, чтобы стать свидетелями исторического события. Не остались в стороне и городские власти — мэр города Иван Иванович Куличенко лично принял участие в знаменательном торжестве. Колокол привезли из Воронежа. Именно в этом городе Российской Федерации находится уникальный завод, который специализируется на литье колоколов. Колокол изготовлен из колокольной бронзы, которая состоит на 80% из меди и 20% из олова. Именно этот специальный сплав наделяет колокол благозвучным «голосом». Звук его — «си» малой октавы.
В Украине есть колокола и более внушительных размеров, но в Днепропетровской области такие «великаны» пока что единственные. Днепропетровские мастера искусства колокольного звона утверждают, что звон новых колоколов будет слышен всем жителям центральной части города. И это неудивительно, так как сам собор расположен на одном из трех холмов, на которых построен Днепропетровск. К тому же, сами колокола установлены в самой верхней точке колокольни — под соборным шпилем.
В 2010 году кафедральному соборному храму в честь Преображения Господня исполнилось 175 лет.
Диакон Георгий Скубак. Глава 5 из книги «Кафедральные соборы Днепропетровской епархии: история и современность», с сокращениями. Днепропетровск: Издательский отдел Днепропетровской епархии УПЦ. 2010. сс. 102-175), http://eparhia.dp.ua/eparhiya/nasha-istoriya/istoriya-drevnih-hramov/tajny-spaso-preobrazhenskogo-kafedralnogo-sobora-k-175-letiyu-so-dnya-okonchaniya-stroitelstva-i-osvyashheniya/
Основной объем квадратный в плане (22,5х22,5 м), четыре пилона несут систему сводчатых перекрытий и сферический купол на круглом барабане. Высота его интерьера 30 м. Южный и северный фасады оформлены шестиколонными портиками ионического ордера. С запада к центральному объему здания примыкает длинный неф и узенький притвор с трехъярусной башней-колокольней, увенчанной высоким шпилем. Таким образом, общая длина храма составляет 62 м; высота колокольни со шпилем 52 м. Западный фасад притвора оформлен шестиколонным ионическим портиком, как и фасады основного объема. Вся поверхность стен здания обработана ленточным рустом. Преображенский собор принадлежит к лучшим созданиям прославленного мастера на Украине.
Логвин Г.Н. «Украина и Молдавия». – М.: «Искусство», 1982 г.
