Николай Николаевич Смецкой — удивительный человек, который много сделал для того, чтобы ушла из Абхазии выматывающая лихорадка, а дуб, ольха и граб — древние хозяева абхазских лесов, мирно соседствовали с субтропической и тропической растительностью побережья.
Николай Николаевич происходил из богатой семьи костромских помещиков. Его отец Николай Павлович Смецкой — генерал-майор, костромской дворянин, служивший долгое время директором московского Межевого института, был женат на Ольге Ильинишне Грибановой — дочери купца 1-й гильдии, владевшего в Вологде полотняной фабрикой.
В Варнавинском уезде Костромской губернии Смецким принадлежало 40 тысяч десятин земли (усадьба «Стрелицы»). Николай Николаевич
родился 18 октября 1852 года, был младшим из живых и самым любимым сыном. Все члены семьи исповедовали гуманистические, передовые идеи, а младшая дочь Надежда впоследствии даже стала народницей и была сослана в Сибирь.
Николай Николаевич окончил Московский университет по юридическому факультету, став кандидатом права, но дальше пошел, как тогда говорили, по лесному делу. Первые годы его самостоятельной деятельности — лесопильный завод на Волге в городе Чебоксары, однако почти сразу Смецкой на собственном опыте познал всю горечь предательства близкого человека — под видом совместной работы его обворовал приятель. Николаю Николаевичу пришлось тяжело, но за три года, безвыездно живя в Костромской губернии, сумел он поправить дела. В 1882 году он женился на Ольге Юрьевне Филимоновой, дочери известного археолога и смотрителя Грановитой палаты Юрия Дмитриевича Филимонова, которая 49 лет была ему верным другом, помощницей, поддерживавшей все его начинания.
Для поправки здоровья Ольги Юрьевны, после перенесенной операции в Харькове, Смецкие в 1889 году решили поехать на Кавказ. Плыли пароходом до Батуми, но по дороге решили сойти в Сухуми, и этот город так и не отпустил их всю оставшуюся жизнь.
В то время Сухуми, одно из древнейших поселений мира (его история насчитывает более 25 веков), представлял собой небольшой, совершенно неблагоустроенный городок, население которого не превышало десяти тысяч человек, из них 300 были русские, преимущественно чиновники. Тогда еще сохранились следы последнего турецкого нашествия 1877–1878 годов.
Узкие улочки, одноэтажные дома; даже в первом десятилетии XX века часть теперешней территории Сухуми была покрыта густым лесом, где водились дичь и хищные звери, — сухумские охотники, не, утруждаясь, били зайцев, а иногда и медведей в районе нынешней наиболее населенной части города. При великолепном климате — в год более 220 солнечных дней, город считался опасным из-за высокой малярийности, так как в обе стороны от него, по направлению к Афону и Дранды, простирались сплошные влажные леса и болота. Болота были настоящим бичом Сухуми. «Вместо Ниццы, — писал немецкий ученый Рудольф Вихров, — я посылал бы своих больных в Сухуми, если бы здесь были осушены болота».
Смецкие поселились в Синопе, принадлежавшем тогда полковнику Аполлону Никитичу Введенскому, большому любителю садоводства. Николай Николаевич был очарован природой Абхазии, великолепным сочетанием горного и морского климата, круглый год цветущим садом, «естественной оранжереей, в которой под открытым небом могут расти бананы, смоквы, гранаты, чай, маслины, цитрусы». Осушение сухумских болот и украшение города стало делом его жизни.
«Нам показалась, — пишет Николай Николаевич, — привлекательной мысль приложить свои силы и средства к этой дикой, мощной по природным данным стране и способствовать приобщению ее к Русской культуре».
В конце 1892 года Смецкой покупает у Левана Атаровича Маланьи и полковника Введенского несколько так называемых санаторных участков на берегу моря, вошедших впоследствии в черту города, где и строит себе дачу. Весь участок получился в 41 десятину, и Николай Николаевич начинает засаживать купленные земли субтропическими растениями, выписывая их семена из Франции, Италии и других стран. Так начался нынешний Сухумский дендрарий. В результате Смецкой собрал коллекцию из 850 видов растений, причем на местную флору приходится не более одного процента. Получился парк, по богатству субтропических форм единственный на территории бывшего СССР и сегодняшнего СНГ. Основной достопримечательностью его является аллея южноамериканских слоновых пальм — деревьев с мощными стволами свыше одного метра в диаметре, действительно похожими на ноги слона, и достигающими 25 м высоты. Смецкого называли творцом зеленой Третьяковки.
В 1895 году Николай Николаевич купил имение в две тысячи десятин в Гульрипше, за рекой Мачара, в трех километрах от берега моря. Здесь, на площади в 75 га, он разбивает прекрасный субтропический парк — уникальный по красоте, с центральной аллеей из финиковых пальм. В 1900 году он решает построить в Гульрипше санаторий для туберкулезных больных.
Этот человек был талантлив и удачен во всех своих начинаниях. Большинство необходимых для организации стройки материалов он выписывает из Москвы и Костромы. Работы велись круглый год.
В 1902 году на высоте 120 метров над уровнем моря был открыт Белый корпус санатория. Вокруг здания был высажен пробковый дуб из Средиземноморья с толстым слоем пробки и своеобразным наклоном стволов. Было и подсобное хозяйство — плодовый сад, виноградник, посадки цитрусовых. В ноябре 1902 года белое здание в Гульрипше принимает первых легочных больных, причем палаты здесь были вдвое дешевле, чем в других санаториях Сухуми.
Красный корпус в Гульрипше был построен в 1913 году. Оба четырехэтажных, оригинальной архитектуры здания не мешают друг другу и фасадами обращены к морю. Была построена электрическая станция, водопровод, канализация. По определению одного из участников комиссии, осматривающей санаторий, — это «настоящий дворец гигиены». Смецкой продолжал расширять и улучшать окружающий его парк, где теперь росли и цвели деревья всего мира. Тут и сизо-голубые кокосы из Америки с яркими оранжевыми плодами; перед зданиями санатория высажены древнейшие растения земного шара — цикосы, а также американские агавы, цветущие раз в жизни; около Красного корпуса вдоль склонов растет чернодревесная акация.
Перед строительством красного здания в Гульрипше Николай Николаевич приобретает в Агудзаре на берегу моря (гульрипшское побережье) небольшой участок земли. В 1905 году там Смецким было построено здание по плану широко известных немецких санаториев того времени с незначительными изменениями. Николай Николаевич решил использовать его как санаторий для отдыха и климатического лечения, работающий круглый год. Цена за комнату с освещением, слугой и ванной для одного лица составляла восемь рублей, для двоих — двенадцать, а для троих — пятнадцать рублей. Рядом был расположен недорогой ресторан. Смецкой вначале не предполагал превращать лечебницу в Агудзаре в санаторий для туберкулезных больных, но в Сухуми, особенно зимой, отдыхающих было мало. Однако зимой в построенном здании поселились несколько больных туберкулезом, и Николай Николаевич решил превратить лечебницу в Агудзаре в санаторий для туберкулезников с 8-месячным сезонным лечением и совсем низкой платой за лечение и отдых. Здание было рассчитано на сто человек, в Гульрипше белое здание могло принять сто десять больных.
После постройки красного здания в Гульрипше сам Смецкой писал: «Когда я приступил к строительству санатория № 2, я имел уже значительный опыт и мог выработать самостоятельный план. Санаторий в четыре этажа с электрическим лифтом, жилые комнаты все на юг и одинаковой величины; сзади идет односторонний коридор шириной пять аршин, окнами на север. Веранды, чтобы не затенять помещения, стоят отдельно, служа продолжением здания; из каждого коридора вход на веранду. Работа произведена тщательно, из хорошего материала, хорошими специалистами».
В Абхазском государственном архиве сохранилась смета расходов, понесенных Смецким при постройке и оборудовании всех трех зданий: на постройку белого и красного зданий в Гульрипше он истратил три миллиона рублей, а на санаторий в Агудзаре — 2 миллиона рублей.
Таким образом, к 1913 году этим деятельным человеком было построено три санатория, которые в общей сложности могли вместить шестьсот человек больных, им же были посажены декоративные парки общей площадью 240 га, которые впоследствии он все время расширял.
Николай Николаевич был истинным сыном XIX века, представителем лучшей части русской интеллигенции и дворянства: просветитель и гуманист — он не только сажал и строил, он неутомимо пропагандировал свои успехи в пересадке и акклиматизации заморских растений. Смецкой везет на выставку в Москву «Русская Ривьера» в 1912 году коллекцию выращенных им пальм, кактусов, агав и других деревянистых, древесных и кустарниковых пород, произрастающих в Сухуми. Участвуя в таких выставках, Николай Николаевич старался ознакомить широкий круг людей с исключительными возможностями культивирования в стране новых видов растений. С учетом его основной цели: охрана здоровья народа, — посаженные им сады должны были выполнять санитарно-гигиеническую функцию — превратить малярийный край в роскошный парк с субтропической растительностью, который в сочетании с прекрасным сухумским климатом должен был стать одним из лучших курортов для легочных больных.
Современному бизнесмену, так называемому «новому русскому», лихорадочно пытающемуся утвердиться в мире за счет приобретенной, часто не без криминала, собственности, вряд ли будут понятны некоторые поступки этого человека. В 1907 году Смецкой обратился в Москву в Городскую Думу с просьбой принять от него в дар санаторий, Гульрипши (белое здание), но его просьбу почему-то не удовлетворили. В 1914 году он отдает безвозмездно в распоряжение Красного Креста красное здание в Гульрипше для лечения инвалидов войны. В 1915 году Смецкой опять обращается в Министерство просвещения с просьбой принять в дар санаторий для лечения учителей и учащихся. Дар был принят, но пока суд да дело, произошла февральская революция 1917 года.
Потом были страшные годы со сменой власти. Санаторий «Агудзары» сожгли. Николай Николаевич всеми силами пытается сохранить оставшиеся санаторные корпуса и парки. В 1918 году, когда в Абхазии установилась советская власть, он обратился в Ревком с просьбой принять меры по охране здравниц. Новая власть продержалась в Сухуми сорок дней, но в феврале—марте 1921 года с помощью Красной Армии большевики окончательно закрепились в Абхазии. Смецкой остался верен себе: он сам передает советскому правительству свои санатории с просьбой сохранить их как здравницы для легочных больных. Санаторию в Гульрипше в 1921 году было присвоего имя Ленина (тут же располагался совхоз им. Ильича). Николаю Николаевичу и Ольге Юрьевне для жилья выделили нижний этаж в Синопе; во время сбора мандаринов там же размещались и поденные рабочие, принимающие участие в сборе цитрусовых.
Десять лет прожил Николай Николаевич при советской власти, оставаясь таким же, как всегда: помогал в благоустройстве санаториев, руководил сбором мандаринов. В 1929 году вышло постановление Совета Труда и Обороны о восстановлении этих курортов. Уже тогда санаторий в Гульрипше считался превосходным.
В 1948 году была даже выпущена почтовая марка с фотографией санатория «Гульрипши».
Синопский дендропарк постепенно становился научно-исследовательской лабораторией, в 1926–1927 годах он стал опытной станцией Всесоюзного института растениеводства, возглавляемого крупнейшим ученым в этой области Н.И.Вавиловым. Кстати, инициатором создания Сухумского музея флоры был генерал Н.Н.Раевский. Он для снабжения причерноморских крепостей посадочным материалом в 1840 году приказал заложить особый парк. Правда, во время русско-турецкой войны 1877–1878 годов турецкие войска вырубили и сожгли его, но через четырнадцать лет в Сухуми была организована, не без активного участия Н.Н.Смецкого, садовая и сельскохозяйственная станция, и начались работы по восстановлению будущего Сухумского ботанического сада —живого растительного музея.
Умер Николай Николаевич в 1931 году от кровоизлияния в мозг, его жена Ольга Юрьевна дожила до 1940 года. Она после смерти муж, если позволяло здоровье, конечно, не без чужой помощи, поднималась к огромному гималайскому кедру, в тенистую прохладу парка. Днем здесь тихо, не слышно даже голосов сборщиков мандаринов. Сквозь крону деревьев проблескивает море. Настоенный на сосновых иглах воздух напоминает о густых хвойных лесах ее далекой Родины. Раньше это был ее любимый уголок — вот здесь, рядом с кунгунией, всегда стояло плетеное кресло. Теперь она чаще сидела в аллее слоновых пальм, где обычно отдыхал Николай Николаевич, и наблюдала за мелким дрожанием резных листьев финиковых пальм у входа в дендрарий, вспоминая слова мужа: «Трепет тонких листьев, как биение пульса». В 1964 году Н.Н.Смецкому в Синопском дендропарке был установлен по решению Совета министров Грузии скромный памятник.
Мы приехали в пансионат Синоп в 1986 году. Это был благословенный край, а Сухуми — истинный город-сад. Дендропарк Смецкого представлял собой настоящий райский уголок, где на небольшом участке были собраны все растения земного шара. Наверху росли сосны и могучие кедры; воздух на еще горячем сентябрьском солнце был насыщен густым хвойным запахом, и с сухим стуком падали шишки на столы, врытые в землю для грузинских застолий, а внизу, у зеленых ворот, недалеко от пляжа, на легком ветру бились резные листья финиковых пальм; в центре — та аллея слоновых пальм, где любил сидеть в старости Николай Николаевич. Действительно, кажется, что злой волшебник подшутил над стадом огромных слонов, превратив их туловища в зеленую крону, а тяжелые ноги в мощные стволы. И все это роскошество парка: зеленое, сизое, серебристое, желтое, коричневое, красно-бурое, округлое, тонколистное, кинжаловидное — дышало и благоухало под безмятежным небом древней Апсны.
Потом наступили другие времена: опустел и захирел прекрасный синопский пляж, исчезли отдыхающие на обезлюдевших улицах Сухуми, небо уже не было безмятежным. Обрушились на этот рай война и смерть. Время горя и слез. Но все проходит, наступят мирные дни, снова появятся отдыхающие, придет на эту древнюю землю поколение новых людей. Придут новые мирные, щедрые, деятельные люди, восстановят все разрушенное и поруганное; придут, как однажды сюда пришли высокие, красивые мужчина и женщина, чтобы своим трудом и энергией сделать еще более прекрасной эту южную землю.
