Западная критика почтительно именовала его «царем Давидом», «королем скрипачей», «первой скрипкой мира»…
Давид Ойстрах — это беспрецедентное явление в истории музыкального искусства.
Одна из причин его успеха — уникальность метода, разработанного Ойстрахом для самого себя, но ставшего затем эталоном игры на скрипке.
Мало кому известно, что именно Давид Ойстрах послужил прототипом скрипача Полякова в популярном романе братьев Вайнеров «Визит к Минотавру», изданном в 1972 году и экранизированном в 1987-м. Скрипку Страдивари, переданную в дар великому скрипачу бельгийской королевой, действительно украли, но… четверть века спустя после описанных в книге событий. В основу фильма был положен другой криминальный эпизод, связанный с именем Ойстраха.
Жизнь выдающегося скрипача складывалась не очень-то гладко. Постоянные гонения и конфликты с «сильными мира сего», а отсюда — и с самим собой оборачивались нервными срывами, инфарктами и, в конце концов, привели к скоропостижной смерти. Одним из наиболее напряженных эпизодов жизни маэстро стало ограбление его московской квартиры в юбилейном для Ойстраха 1968 году..
По мотивам этой истории братья Аркадий и Георгий Вайнеры написали в 1972 году роман «Визит к Минотавру». По сюжету однажды во время отсутствия скрипача и педагога Льва Иосифовича Полякова была ограблена его квартира. Среди множества ценных и малоценных вещей, которых лишился профессор, находилась скрипка «Санта- Мария», одна из лучших работ Антонио Страдивари, созданная более 260 лет назад в период творческого расцвета мастера…
— В действительности тогда у Ойстраха скрипку Страдивари не крали, — рассказывал многие годы спустя Аркадий Вайнер. — Кстати, у Ойстраха имелся изумительный инструмент Гварнери, который ничуть не дешевле Страдивари. Эту скрипку он взял с собой на гастроли. Дома же у музыканта в футляре кремонских мастеров стоимостью около 100 тысяч долларов лежал обыкновенный серийный Вильом. За него на аукционе «Кристис» дают, по сравнению со Страдивари, сущие пустяки — 700 тысяч «зеленых». Жулики, проникшие в квартиру Ойстраха, скрипку брать не стали. Один из них сказал: «Чего ее тащить? В музыкальном магазине на Неглинке их висит 100 штук по червонцу». Кстати, воришки пренебрегли также золотым диском Ойстраха.
Сенсация состояла в том, что тогда в течение двух суток были ограблены квартиры певицы Эдиты Пьехи, известного футболиста Эдуарда Стрельцова и Давида Ойстраха. А унесли у знаменитого скрипача немало: одних только денег на сумму 120 тысяч долларов, лифчиков на собольем меху штук 40, обувь, коллекцию старинных часов, огромный золотой ключ от ворот Иерусалима… Но в таком виде история с кражей тянула лишь на статью, а никак не на роман. Поскольку мы затратили много сил на добывание и изучение информации о преступлении (Ойстрах запретил тогдашнему министру внутренних дел — всемогущему Щелокову публиковать какие бы то ни было материалы), то не хотелось отказываться от этого сюжета. И вот однажды брат сказал: «Послушай, ведь мы же хотим написать роман, а не судебный очерк. И нашим героем будет вовсе не Ойстрах, а совсем другой персонаж. Поэтому надо, чтобы фигурировала кража скрипки Страдивари!»
Интересно, что в фильме «Визит к Минотавру» «снималась» настоящая скрипка Страдивари, принадлежавшая Давиду Ойстраху.
— В послевоенные годы Давид Федорович играл на Страдивари из Госколлекции (Государственная коллекция уникальных музыкальных инструментов — это крупнейшее в мире собрание струнных инструментов работы мастеров разных стран и эпох, среди которых шедевры скрипичного мастерства работы Страдивари, Гварнери, Амати и др. — Авт.). Когда-то эта скрипка принадлежала князю Юсупову, — рассказывает скрипач-виртуоз Артур Штильман, лауреат международных конкурсов, солист Московской филармонии до эмиграции в США в 1979 году. — Ее так и называли — «юсуповская». Это был лучший инструмент в стране и понятно, что на нем должен был играть лучший исполнитель. Скрипка изумительно звучала перед микрофоном, но для большого зала, пожалуй, не обладала необходимой силой звука.
Вскоре после войны в Госколлекцию поступила «трофейная» скрипка Страдивари. (По некоторым сведениям, инструмент этот ранее принадлежал берлинскому профессору Хафеману, а привез его в Москву из Германии маршал Георгий Жуков. — Авт.). Некоторые эксперты, однако, склонялись к мысли, что это был инструмент работы знаменитого француза Вильома, делавшего изумительные копии работ Страдивари и Гварнери. Как бы то ни было, Давид Ойстрах стал играть на новом инструменте. У этой скрипки был гораздо более мощный звук, чем у «юсуповской».
Первую Страдивари Ойстрах приобрел в собственность в 1955 году в США. А одиннадцать лет спустя он обзавелся «Марсиком» (скрипка Страдивари 1705 года), на котором играл до конца своих дней.
— У Ойстраха была еще одна скрипка работы Страдивари, — говорит Нина Мелешина, главный хранитель Московского государственного музея музыкальных инструментов имени М. Глинки. — Именно эта скрипка «снималась» в детективе «Визит к Минотавру», где по сюжету, ее похищали злодеи. Так вот, спустя девять лет после выхода фильма на экраны скрипку украли уже по-настоящему…
У этой скрипки Страдивари, изготовленной в 1671 году, особенная история. Ее подарила Давиду Ойстраху королева Бельгии Елизавета (урожденная баварская принцесса), которая сама была прекрасным музыкантом. Она училась у всемирно известного бельгийского скрипача и композитора Эжена Изаи и даже впоследствии учредила международный музыкальный конкурс его имени, который и сейчас проводится в Брюсселе. В 1937 году Ойстрах стал победителем этого конкурса, и с тех пор его и королеву Елизавету связывала дружба. В непростые времена Елизавета не боялась высказывать свои симпатии к Советскому Союзу, за что была даже прозвана «красной королевой». Известно, например, что она писала Сталину: «Дорогой Генералиссимус, я провожу конкурс скрипачей и рассчитываю на участие представителей вашей замечательной школы». Сталин якобы наложил резолюцию: «Послать. Обеспечить победу». Возможно, с его «легкой» руки на этих конкурсах именно советские музыканты неоднократно становились победителями. Большей частью — воспитанники Ойстраха.
Истинный одессит, Ойстрах обладал теплым, незлобивым юмором. В один из очередных приездов в свой родной город он так рассказывал о знакомстве с королевой Елизаветой:
«Мы жили в одной гостинице в горах. Она приходила ко мне в номер в девять утра, когда я был еще в пижаме и не брит, садилась на край кровати и слушала, как я занимаюсь… Она была необыкновенна, как весенний цветок. Ей исполнилось уже 85… Когда я нынче в Москве подавал телеграмму королеве Елизавете и упомянул о «цветке», по-моему, меня посчитали сумасшедшим»…
— После смерти музыканта его семья преподнесла подаренную королевой скрипку в дар нашему музею, — продолжает Нина Мелешина. — Говорят, маэстро играл на ней лишь дважды: самая миниатюрная из скрипок Страдивари слишком мала для мужских рук. Скрипка была сделана под руководством другого известного мастера — Амати, учителя Страдивари. Ее страховая стоимость составляла миллион долларов. Это был один из самых охраняемых инструментов в стране. Три раза в год его снимали с витрины для участия в концертах лучших скрипачей, а репетировать на нем можно было лишь под охраной милиции. Запрещалось даже показывать, где он хранится.
И вдруг — кража, потрясшая не только Москву, но и весь культурный мир! В ночь на 23 мая 1996 года вместе с уникальной скрипкой Страдивари из музея исчез инструмент работы известного немецкого мастера XVII века Якоба Штайнера (в бывшем Советском Союзе имелись только две его работы). Скрипку Штайнера передали в музей таможенники, конфисковав ее у профессора Московской консерватории Дьяченко, который попытался контрабандно вывезти инструмент за границу. Профессора осудили на семь лет лишения свободы, а скрипку сделали музейным экспонатом.
— Уникальные изделия Страдивари не раз крали и за рубежом. Что характерно — всегда находили. Нашли и в этот раз, однако на поиски ушло полтора года, — продолжает Нина Мелешина. — Самое ужасное, что следователи в первую очередь заподозрили наших сотрудников. Но это абсурд. Мы пуще глаза хранили единственную в нашем музее Страдивари…
— К месту происшествия на улицу Фадеева (где расположен Музей имени Глинки. — Авт.) моментально прибыла опергруппа, — вспоминает Олег Зайцев, тогдашний сотрудник Московского уголовного розыска. — Злоумышленники действовали по четко разработанному плану. Они сумели «замкнуть» на двери служебного входа охранную сигнализацию таким образом, что она по всем параметрам была вроде бы в рабочем режиме, а на самом деле оставалась к взлому глухой. Поэтому входную дверь преступники открыли, сорвав замок. Дверь, ведущую в зал экспозиции, взламывать не пришлось: по беспечности ее просто не закрыли. Долбанув увесистым гвоздодером по толстому витринному стеклу, ночные гости сняли со стенда скрипки и удалились. Охранная сигнализация на демонстрационном стенде сработала, но, приняв тревожный сигнал, охранница с первого этажа поспешила на второй по парадной лестнице, постояла у запертой парадной двери и, не услышав ничего подозрительного, вернулась в караульное помещение. Лишь утром шофер директорской автомашины поднял тревогу, увидев взломанную дверь служебного входа.
Специально созданный штаб по координации поиска скрипок возглавил начальник московской милиции. Речь шла не только о стоимости скрипок (два миллиона долларов), но и о престиже страны.
На первых порах розыскникам везло: они четко шли по следу. В скором времени в музее раздался телефонный звонок с предложением… выкупить инструменты. Некий Сергей утверждал, что обе скрипки находятся у него: «Мы честные предприниматели. Партнеры вернули нам долг скрипками. Мы могли бы продать их за границу, но как патриоты решили, что они должны остаться на родине», — заявил он. Таких звонков из телефонов-автоматов последовало несколько. Всякий раз беседа была очень непродолжительной, и задержать звонившего не удавалось. Сергей требовал сначала два миллиона долларов, потом сделал скидку до одного миллиона. Подтверждая наличие у него скрипок, прислал сначала их фотографию, потом через ячейку в камере хранения Белорусского вокзала была получена видеокассета. Сомнения исчезли: скрипки целы и пока что никем не востребованы. Это означало, что кража не была заказной. В противном случае раритеты сразу же уплыли бы за рубеж или, выражаясь языком антикварщиков, «попали в яму». Это когда денежный туз обращает дензнаки в материальные ценности и надолго упрятывает их в тайник.
Оперативники от имени музейных работников вели переговоры с Сергеем, каждый раз записывая их на пленку. Тянули время, торговались — нужно было «засечь» телефон, которым пользовались воры. При этом объясняли «продавцу», что цена скрипок в два раза ниже и что необходимая сумма все же будет собрана. Удалось дважды договориться с ним о встрече — в депозитарии одного из коммерческих банков и в баре на Люсиновской улице. Миллион долларов также был приготовлен и лежал в милицейском сейфе. Но встреча не состоялась: переговорщик Сергей навсегда ушел из телефонной сети, так и не рискнув совершить сделку. Для милиционеров полоса относительного везения закончилась. Потянулись дни и месяцы сбора информации, тревог и ожиданий…
А в ночь на 11 сентября 1996 года из Государственной публичной исторической библиотеки России воры вынесли сотни редких книг, стоимость которых оценивалась более чем в 400 тысяч долларов.
Среди украденных раритетов оказались издания XV—XVIII веков: «Апостол» Ивана Федорова, рукописное Евангелие 1520 года, часть коллекции западноевропейских книг по масонству XVII века, инкунабула Лопеса де Мендозы «Пословицы» (единственный сохранившийся в мире экземпляр), первое издание знаменитых «Кентерберийских рассказов» английского поэта Джеффри Чосера (эта книга впоследствии стала лотом на аукционе «Кристис» и, имея стартовую цену ниже одного миллиона долларов, 8 июля 1998 года ушла с молотка за 7,3 миллиона! — Авт.). Словом, воры знали, что брать.
Через неделю в МУР поступила информация: в антикварном магазине появился человек, который предложил на продажу пару-тройку старинных книг и назвал раритеты, числившиеся среди похищенных из библиотеки. Опять напрашивался вывод: и в этом случае у похитителя нет выхода на международную антикварную мафию. Решив, что между двумя кражами — скрипок и книг — есть что-то общее, милицейские опергруппы объединили усилия…
Человек, сдавший книги на комиссию, был задержан. Сыщики стали проверять его на причастность к краже в музее имени Глинки. Под давлением фактов он сознался и назвал имя подельника. Последний, как выяснилось, уехал куда-то на юг, чтобы… продать скрипки! Нашли злоумышленника в Сочи: он грубо нарушил правила дорожного движения и попал в милицейскую сводку.
Зная его пристрастие к карточным играм, оперативники устроили засаду во всех местных игорных заведениях. Подозреваемый появился в одном из них через несколько дней. Брать его сразу не стали. Сотрудник МУРа сказал злоумышленнику, что сидел в одной камере с его подельником. «Я его вытащу из тюрьмы, если отдашь скрипки»,— заявил сыщик. Тот согласился и вместе с милиционером отправился в село на границе с Абхазией. Скрипки находились там, в полуразрушенном доме…
Суд определил преступникам, совершившим едва ли не самые громкие кражи последнего десятилетия минувшего века, меру наказания в виде лишения свободы на срок семь и восемь лет и обязал их выплатить огромные суммы пострадавшим, выигравшим иски в гражданских судах.
В ходе судебного следствия выяснилось, что оба злоумышленника — офицеры, выпускники военного училища, однако в армии служить отказались — подали в отставку. Воровать начали, когда учились на последнем курсе училища. Одному хронически не хватало денег на выпивку, другому — на выплату карточных долгов. Свою первую кражу совершили в августе 1988 года.
Сотрудники «антикварного» отдела МУРа вернули скрипки в музей имени Глинки, где они находятся и сейчас.
— На Страдивари была трещина — след, оставшийся от неаккуратной выемки ее из тайника, — констатирует Нина Мелешина. — В другом месте скрипка была поцарапана, от времени и условий хранения разошлась склейка. Инструмент реставрировали по старинной технологии. Восстановили даже лаки Страдивари. Хотя и боялись, что пропадет живой звук, но…
В октябре 2002 года после долгого перерыва скрипка Страдивари вновь зазвучала в одном из залов нашего музея. Ее голос тот же, что на эталонной записи Ойстраха!..
Автор текста Александр Левит, «СОБЫТИЯ»
