Храм был заложен на берегу речки Тельминки 9 июня 1814 года и освящён 20 августа 1816 года. На деревянном восьмиконечном кресте, находящемся в алтаре, имеется подробная запись об этом событии. Нечасто встретишь в интерьере православного храма росписи светского характера. А здесь на наружной стене хоров мы видим девять клейм, изображающих ландшафт. Как подлинное чудо воспринимались некогда куранты. Они исполняли двеннадцать музыкальных пьес. Причём создавалась иллюзия, будто наигрывают их два архангела, стоящие в нишах по обе стороны от хоров. В нужный момент они поднимали свои позолоченные трубы, и раздавалось «доброгласное» песнопение. На втором ярусе колокольни до сих пор сохраняются детали этого механического музыкального инструмента, близкого родственника распространённых музыкальных шкатулок. Церковь построил Иоаким Иванович Шорин, а замысловатые куранты устроил мастер Климов. И тот и другой были ссыльными, работавшими на тельминской фабрике. Как явствует из документов, вдохновителем сооружения «благозвучного храма» был Игнатий Иванович Соколовский, служивший директором местной фабрики в 1808-1820 годах.
Подлинным феноменом можно назвать Казанскую церковь в поселке Тельма близ Байкала, севернее Иркутска. Интрига заключается не только в том, что церковь – единственный ротондальный храм, обнаруженный на сегодня на необъятных просторах Сибири, но и в особенностях ее архитектуры. Среди всех известных ротондальных храмов она – единственная пятиглавая. При этом четыре главки располагаются не как это принято, на диагоналях квадрата, а по углам прямоугольника, вытянутого вдоль главной оси храма. Колокольня в плане – овальная, такой нигде не встретим!
В Епархиальных ведомостях можно найти сведения и о строителях, и о служителях. И об имуществе храма. Не упоминается лишь автор проекта. Из других документов известно имя инициатора строительства – директора суконной фабрики, при которой и был возведен храм. Тайной остается имя автора. Уже, и небезосновательно, высказывается мнение об авторстве О. Бове. Главным аргументом является наличие в архитектуре храма боковых лоджий, охватывающих ротонду. Они повторяют прием, использованный О. Бове в церкви Михаила Архангела в его усадьбе в Архангельском под Москвой и в Покровской церкви в Пехра-Покровском. Если сравнить перечисленные лоджии, то сходство вполне очевидно, что говорит в пользу уже высказанной версии. Однако эти лоджии, — пожалуй, единственное, что говорит об авторстве Бове. Подобное решение можно встретить и в более ранних проектах Н. Львова и В. Баженова. Овальная же колокольня встречается лишь в одном из неосуществленных проектов Баженова. Трудно представить себе, чтобы кто-нибудь, кроме Баженова, решился расположить главки таким образом, как это сделано в Казанской церкви в поселке Тельма – по сторонам ротонды. И еще одна деталь не может остаться без внимания: мальтийские кресты над окнами второго яруса колокольни и ротонды, и сплошная их лента, заполняющая фриз под карнизом ротонды. Как известно, Баженов был членом Мальтийского ордена, главой которого в России являлся Павел I. Возможно, это не позволило построить храм близ столиц, но он нашел себе применение вдали от них.
Как видим, имя автора – пока лишь гипотеза, но вне зависимости от того, какая из них верна, и даже вне зависимости от этого, Казанская церковь в поселке Тельма не может оставаться на периферии истории отечественного зодчества.
