Санкт-Петербург, 9 декабря 2014г. Государственный Эрмитаж во вторник открыл после ремонта Большую церковь Зимнего дворца, сообщает «Интерфакс-Религия». Там будет размещаться постоянная экспозиция русского церковного искусства. Работы по реставрации предметов декоративного и прикладного искусства велись с декабря 2013 года по октябрь 2014-го. Общая площадь отреставрированных помещений составляет 525 кв. метров.В ходе ремонта выполнены работы по реставрации гладкой штукатурной поверхности стен, профилированных и лепных элементов, гладкой и профилированной золоченой поверхности оконных и дверных откосов. Отреставрированы также каменные подоконные доски и золоченые скульптурные композиции из папье-маше. Специалисты воссоздали предметы декоративно-прикладного искусства и отреставрировали иконостас с сохранением отдельных элементов. Перед открытием церкви в Большом тронном (Георгиевском) зале Зимнего дворца прошла торжественная церемония по случаю Дня святого Георгия. В зал внесли исторические знамена полков русской армии, играл праздничный оркестр.Большая церковь Зимнего дворца построена в 1753-1762 годах одновременно с возведением самого дворца по проекту Франческо Бартоломео Растрелли. В первоначальном виде церковь сохранялась до пожара 1837 года. В 1839 году ее восстановил архитектор Василий Стасов в приближении к первоначальному виду. Долгие годы церковь являлась домашним храмом императорской семьи. С 1917 года этот храм использовался как музейное помещение.
По стародавнему обычаю, при дворах русских Государей всегда имелся храм, украшенный благолепно и богато. Этот обычай сохранился и после переноса столицы в Петербург, поэтому, когда Б. Растрелли разрабатывал проект нового, четвертого по счету Зимнего дворца, он разместил придворную церковь в юго-восточной части второго этажа, на месте существовавшей в третьем дворце, которую 19 октября 1735 г. освятил архиепископ Феофан (Прокопович).
Закладка увенчанного куполом храма состоялась 14 октября 1753 г., но к отделке его долго не приступали. Только через шесть лет зодчий подал чертеж „лепному и живописному убранству“, выдержанному в барочном стиле. За роспись купола взялись итальянцы К. Цукки и Ф. Мартини, алтарной части – Д. Венерони, за лепку – Дж.Б. Джани. С тщательностью проектируя все детали отделки, Растрелли с особым вдохновением сочинил эскизы иконостаса, сени и кафедры, по которым работали резчики И. Дункер и Л. Роллан. Образа в трехъярусном иконостасе исполнил И.И. Бельский с братьями и И.Я. Вишняков. Евангелистов в парусах и плафон „Воскресение Христово“ в притворе написал незадолго до этого приехавший из Италии Ф. Фонтебассо.
Когда архиепископ Новгородский Димитрий 6 апреля 1762 г. освящал законченный дворец, собор не был еще готов, и потому вместо него освятили временную Воскресенскую церковь. Только через год, 12 июля 1763 г., архиепископ Гавриил освятил собор, который свое название получил во имя образа Спасителя, написанного в 1693 г. Ф.Ф. Ухтомским. Он находился в моленной при алтаре и был украшен золотой ризой с бриллиантами.
Из-за промерзания купол внутри храма заменили в 1764–1765 г. плоским потолком, который украсили иллюзорной живописью А. Перезинотти и И. Бельский с „командою“. Вскоре в собор поступили из Оружейной палаты в Москве несколько золотых крестов и сосудов, принадлежавших в XVII веке русским Царям, позолоченные кресты-мощевики (в том числе крест, которым митрополит Филарет благословил на царство боярина Михаила Романова) и серебряный крест с частью Ризы Господней, Животворящего Древа и тернового венца Спасителя. В 1831 г. плащаницу „по образу старой“ написал акад. А.Е. Егоров.
Так как собор в основном использовался для торжественных служб, то 10 января 1768 г. архиепископ Новгородский Димитрий для частного обихода освятил в северо-западной части дворца малую придворную церковь Сретения (первая церковь с таким названием появилась еще при Екатерине I). Лепкой ее украсил вышеупомянутый мастер Джани. После опустошительного пожара 1837 г. эта церковь была восстановлена В.П. Стасовым на том же месте и освящена 1 февраля 1839 г. митрополитом Киевским и Галицким Филаретом. Во время восстановления дворца службы шли в походной церкви, установленной в Шепелевском доме. В двухъярусном иконостасе работы В. Бобкова были поставлены спасенные от огня образа, на стенах повешены новые, исполненные академиком Т.А. Неффом. Золоченый барочный орнамент в малой церкви выполнил И. Дылев, скульптуры – И. Герман, плафон по рисунку Т.А. Неффа написал Н.А. Майков. В конце XIX века в ризницу малой церкви поступил золоченый серебряный крест с мощами Трех Святителей и частицей Животворящего Древа, происходивший из афонского монастыря Пантакратор.
Большой собор после пожара восстанавливал тоже В.П. Стасов, которому было велено сделать это „с возможной точностью… в прежнем виде“, хотя нужных для этого чертежей оказалось ничтожно мало. Значительная часть убранства была на сей раз выполнена не из дерева, а из папье-маше скульпторами Д. Аджом и Ю. Штрейхенбергом, кариатиды и статуи – В.И. Демут-Малиновским и П.В. Свинцовым. Золоченый иконостас, сень и кафедру вырезал по рисункам зодчего мастер П. Кретан. Иконы были в основном взяты прежние, спасенные при пожаре, живопись в плафоне возобновил П.В. Басин, евангелистов на парусах написал Ф.А. Бруни, роспись „под лепку“ – П. Медичи. Посреди храма было повешено прежнее серебряное паникадило, дополненное и отремонтированное Дж. Банистером. 25 марта 1839 г. митрополит Московский Филарет в присутствии Императорской семьи освятил обновленный однопрестольный собор.
Благодаря Августейшим хозяевам в соборе было собрано немало святынь и ценных художественных произведений. Это прежде всего святыни, подаренные Павлу I Мальтийским орденом: десница св. Иоанна Предтечи, древняя икона Филермской Божией Матери (написанная, по преданию, евангелистом Лукой), находящиеся ныне в Цетинье (Черногория), и золотой ковчег с частью ризы Господней, которые осенью на месяц переносили в Гатчинский собор. В 1850 г. греческий монастырь Влатес поднес Императрице Александре Феодоровне часть чаши Господней с Тайной вечери, заключенную в серебряную оправу, которую она передала в собор. Здесь же хранилась левая рука мч. Марина, присланная из Грузии, ковчежцы с мощами свт. Спиридона и вмч. Георгия, с мощами ап. Иоанна Богослова, с мощами киево-печерских угодников, а также ряд замечательных икон начала XVII века из родового имущества Романовых, редкая плащаница 1602 г. Александр I подарил храму Острожское Евангелие 1580 г. издания. В конце XIX века на крыше дворца была сооружена звонница с пятью колоколами, которые настроил известный знаток колокольного дела прот. А.А. Израилев.
С собором связаны многие события в жизни Императорской семьи: венчания, крестины и панихиды. Отсюда, после литургии, Император Николай II вышел на балкон к народу в день объявления войны Германии. Члены царской семьи обычно молились в моленной, находившейся за алтарем. Посторонние в храм, как правило, не допускались; исключением был престольный праздник, когда из часовни Спасителя приносили Его чудотворный образ. 12 октября, в праздник переноса мальтийских святынь, происходило торжественное богослужение с поминанием Павла I. Такое же богослужение в присутствии Государя и кавалеров Георгиевского ордена свершалось 26 ноября, в Юрьев день.
С 1798 г. настоятели собора, из коих обычно выбирались императорские духовники, именовались протопресвитерами и возглавляли придворное духовенство. Среди них надо отметить Иоанна Иоанновича Панфилова (служил в 1777–1794 гг.), духовника Екатерины II. Предпоследним настоятелем был Александр Петрович Васильев, расстрелянный большевиками в 1918 г., последним – Николай Григорьевич Кедринский.
Собор пострадал при штурме Зимнего большевиками, и богослужения в нем прекратились. В начале 1918 г. храм был вновь открыт, но в апреле его закрыли окончательно. 29 мая 1918 г. Президиум ЦИК Союза коммун Северной области отказал в ходатайстве Братству приходских советов и утвердил решение о ликвидации храма.
Ныне обе церкви заняты выставками Эрмитажа. Образованная еще в 1991 г. община тщетно пытается вернуть собор верующим – администрация его не отдает, ссылаясь на музейные правила.
http://www.encspb.ru/object/2805467476
Церковь Спаса Нерукотворного Образа в Зимнем дворце 9 декабря 2014 года, спустя многие годы, открыта для посетителей. Это событие было приурочено к 250-летию Государственного Эрмитажа. Возрожденный храм стал частью экспозиции «Русская культура второй половины XVIII века».
Реставраторы в точности воспроизвели интерьер и отдельные элементы храмового убранства. Восстановлен иконостас. Часть икон сохранилась, а на месте недостающих — серое полотно: реставраторы надеются, что образа будут найдены, и не заменяют их копиями. В храме выставлены некоторые святыни, связанные с царской семьей — например, принадлежавшие императору Александру II иконы святого Александра Невского, преподобного чудотворца Тита и мученика Поликарпа, а также хранившийся в храме с 1763 года напрестольный крест «Кунерсдорфский» (изготовленный после победы русского оружия под Кунерсдорфом, в ключевом сражении Семилетней войны).
Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский отметил, что церковь до революции являлась домовым храмом семьи Романовых. Если с комплексом в Екатеринбурге связаны трагические страницы истории царской семьи, то с церковью Зимнего дворца связаны радостные, светлые события в жизни русских царей и их домочадцев: здесь они венчались, крестили детей, отмечали торжественные даты. По мнению Пиотровского, храм должен нести «прежде всего мемориальную функцию». Богослужения в нем будут совершаться лишь несколько раз в году. В открытии принял участие глава объединения семьи Романовых князь Дмитрий Романович. «В этом месте, связанном с историей моей семьи, я испытываю замечательные чувства», — сказал гость.
Настоятель собора протоиерей Владимир Сорокин передал храму поминальный «Синодик собора Спаса Нерукотворного Образа в Зимнем дворце» с 5747 именами, состоящий из разделов — «О здравии» и «Об упокоении». В первый включены имена Святейшего Патриарха Кирилла, митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Варсонофия, настоятеля храма, руководителей государства и города, директора и сотрудников Государственного Эрмитажа. Во второй — имена всех почивших руководителей и ключевых сотрудников музея, настоятелей и клириков собора, руководителей государства, начиная с Рюрика, петербургских градоначальников и глав основных министерств и ведомств дореволюционной России. Над созданием синодика помимо отца Владимира трудились заведующая отделом рукописей и документального фонда Эрмитажа Елизавета Яковлева, помощник директора Эрмитажа Мария Халтунен, заведующая канцелярией Князь-Владимирского собора Екатерина Карловская.
Придворный собор Зимнего дворца, домовой храм императорской семьи был построен в 1753-1762 годах по проекту Франческо-Бартоломео Растрелли. Храм был освящен 25 июля 1763 года. Икона Спаса кисти Феодота Ухтомского, написанная в 1693 году, находилась в моленной при алтаре. С 1799 года в соборе хранились десница святого Иоанна Предтечи, древняя икона Филермской Божией Матери и золотой ковчег с частью ризы Господней. В конце XIX века на крыше дворца была сооружена звонница с пятью колоколами, которые настроил протоиерей Аристарх Израилев. Последним настоятелем собора (и духовником царской семьи) в 1914-1918 годах был протоиерей Александр Васильев. Храм был закрыт в 1918 году, а в 1922-м передан Эрмитажу. Церковный интерьер был разобран, частично уничтожен в конце 1930-х, помещение храма использовалось как музейная зала. Реставрационные работы велись с 2008 года.
«Вода живая», 09.12.14
Главная домовая церковь Зимнего дворца официально именовалась Собором Спаса Нерукотворного образа. Однако в повседневной жизни и в официальных документах он значился просто как Большая церковь (собор) Зимнего дворца.
Расположение Большой церкви в юго-восточной части Зимнего дворца не случайно. Во-первых, поблизости должны были располагаться покои императрицы Елизаветы Петровны, окнами на луг. Во-вторых, примерно на этом же месте находилась придворная церковь в третьем Зимнем дворце. Ну и, конечно, в соответствии с каноническими традициями собор сориентирован строго по оси «запад – восток». Особо отметим и то, что если помещения и залы Зимнего дворца многократно перекраивались по воле их хозяев, то Большой и Малый соборы Зимнего дворца оставались некой константой, вокруг которой шла парадная и повседневная жизнь главной императорской резиденции.
Церемонию закладки храма провели 14 октября 1753 г., т. е. тогда, когда еще не были окончательно оформлены планировочные контуры самого Зимнего дворца. Однако отделка интерьеров собора началась только спустя шесть лет.
Интерьер собора Спаса Нерукотворного образа оформляли преимущественно итальянцы. Купола собора расписали К. Цуки и Ф. Мартини, алтарную часть Д. Венерони, лепкой занимался Дж.-Б. Джани. Но иконы в трёхъярусном иконостасе исполнили И.И. Бельский с братьями и И.Я. Вишняков. Интерьер Большой церкви, созданный по проекту Ф.Б. Растрелли, стал одним из самых пышных в Зимнем дворце.
Поскольку Петр III пожелал въехать в Зимний дворец на Пасху 1762 г., возведение Большой церкви всячески форсировали, но достроить ее так и не удалось. Поэтому 6 апреля 1762 г. архиепископ Новгородский Дмитрий, освятив недостроенную резиденцию, освятил вместо собора временную Воскресенскую церковь.
Император Петр III в Зимнем дворце в 1762 г. фактически не жил, поскольку через несколько недель он выехал из Петербурга в пригородные резиденции. Но тем не менее в дворцовом фольклоре остались легенды о совершено непристойном поведении молодого императора во время церковных служб. Он открыто насмехался над священниками, бродил по храму во время службы и намеревался остричь бороды дворцовому духовенству. Все это раздражало, не прибавляя симпатий внуку Петра Великого. Более того, из поколения в поколение передавались слухи о том, что Петр III успел устроить в Зимнем дворце нечто вроде лютеранской церкви.
Екатерина II, воспринявшая идеи атеистического века просвещения, в полной мере учла «религиозные просчеты» своего супруга. Будучи не самым религиозным человеком, императрица это не демонстрировала. Наоборот, она всячески подчеркивала свою приверженность православным канонам. Один из очевидцев вспоминал: «Когда священник что-либо читал или пел речитативом, то Государыня, подобно простонародью, делала весьма глубокие поклоны верхним корпусом и при каждом поклоне крестилась трижды… Таких крестных знамений делала монархиня в течение получаса, пожалуй, до 50 и доказывала вообще во всем своем внешнем образе действий необычайное благочестие».
Впрочем, несмотря на демонстрируемую приверженность православию, Екатерина II могла себе позволить устроить свою мыльню прямо под алтарем собора, на антресолях первого этажа Зимнего дворца. Наверное, ей просто было так удобнее, но в окружении немало злословили по этому поводу, поскольку фавориты сопровождали императрицу и в мыльню.
Демонстративная приверженность Екатерины II православию проявилась и в том, что она в марте 1763 г. лично «отменила некоторые образа в Большой церкви» и на иконостасе лично определила приоритет ряда икон, обозначив это собственноручно: «1. Св. мученика Харлампия и великомученика Евстафия; 2. Св. мученика Январия и великомученицы Екатерины; 3. Апостола Петра; 4. Апостола Павла». При этом «отмененные образа» по её распоряжению отправили в Малую церковь Зимнего дворца.
Замена икон, конечно, не была случайной. Стоявшие в верхнем ряду иконостаса «Святые Харлампий и Евстафий» были связаны с днями рождения Петра III и Павла I, а также с избранием на всероссийский престол Михаила Федоровича Романова и переселением царской фамилии в Санкт-Петербург. «Святые Январий и великомученица Екатерина» – с днями рождения Елизаветы Петровны и Екатерины II. Святые апостолы Петр и Павел напоминали о днях тезоименитства Петра III и Павла I. Икона «Святых Праведных Захарии и Елисаветы» – о тезоименитстве Елизаветы Петровны.
Таким образом, сюжеты икон иконостаса Большой церкви Зимнего дворца представляли святых покровителей членов императорской фамилии в память их рождений (третий ряд), тезоименитств (второй ряд) и сопутствующих этим дням праздников в семье Романовых.
Собор во имя Спаса Нерукотворного образа освятил 12 июля 1763 г. архиепископ Санкт-Петербургский Гавриил (Кременецкий). Свое наименование собор получил во имя образа Спасителя, написанного в 1693 Ф.Ф. Ухтомским. Этот образ, по легенде принадлежавший Петру I, находился в моленной при алтаре и был украшен золотой ризой с бриллиантами.
Внешний облик Большого собора Зимнего дворца неоднократно менялся. Поскольку помещение было огромным, то из-за промерзания купол внутри храма заменили уже в 1764–1765 гг. плоским потолком, который украсили иллюзорной живописью А. Перезинотти и И. Бельский с «командою».
При Екатерине II Большой собор стал постоянным участником парадной жизни Зимнего дворца. Фактически все главные события в жизни императорской резиденции логически завершались в его стенах. Там крестили внуков и внучек Екатерины II, там они женились и выходили замуж. В Большом соборе проходили все положенные церковные церемонии.
При Павле I, в соответствии с характером царя, в религиозную жизнь императорского двора было привнесено отчетливое военное начало. По воспоминаниям, «по воскресным и праздничным дням, после вахтпарадов, все военные вообще должны были находиться при выходах в церковь их величеств, в башмаках, застегивая мундиры на три крючка противу средних пуговиц».
11 марта 1807 г. Александр I «Высочайше указать соизволил: Зимнего дворца большую церковь именовать отныне Его Императорского Величества Придворным собором».
Традицию «военизированных» церковных служб продолжил Николай I. При нем опоздание на церковную службу считалось тяжким «придворным грехом», чреватым личным выговором императора. Николай Павлович лично следил за тем, насколько исправна выправка его сыновей и внуков во время служб. Однако все эти наследственные религиозные черты смягчались искренней православностью императора.
После пожара 1837 г. Большой собор, как и очень многое во дворце, восстанавливал В.П. Стасов. Как уже говорилось, Николай I желал восстановить дворец в прежнем виде. Поскольку в огне пожара погибла большая часть убранства собора вместе с иконостасом, то потребовалось воссоздавать заново все интерьеры. Отметим, что сохраненная Стасовым барочная отделка собора является одним из лучших образцов церковной интерьерной барочной стилистики.
Следует упомянуть и о том, что после гибели Зимнего дворца, уже 20 декабря 1837 г., в Шепелевском доме развернули походную церковь, в которой император приказал установить «образ Христа Спасителя, который находился в Алтаре Большой придворной церкви в Зимнем Дворце» и который спасли во время пожара. Именно там состоялась панихида по всем погибшим на пожаре.
Этот чудотворный образ Спаса Нерукотворного, буквально выхваченный из огня рушившейся церкви, был необычайно важен для Романовых. Исследователи считают, что этот образ написан Симоном Ушаковым для царя Алексея Михайловича. Позже образ перешел к Петру I от его матушки Натальи Кирилловны. Перед этим чудотворным образом Петр I «испрашивал благословение Божие на новую столицу», с этим образом Петр I никогда не расставался, и на смертном одре он стоял в изголовье императора. Чудотворный образ Спаса Нерукотворного перенесли в Зимний дворец из Москвы после коронации Екатерины II, что послужило основанием для нового освящения храма в честь Спаса Нерукотворного Образа.
В ноябре 1838 г. Комиссия по восстановлению дворца определилась с «Предположением об освещении Большой и Малой церквей Зимнего Дворца». Так, в алтаре, на те же места установили допожарные настенные бра. Поскольку часть торшеров и светильников утратили, то их воссоздавали по образцу сохранившихся старых. Единственное изменение допускалось в сторону увеличения количества свечей. Император желал сделать Большой собор более светлым.
Во время пожара иконы спасали в первую очередь и сняли даже те, которые были укреплены в верхнем ряду трехъярусного иконостаса. Видимо, Николай I находился в храме во время спасения икон, поскольку после пожара он счел нужным наградить деньгами тех, кто с опасностью для жизни спас эти иконы. Удалось спасти и большую часть канделябров и люстр, украшавших собор. После восстановления собора все это, тщательно вычистив, вернули на привычные места. Например, удалось спасти во время пожара серебряное паникадило, его отреставрировал мастер Дж. Банистер. А то, что утратили, воссоздали по сохранившимся образцам.
Купола Большого и Малого соборов в ходе восстановления дворца вызолотили. Решение об этом Николай I принял 6 апреля 1838 г.: «купола Большой и Малой церкви Зимнего Дворца с колокольней вызолотить».
Как и во всем дворце, в соборе при его восстановлении вместо резного дерева широко использовалось папье-маше. Вылепленные из папье-маше сложные барочные декоры тщательно вызолотили.
Убранство в соборе восстанавливали скульпторы Д. Адж и Ю. Штрейхенберг, кариатиды и статуи – В.И. Демут-Малиновский и П.В. Свинцов. Золочёный иконостас, сень и кафедру вырезал по рисункам зодчего мастер П. Кретан. 25 марта 1839 г. в день Св. Пасхи митрополит Московский Филарет (Дроздов) в присутствии императорской семьи освятил обновленный собор.
Именно в Большом соборе Зимнего дворца 2 июля 1839 г. состоялось венчание старшей дочери Николая I, великой княгини Марии Николаевны. Согласно «Высочайше утвержденному церемониалу Бракосочетания Ее Императорского Высочества Государыни Великой Княжны Марии Николаевны с Его Светлостью герцогом Максимилианом Лейхтенбергским», «Их Императорские Величества Государь Император и Государыня Императрица» изволили «из внутренних покоев шествовать в придворную церковь». Венчание проходило по двум обрядам: православному и католическому.
В соборе во время венчания присутствовал маркиз де Кюстин. Он вспоминал: «Дворцовая церковь невелика по размерам; в ее стенах собрались посланцы всех государей Европы и, пожалуй, даже Азии. Никогда прежде не случалось мне видеть зрелища столь же великолепного и торжественного, что и появление императора в этой сверкающей золотом церкви. <…> Хотя церковь невелика, а придворных на церемонии присутствовало множество, все совершалось в безупречном порядке. Яркое солнце освещало внутренность церкви, где, как мне сказали, жара дошла до тридцати градусов. Венец великой княжны держал ее брат, наследник престола, которому император, в очередной раз оторвавшись от молитвенника, сделал замечание относительно его позы, причем в лице государя непонятным для меня образом соединились в этот миг добродушие и мелочная требовательность; венец герцога Лейхтенбергского держал граф Пален, русский посол в Париже. <…> Перед благословением в церкви, по обычаю, выпустили на волю двух серых голубей; они уселись на золоченый карниз прямо над головами молодых супругов и до самого конца церемонии целовались там».
Традиции церковного пения, воспринятые с детства, свято чтились в семье правящих императоров. Всякие отступления от сложившихся традиций немедленно пресекались. Довольно громкая придворная история, связанная с придворными распевами, случилась в 1862 г. История началась в 1861 г., когда во главе Придворной капеллы встал отставной полковник Н.И. Бахметьев (1807–1891). Это был светский человек, учившийся музыке в Германии и довольно далекий от русских православных музыкальных традиций. Возглавив Придворную капеллу, он внес в традиционные распевы существенные изменения, создав собственный устав церковной мелодии под названием «Обиход образцового придворного церковного пения».
О деталях этой реформы имеется соответствующая литература. Как пишет один из специалистов в области церковного пения, Бахметьев «по долгу своей придворной службы <…> обязан был создать в области церковного пения такие условия, в которых светская полурелигиозная «публика» могла бы без скуки провести «брочное» время присутствия при богослужении».
Но первое исполнение напевов Бахметьева едва не стала концом его карьеры, поскольку Александр II, простояв службу под модернизированный распев, немедленно распорядился «О недозволении употреблять в церквах Зимнего Дворца при богослужении других напевов, кроме Высочайше утвержденных, и о замечании Статскому Советнику Бахметьеву за допущение им пения в сих церквах собственного сочинения». Как бывший военный, Бахметьев немедленно исправился и благополучно занимал далее свою должность вплоть до 1883 г.
В Большом соборе отпевали «почивших в Бозе» императоров. Так было в марте 1881 г. с телом Александра II. В камер-фурьерском журнале перечислены залы, через которые сыновья погибшего императора на плечах пронесли гроб с его телом: Приемная Александра II, Темный коридор, Ротонда, Арабская, парадные залы Невской анфилады, парадные залы Большой анфилады, Пикетная и Большая церковь.
Большой собор Зимнего дворца на протяжении многих лет наполнялся духовными святынями и ценными художественными произведениями. Уже во второй половине 1760-х гг. в собор из московской Оружейной палаты поступило несколько золотых крестов и сосудов, принадлежавших в XVII в. русским царям. Из Москвы доставили и позолоченные кресты-мощевики, в том числе крест, которым митрополит Филарет благословил на царство боярина Михаила Романова, и серебряный крест с частью Ризы Господней, Животворящего Древа и тернового венца Спасителя.
В 1850 г. греческий монастырь Влатес поднес императрице Александре Федоровне часть чаши Господней с Тайной вечери, заключенной в серебряную оправу. Святыню она передала в собор. Здесь же хранилась левая рука мученика Марина, присланная из Грузии, ковчежцы с мощами Св. Спиридона, великомученика Георгия, апостола Иоанна Богослова и киево-печерских угодников, ряд замечательных икон начала XVII в. из родового имущества Романовых, а также редкая плащаница 1602 г. При Павле I в собор поступили древние святыни, поднесенные Павлу I Мальтийским орденом – десница Св. Иоанна Предтечи, древняя икона Филермской Божией Матери и золотой ковчег с частицей древа Креста Господня. В честь обретения этих реликвий Святейший Синод установил новый церковный праздник, отмечаемый с 12 (25) октября 1800 г. На время праздника реликвии переносили на месяц из Зимнего дворца в Гатчинский собор. Александр I подарил храму Острожское Евангелие 1580 г. издания.
По традиции, введенной Николаем I, детям правящего императора в нательные крестики вкладывалась частица «Спасовой ризы». Та же самая процедура проделывалась и с крестиками цесаревен после их миропомазания.
Большой собор был домовым храмом императорской семьи. О нем заботились и его украшали, наполняя святынями и иконами. Со временем икон становилось так много, что их периодически жертвовали различным учреждениям. Конечно, жертвовали только те иконы, которые «не имели особой ценности». Императоры заботились и о развитии Большого собора. Так, в конце XIX в. на крыше Зимнего дворца соорудили звонницу с пятью колоколами. Из Большого собора после литургии император Николай II вышел на балкон к народу в день объявления войны Германии в июле 1914 г. Члены царской семьи обычно молились в моленной, находившейся за алтарем. Посторонние в храм, как правило, не допускались. Исключением был престольный праздник, когда из часовни Спасителя приносили его чудотворный образ. 12 (25) октября, в праздник переноса мальтийских святынь, происходило торжественное богослужение с поминанием Павла I. Такое же богослужение в присутствии императора и кавалеров Георгиевского ордена свершалось 26 ноября, в Юрьев день.
В Большом соборе заканчивались Большие выходы с участием всех членов императорской фамилии в окружении пышной свиты. В мемуарах современников есть любопытные упоминания о полурелигиозной публике, наполнявшей Зимний дворец. Уже при Александре II стало нормой вести беседы во время церковной службы, решая деловые вопросы, выскакивать на Церковную лестницу перекурить, выскальзывать из собора для того, чтобы, пробежавшись по передним великих князей, записывая обязательные визиты, вернуться в собор к окончанию службы. Люди, как и во все времена, были очень разные.
С 1798 г. настоятели Большого собора Зимнего дворца, из которых обычно выбирались императорские духовники, именовались протопресвитерами и возглавляли придворное духовенство. Среди них упомянем И.И. Панфилова (служил в 1777–1794 гг.), духовника Екатерины II. Предпоследним настоятелем Большого Собора Зимнего дворца был Александр Петрович Васильев, расстрелянный большевиками в 1918 г., последним – Н.Г. Кедринский. Они в разные годы являлись духовниками Николая II и Александры Федоровны.
С декабря 1852 г. повелением Николая I в Большом соборе стали вести «метрическую книгу о рождении, бракосочетании и прочем членов Императорской фамилии». При этом Николай Павлович приказал начать вести книгу, «начиная с императора Павла Петровича». Следовательно, духовенству приказано было, пользуясь камер-фурьерскими журналами, восстановить все события, происходившие в Большом соборе за 50 лет.
В итоге восстановленные события излагались в метрической книге следующим образом: «1832 г. 13 октября – Михаил Николаевич. Крещение 8 ноября в Большом соборе Зимнего Дворца в Высочайшем присутствии. Восприемники – Его Королевское Величество король Прусский Фридрих Вильгельм III (не лично), Его Императорское Высочество великий князь Михаил Павлович, Ея Императорское Высочество Государыня Великая княжна Ольга Николаевна и Ея Императорское Высочество Государыня Великая княгиня Анна Павловна (не лично)».
Поскольку предполагалось вести книгу «вечно», то в 1853 г. заказали и изготовили сразу четыре книги, «обделанные серебром с позолотою, с бархатом». Выполнил «обделку серебром» известный московский ювелир П.И. Сазиков, который не только изготовил «оправы на метрические книги по рисунку академика Солнцева <…> по 700 руб. каждая», но и «хранилище для оных… в виде ларца». Весь заказ обошелся казне в 1600 руб.
Последний раз Большой собор отремонтировали в 1911 г. Ремонт приурочили к торжествам по случаю 300-летия правящей династии. В справке, приложенной к строительной смете, указывается, что «Собор не был ремонтирован более 15 лет. стены и потолок сильно закопчены. золоченые украшения потемнели, а местами подправлены бронзовым порошком или поталью (искусственное золото. – И. З.). Все эти поправки настолько отличаются по цвету, что бросаются в глаза и вместе с закопченными стенами и потолком нарушают эстетическое чувство молящихся. предлагается Собор реставрировать. Копоть от восковых свечей и амосовского отопления». Ремонтная комиссия признала, что Собор Зимнего дворца находится «в весьма плохом состоянии и давно уже нуждается в капитальном ремонте». Кроме работ по восстановлению позолоты предполагалось провести столярные и малярные работы, исправить паркет, балюстрады и лепнину. К 1913 г. все эти работы были выполнены.
По материалам книги: И.В. Зимин «Зимний дворец. Люди и стены. История императорской резиденции. 1762-1917», http://itexts.net/avtor-igor-viktorovich-zimin/155700-zimniy-dvorec-lyudi-i-steny-istoriya-imperatorskoy-rezidencii-1762-1917-igor-zimin/read/page-11.html
Крупнейшим дворцовым сооружением Петербурга стал четвёртый, ныне существующий Зимний дворец, затмивший все прежние своими размерами и великолепием. Его строительство началось в 1754 году по проекту Б.-Ф. Растрелли и завершилось в 1762 году. Дворец принадлежал к наиболее ярким памятникам петербургского барокко.
К числу известнейших интерьеров Зимнего дворца относилась Большая церковь (Придворный собор), расположенная в юго-восточном крыле здания. Первоначально её освятили в честь Воскресения Христова (1762) и вторично — во имя Спаса Нерукотворного Образа (1763). В соответствии с замыслом Растрелли, интерьер церкви был решён в стиле русского барокко, отличался изяществом декора. Подпружные арки, несущие купол, опирались на четыре пилона со сдвоенными каннелированными колоннами коринфского ордера. Вдоль стен их дополняли пилястры того же ордера, чередовавшиеся с большими полуциркульными окнами, освещавшими церковный зал с двух сторон. Огромный вызолоченной стеной поднимался до потолка трёхъярусный иконостас, среди святынь которого были иконы и живописные панно с изображениями библейских сцен. Их исполнили И. И. Бельский с братьями и И. Я. Вишняков. Стройный портик, обрамлявший царские врата, поддерживал фронтон с резными фигурами ангелов и Распятием на самом верху. Большой плафон «Воскресение Христово» в трапезной написал приехавший из Италии живописец Ф. Фонтебассо.
Определённые изменения в отделке церкви были внесены при её восстановлении после пожара дворца в 1837 году. В целом растреллиевский, барочный характер храма сохранился. Во всём своём великолепии были возрождены мастером П. Кретаном иконостас, алтарная сень и кафедра. Живопись в плафоне возобновил П. В. Басин, евангелистов на сводах написал Ф. А. Бруни. Виртуозно исполненный лепной растительный орнамент, покрытый позолотой, украсил стены. К святыням церкви относилась частица древа Креста Господня, десница святого Иоанна Крестителя, древний образ Флоренской Божией Матери, писанный, по преданию, Евангелистом Лукой, картина «Воскресение Христово» и образ «Благовещение Пресвятой Богородицы» предположительно кисти Рафаэля Санти.
В феврале 1839 года церковь была освящена. Сейчас о былом назначении церковного зала, разорённого в 1920-х годах, не напоминает практически ничего, кроме живописного плафона работы Ф. Фонтебассо и фрагментов настенного декора. И только золочёный купол церкви по-прежнему возносится над крышей дворца, восхищая глаз своим барочным изяществом.
Из книги: Крюковских А. П. Петербургские храмы. — Санкт-Петербург. Издательство: «Паритет», 2008
