3 ноября 1848 года новоиспеченный московский генерал-губернатор Арсений Закревский ввиду «политической опасности скопления фабричных рабочих в Москве» запретил устройство в городе новых фабрик. Он же прекратил поток рабочие силы в Москву из деревень. Некогда бравый боевой генерал, герой битвы при Бородино, но среди москвичей за Закревским сразу закрепилось прозвище Чурбан-паша.
Первопрестольную Закревский возглавил в возрасте 65-ти лет и в течение почти 11 лет нагонял страх на москвичей своим самодурством и подозрительностью ко всем инакомыслящим. Он управлял Москвой по-помещичьи, самовластно и грубо, вмешиваясь во все мелочи, вплоть до домашних отношений обывателей. Регламентировал всё и вся, даже время окончания балов и званых вечеров. Он создал невозможные условия жизни для московской интеллигенции, особенно для славянофилов. Всю Москву он опутал системой шпионства; не поладил ни с дворянством, ни с купечеством. К последнему усердно применял систему принудительной благотворительности.
Из воспоминаний современника: «В 1848 году явился он в Москву настоящим типом николаевского генерала, олицетворением всей наглости грубой, невежественной и ничем не сдержанной власти. Он хотел, чтобы всё перед ним трепетало, и если дворянству он оказывал некоторое уважение, то с купцами он обращался совершенно как с лакеями. Закревский всюду видел злоумышленников; в особенности либералы были предметом зоркого наблюдения».
В своём желании навести строгий порядок он возражал и против полезных реформ, в частности — противодействовал инициативам доктора Федора Гааза в области попечительства тюрем и медицинских проблем арестантов.
Закревский запомнился москвичам и плохим образованием: над ним смеялись в обществе из-за того, что «он не понимал по-французски». Контраст с его предшественником, холёным аристократом и просвещённым вельможей Дмитрием Голицыным, казался разительным.
Вместе с тем, по признанию современников, Закревский отличался гостеприимством и широтой натуры, устраивал для московского общества балы, обеды, домашние спектакли, маскарады. В 1852 (в 40-ю годовщину изгнания французов из Москвы) организовал праздничный банкет, собрав в своём доме свыше тысячи ветеранов. При нём велись строительство водоподъёмного здания при Бабьегородской плотине, работы по водоснабжению в районе Арбатской и Тверской площадей.
#МосковскиеЗаписки
