«Чин достаточный. Христианин. Обвенчать немедленно, за полчаса!»
В царствование императора Павла I, в Петербурге, стоял особый жёлтый ящик для прошений. Любой мог опустить в него бумагу со своей просьбой или жалобой. Что интересно, государь лично рассматривал каждую. Однажды весной 1799 года в ящик попало письмо от Александры Козицкой, незамужней девицы 26 лет от роду. Бумага от этой молодой особы заметно отличалось от других – в ней не содержалось просьб о деньгах или заступничестве. Девица добивалась… личного счастья. И Павлу Петровичу пришлось в этой истории выступить настоящим купидоном.
Дело в том, что Александре Григорьевне настрого запретили выходить замуж за любимого человека. А всё потому, что девушка была наследницей несметных богатств. Матушка её происходила из семьи промышленника Мясникова, и владела тремя заводами на Урале. Отец – кабинет-секретарь Екатерины Второй – был накоротке с государыней, и лично редактировал журнал императрицы «Всякая всячина»… Александра родилась в 1772 году, и при таких исходных данных могла рассчитывать на блестящее будущее.
Когда Александра влюбилась во французского эмигранта Ивана Лаваля, серьёзная и практичная мать матримониальным планам сказала безоговорочное «нет!». Это у себя во Франции месье Жан Шарль Франсуа де Лаваль был дворянином из хорошего дома, а в России – «голь перекатная». Выдали младшенькую за князя, теперь надо и старшей найти, да не хуже: графа, не менее! На эти доводы Александра возражала: да мне скоро 30! Какой граф? Не вьются женихи у порога. А этого Лаваля – люблю!
Матушка отмахивалась от дочери, но та стояла тверже, чем Уральские горы. В Петербурге, по весне, бросила свою просьбу в «ящик» для императора. Помоги, дескать, надёжа-государь, обрести счастье с любимым. Корреспонденцию изымали ежеутренне, в 7 часов. Секретарь передал бумагу Павлу I, и тот её вскоре прочитал. И рассудил здраво: «Чин Лаваля достаточный. Христианин. Обвенчать немедленно, за полчаса!»
Иван Степанович работал в ту пору в министерстве иностранных дел. Нашли его быстро, посадили в карету, повезли к невесте и спустя полтора часа (во временные рамки всё-таки не уложились), обвенчали в церкви местного прихода, без всякой помпы. Александра Григорьевна светилась от счастья, новоиспеченная тёща упала в обморок. Наследница огромного состояния вышла замуж в простом домашнем платье, без приглашённых именитых гостей!
Но зять умудрился изменить отношение к себе в очень короткий срок. К лучшему, разумеется! Уже в 1800 году он стал камергером Двора Великой княжны Елены Павловны, а в октябре того же года получил должность при Высочайшем Дворе. Не забыв о своих французских корнях, Иван Степанович Лаваль оказал денежную помощь королю Людовику XVIII, который некоторое время жил в Митаве. За это Лаваль получил от него титул графа, причём с правом передавать по наследству. Александра Григорьевна стала-таки графиней, как и мечталось матушке…
На Английской набережной в Петербурге молодожёны выстроили роскошный дом, где несколько раз в неделю давали приёмы для самого блестящего столичного общества. Позже там любили бывать многие известные люди XIX века, включая Пушкина и Лермонтова. Хотя все считали, что внешность графини Лаваль весьма заурядна, супруги выглядели по-настоящему благополучными, и в этом союзе появились на свет шестеро детей.
Старшая дочь этой пары, Екатерина, впоследствии стала княгиней Трубецкой. Помните, это о ней написано в «Русских женщинах» Некрасова? Поэма начинается такими строками:
Покоен, прочен и легок
На диво слаженный возок.
Сам граф-отец не раз, не два
Его опробовал сперва…
(Н.Некрасов «Русские женщины»).
Екатерина Ивановна Трубецкая – жена декабриста, уехала за мужем в Сибирь. И стала там же, в ссылке, матерью семерых детей.
Что до Александры Григорьевны, то она не только принимала гостей, но и занималась благотворительностью, открыла приют, выстроила несколько церквей за собственные средства, и ещё издавала газету. Графиня очень любила предметы из античного мира, и её обширная коллекция (например, экспонаты из Древнего Египта), со временем, попала в хранилища Эрмитажа.
Она умерла в ноябре 1850 года, её супруг — четырьмя годами ранее. По всей видимости, прошение в ящик было брошено не зря. Их обвенчали немедленно, за полтора часа (государь, напомним, требовал за 30 минут). А они сумели выстроить свое счастье длиной почти в полвека.
