Брюллов Карл Павлович
«Сон бабушки и внучки», (1829)
Бумага, акварель, бронза, лак, 22.5 х 27.4 см
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Рисунок — ироническая жанровая сцена, карикатурный комментарий к популярной в тогдашних светских беседах теме — теме сновидений.
Считалось, что молодые женщины, обуреваемые разнообразными страстями и порывами, видят странные тревожные сны со смутными зловещими образами, навеянными романтической и мистической «бульварной» литературой и другими сомнительными источниками. Старческие же грезы — напротив — полны умиротворяющего эскапизма и приятной ностальгии.
Так и на рисунке Брюллова мы видим два типа сновидений. Бабушка и внучка погружаются в сон; возникает богиня ночи и развернутый ею аллегорический покров являет зрителю два сновидения.
Бабушкин сон проникнут счастливыми любовными воспоминаниями: вот она в молодости и вот — её молодой кавалер. Оба одеты по моде XVIII века. Он целует ей руку и дарит ей перстень, который и по сей день на пальце спящей бабушки. Видимо встреча закончилась долгим браком.
Но совсем другие сновидения у молодой внучки. Ей видится мрачная картина с кладбища с похоронным шествием с крестами и могилами; чудовищный рыцарь смерти обнимает внучку и указывает на бабушку с её сентиментальными сновидениями.
Особенность молодости, согласно комическим предубеждениям того времени: в молодости страсти буквально вызывают жар. Поэтому внучка не укрывается одеялом, а обуреваемая сновидческой горячкой, сбрасывает его на пол. И, разумеется, это дает Брюллову замечательную возможность ввести в рисунок карикатурно-эротический момент: спавшая с плеча ночная рубашка особенным образом подчеркивает чувственную морфологию внучкиного тела.
Главная шутка здесь в том, что вся эта бабушкина греза про унылую жизнь и скучного кавалера представляется юной внучке сущим адом — чем-то вроде самой смерти.
Таков конфликт старости и молодости, развернувшийся на уровне сновиденческого бессознательного.
