#картины
Боярыня Морозова в жизни и в живописи: история мятежной раскольницы. В. Суриков. Боярыня Морозова, фрагмент.
Отношение к Феодосии Морозовой и ее исторической роли довольно неоднозначное. Ее отречение от всех жизненных благ, которых у боярыни было немало, одни называют подвигом во имя веры, другие – фанатичным следованием религиозным канонам.
Жизненный путь мятежной боярыни Морозовой, запечатленной Василием Суриковым на самом известном его полотне, закончился трагической гибелью. Кем же она была на самом деле – святой мученицей или одержимой?
После реформы Никона в XVII веке в церкви произошел раскол: староверы отказались принимать новшества. Менялась не сама вера, а некоторые важные её аспекты и даже символы.
Так, к примеру, реформаторы требовали отказаться от использования двух перстов при крещении, поскольку в Европе крестились тремя. Многие церковные книги якобы имели немало описок и ошибок, а потому их необходимо было переписать…
Вслед за протопопом Аввакумом они стали раскольниками и стоически терпели пытки и шли на смерть, но не отрекались от своих убеждений. По приказу царя Алексея Михайловича раскольников отправляли в ссылку, бросали в земляные тюрьмы – глубокие ямы, или в подвалы с крысами. Такая участь ждала и боярыню Морозову.
Феодосия Прокопьевна Морозова (в девичестве – Соковнина), была верховной дворцовой боярыней. Ее отец состоял в родственных связях с женой царя Марией Ильиничной, поэтому Феодосия входила в число придворных.
Ее муж Глеб Морозов также происходил из знатного рода, его старший брат Борис был очень богат. После смерти мужа и его брата, все состояние перешло к Феодосии. Она жила в роскоши, в ее распоряжении было несколько усадеб и 8 тысяч крепостных. Она выезжала в карете, которую сопровождали сотни слуг.
Царь велел арестовать Феодосию, отобрав у нее имения и земли, и выслать из Москвы, если она не отречется от старой веры. Боярыня Морозова отказалась и сознательно обрекла себя на нищету, голод и верную смерть. Она скончалась в земляной тюрьме от полного истощения в 1675 г.
Василий Суриков изобразил тот момент, когда боярыню везли на дровнях по московским улицам. Художника восхищала женщина, которая восстала против официальной церкви и царской власти, и была настолько сильной, что никакие пытки не сломили ее воли.
Однако на картине Сурикова мы ещё не можем видеть дальнейшую участь Морозовой, но она открывает нам сцену отъезда. Как рассказывается в книге историка А. М. Панченко «О русской истории и культуре», в тот момент, когда сани боярыни проезжали монастырь, она сложила ладонь в двуперстие «высоце вознося, крестом ся часто ограждше, чепию же такожде часто звяцаше».
Это был символ и жест непокорности, бесконечной веры в прежние идеалы и принципы. Именно этот эпизод мы и видим на полотне Сурикова.
Сам художник говорил, что на написание картины его подтолкнула ворона, которая билась на снегу. Надо признать, что некое сходство с этой птицей у главной героини холста, действительно, имеется.
Прототипом для образа Морозовой стала женщина, имя которой не сохранилось в истории. Она также была сторонницей старообрядчества, Суриков встретил её у Рогожского кладбища. Однако типаж боярыни стал смешанным – в нём заметны черты тётки художника, Авдотьи Торгошиной. У живописца имелось более ста этюдов, на которых написаны портреты героев, что позднее заняли своё место на картине.
История искусства хранит предание о том, что якобы изначально Суриков хотел использовать полотно небольшого размера, однако не смог уместить на нём всех задуманных персонажей. В итоге был выбран холст размером 304 × 587,5 см.
В 1887 г. картина «Боярыня Морозова» впервые была представлена на 15-й выставке художников-передвижников, после чего ее купил П. Третьяков для своей коллекции.
Реакция на картину была неоднозначной. Сурикова даже обвиняли в пропаганде раскола.
Только 3 человека тогда открыто выступили с позитивной оценкой работы: писатели Гаршин, Короленко и музыкальный критик Стасов.
В. Короленко писал: «Есть нечто великое в человеке, идущем сознательно на гибель за то, что она считает истиной.
Такие примеры пробуждают в нас веру в человеческую природу, подымают душу».
