Борис Зайцев
о несостоявшейся покупке Мелихова и о знакомстве с Чеховым
«В эти годы, конца прошлого-начала нового столетия, было у него (А.П.Чехова) именьице под Москвой, близ станции Лопасня Курской дороги — Мелихово. Там он и жил, врачевал, благотворил — как русский писатель. Ему и подобало продолжать давний завет нашей литературы.
Мой отец вздумал тоже купить имение. Чехова же в это время врачи направили на юг, в Крым, так что Мелихово продавалось. Мы вычитали о продаже из газет, отец списался с Чеховым, а я — тогда уже студент, тайно писавший, — вызвался Мелихово посмотреть.
Повидать Чехова. С Чеховым познакомиться! Я уже знал его теперь насквозь, видел и «Чайку», «Дядю Ваню», поклонение моё росло. Значит, надо устроить паломничество.
Лопасня верстах в семидесяти от Москвы. Берёзовые леса, поля, перелески — пейзаж средней России, мягкий, и приветливый, и «ничего особенного». На станции пара лошадей в тележке, выбитые колеи, езда трусцой, в пыли, с кнутиком, поля, деревни и, наконец, это самое Мелихово. Вот уж тоже «ничего особенного». Толстому и Тургеневу — барские дома с колоннами, парки, пруды, александровских времён церкви. Чехов устроился в тесноватой усадебке с небольшим садом вокруг дома да флигельком и стороне. В саду забор, под густыми елями, а рядом ещё чьё-то именьице, с тёмной аллеей. Пруд свежевыкопанный. Мутная вода в нём. Но самое оказалось смешное, когда бричка моя подкатила к крыльцу: хозяина дома нет. Вот так Чехов! Я его не предупредил, он и уехал в Москву.
Меня встретила Марья Павловна, его сестра, будто давно знакомого, оставила обедать. Мы обедали на стеклянной террасе дома, опрятного и аккуратного — даже довольно весело. Была молодая художница Хотяинцева, смешливая и приветливая, с высоким узлом волос на голове, ещё кто-то, старушка матушка Антона Павловича. Думаю, во мне быстро разглядели не столь «покупателя»; как «поклонника». Разговор вертелся вокруг Чехова. После обеда показывали его флигель, где в одиночестве работал он. Кажется, там была маленькая вышка-балкончик, куда он подымался и любил сидеть по вечерам, рассматривая ночное небо, звёзды.
— Здесь у нас бывал Станиславский, — говорила Марья Павловна, — особенно перед постановкой «Чайки». — (Какая-то ель в саду, скамеечка, лужайка очень напомнили первый акт «Чайки» — улыбка Марьи Павловны дала понять, что корни этих декораций тут.) Даже в заборе и в усадьбе рядом что-то «треплевское» показалось. Вообще, хоть и не увидал хозяина, всё же его облик в незатейливом, но слаженном, обсиженном гнезде сильно почувствовал.
Было ясно, Мелихово нам не подходит. Всё-таки я ходил с каким-то старостой, глубокомысленно осматривал «вишнёвый сад», про себя же решил Чехова непременно повидать.
…Через несколько дней это произошло — уже в Москве в жаркий, пыльный летний день. Человек со слегка растрёпанными волосами, в пенсне, скромном пиджачке отворил мне дверь квартиры на Дмитровке, закрывая поднятым воротником костюма шею, и баском, приветливо сказал:
— Пожалуйте, пожалуйте…
Это мой грех перед ним. Я наверно уж знал, что Мелихова мы не купим, всё же делал вид, что нужны справки. Обманул ли я его? К нему много ходило молодых людей, и по тому, как упорно сводил я разговор на писательство, вероятно, быстро он разобрал, что за гусь перед ним. Всё-таки «секрета» своего я не выдал. И на этот раз Бог уберёг его от моей рукописи».
«Памяти Чехова».
————-—
Иллюстрация: Серёгин П. Мелихово. Усадьба А.П. Чехова весной (со стороны пруда-«аквариума»). 1897.
