«КНЯГИНЯ»
Богатых не щадят, богатство не прощают. Так было, есть и будет всегда.
Великолепный пример этой аксиомы княгиня Зинаида Николаевна Юсупова. Богаче царя, обладательница одного из самых крупных состояний Европы. Что говорили о ней при жизни, спустя почти век после смерти повторяют и в наши дни:
никакой красотой не отличалась, была плохой матерью, воспитала отвратительных сыновей — высокомерного старшего и до предела развращённого младшего. Даже сейчас при доступности большого количества мемуарной литературы продолжают писать, то что за глаза говорили её современники. Моё личное мнение, причина в неутихающей зависти. Хотя княгиня Юсупова больше нуждалась в сочувствии и поддержке.
Её отец князь Николай Борисович Юсупов был патологически скуп. Мать княгиня Татьяна Александровна, урождённая графиня де Рибопьер, с раннего возраста страдала сердечным заболеванием, скорее всего, тяжелым пороком сердца. Врачи откровенно говорили ей, что она долго не проживёт. Старшую дочь Татьяна Александровна с раннего детства начала готовить к светской жизни. Когда приходил гость, специально задерживалась, посылая маленькую княжну Зинаиду, чтобы она заняла пришедшего разговором. У княгини были все основания предполагать, что муж может не дать достойного приданного дочерям. Поэтому она практически ежедневными уговорами старалась упросить мужа дать ей письменное обязательство, закрепляющее за дочерьми определённое состояние по достижении ими совершеннолетия и приданое при замужестве. После таких разговоров у княгини случался очередной сердечный приступ. Вроде бы князь в конце концов подписал, так необходимую жене бумагу.
Княгиню Зинаиду Николаевну большинство считало красавицей. Невысокого роста, с тонкой талией, очень маленьким размером ноги (её фигура напоминала фарфоровую статуэтку), смуглокожая и темноволосая, рано начавшая седеть, что очень шло к её прозрачным серо-голубым глазам.
Мужа княгини графа Феликса Феликсовича Сумарокова-Эльстона в свете считали недалёким солдафоном. Кто только какие предположения не высказывал по поводу того почему князь согласился на этот брак, а княжна приняла предложение. Но граф всей своей жизнью доказал, что женился не ради денег и связей, а потому что преданно любил свою «Зину». Наверное, княжна почувствовала это ещё во время сватовства. Хотя в управлении гигантским состоянием, единственной наследницей которого она осталась, муж ей совсем не помогал. Рад бы был, пытался, но ничего не понимал. Зинаида Николаевна прекрасно сознавала, без управления и присмотра даже такое гигантское состояние будет неуклонно уменьшаться. Всю первую половину дня она проводила за бухгалтерскими расчётами, приёмом управляющих, объезжала доходные имения с землями и заводами, выслушивала делегации крестьян. Наследство мужа — крымский Кореиз ей удалось превратить в образцовое, как сейчас бы сказали, фермерское хозяйство. Сначала для собственных семейных нужд, а потом излишки молочных продуктов, мяса, овощей и фруктов стабильно продавали.
Не помню точно сколько выкидышей на поздних сроках было у княгини два или три, но после них, как и после тяжелейших родов сыновьями, она чудом выжила. Состояние было настолько тяжелым, что даже приглашали отца Иоанна Кронштадского соборовать её как умирающую. Дети, особенно младший Феликс, росли очень болезненными. Граф безуспешно пытался их закаливать. Скорее всего она баловала болеющих мальчиков как любая нормальная мать.
Любимая тема сплетников — княгиня так хотела девочку, что долго одевала младшего сына в девичьи платья, а это потом привело к его гомосексуальности. Во-первых, тогда в раннем детстве девочек и мальчиков одевали практически одинаково и по фотографиям можно судить, что потом маленький Феликс одет уже соответственно возрасту в одежду для мальчиков. Во-вторых, что касается гомосексуальности? При склонности к фантазированию и эпатированию князя, его нетрадиционная ориентация под большим сомнением.
Одно несомненно — княгиня беззаветно любила сыновей. С их рождением вся её жизнь сосредоточилась в них. Феликс всегда обожал мать. И такую близость между матерью и детьми, необычную тогда, считали ненормальной. А потом, когда князь Феликс уже вырос, а доверительные отношения с матерью остались, просто завидовали. Смерть старшего сына на дуэли княгиня не перенесла. У неё случился тяжелейший инсульт, после которого она даже в гости ходила только к близким знакомым, а приёмы посещала по неотвратимой обязанности. До смерти у княгини сохранялся тик половины лица и такая дрожь правой руки, что она даже чашку поднимала, поддерживая левой рукой.
Свою невестку Княжну Императорской крови Ирину Александровну Зинаида Николаевна окружила любовью, заботой и вниманием. Не потому, что это был очень выгодный брак. Выросшая в крайне неблагополучной семье, где родители живут порознь, не скрывая своих любовных увлечений, а дети предоставлены сами себе, Ирина Александровна с подросткового возраста была подвержена тяжелым депрессиям. Жизнь в полной взаимопонимания семье Юсуповых практически излечило то, что в свете называли «болезненной застенчивостью Ирины». После революции, в первые годы эмиграции, когда жене снова стало плохо психически, сын своей матери Феликс без помощи врачей «вытащил» её из этого состояния.
В эмиграции княгиня Зинаида Николаевна не впадала в отчаяние от того, что стала практически нищей. Она заботилась о горячо любимой внучке, беспокоилась о здоровье невестки, а потом самоотверженно, без помощи сиделок ухаживала за парализованным мужем.
Может быть она прожила бы и дольше, но долго мучаясь от хронического гайморита, решилась на операцию под местным наркозом, во время которой случился инфаркт, спустя несколько месяцев после которого она умерла.
