«…К началу Великой Отечественной Войны в Киргизии не оказалось ни одного действующего православного храма, и только кое-где нелегально теплилась приходская жизнь. Один, самый первый, Свято-Никольский городской собор в дубовом парке, превращен в музей искусств, другой, Свято-Серафимовский, — в детский дом, а потом разрушен. Разрушены были храмы и в ближайших пригородных селах: Лебединовке, Ново-Покровке, в других.
Когда в 1942 году по решению И.Сталина были приостановлены гонения на Церковь, общины верующих по всей Киргизии стали подавать прошения о возвращении им церквей. Храмы стали возвращать, но столичный Никольский собор, оказавшийся в непосредственной близости от правительственной площади, верующим возвращать не собирались (не вернули его и до сих пор). Взамен этого фрунзенской общине была предложена неподалеку, на пересечении улиц Ленина (теперь пр. Жибек Жолу) и Ворошилова (теперь ул. Тоголока Молдо) другая территория и недостроенное здание Кирпромсовета.
Наконец, в 1943 году появилась возможность создания в столице Киргизской СССР православного храма.
Поначалу, пока шла перестройка здания, службы велись под открытым небом. Епископу Среднеазиатскому и Ташкентскому Кириллу при объезде епархии часто приходилось служить у недостроенных храмов. Об одном из таких богослужений во Фрунзе очевидец отзывался так: «Воодушевление паствы неописуемое. Ближе всех подбегали к Владыке дети, некоторые из них отбрасывали камушки, которые могли попасть ему под ноги».
Реконструкция помещения для храма велась по проекту архитектора В.В. Верюжского.
Изменения коснулись в основном наружной отделки. Здание перекрыли двускатной крышей и украсили небольшими маковками. У южного фасада была возведена шатровая колокольня высотой 29,5 м. В целом, белоснежный храм с ярко-голубой кровлей и куполами в форме луковок приобрел традиционный русский облик.
Внутри собора сломали все перегородки и оставили один большой зал, только алтарь отгородили трехъярусным иконостасом. С солеи в алтарь ведут двое царских врат, потому что первоначально в соборе было устроено два престола — Воскресения Господня и Святителя Алексия. Рассказывают, что в этом здании первоначально предполагалось разместить клуб. Может быть, наш Воскресенский собор — единственный храм, который при советской власти перестроили из клуба. Обычно церкви превращали в клубы и кинотеатры, а у нас — наоборот. Особо следует сказать про фреску (маслом) на наружной стене храма. При перестройке здания на восточном фасаде со стороны алтаря сделали нишу, к которой вело несколько ступеней. В этой нише в 1953 году художником Б.Н. Чистяковым был написан маслом образ Воскресения. Настоятель о. Александр (Рябцовский) работой был очень недоволен, заставлял художника несколько раз переписывать, но прихожане образ полюбили, фотографировались перед ним, постоянно приносили цветы, а на большие праздники ставили на возвышение перед иконой свечки. В 1994 году икону обновили и образ был изменен. Сейчас восточная часть Воскресенского собора расширяется. После пристройки высокого придела алтарь будет перенесен в новое помещение, а восточная стена с образом Воскресения очевидно будет разрушена.
К середине 50-х годов все основные работы по обустройству Воскресенского собора были закончены. Кроме храма на территории собора было тогда одно небольшое одноэтажное здание, в котором располагалась и сторожка, и контора, и комната для отдыха священников, и крещальня. Помещение крещальни было тесным и душным, и приходской совет обратился к властям с просьбой разрешить строительство новой крещальни. Москва такое разрешение дала, но местные власти были против, предлагая капитальную реконструкцию: сломав старый, построить новый, более поместительный собор, предусмотрев в нем место для крещальни. Настоятель о. Александр (Рябцовский) отказался ломать святыню. В конце концов, органы советской власти разрешили строительство новой крещальни.
Проект архитектора Т. Гойгова, выдержанный в строгом классическом вкусе, был утвержден в начале 1956 года, но строительство всячески затягивалось.
Ускорило постройку крещальни в 1957 году только «случайное» событие — Всемирный Фестиваль Молодежи в Москве. Его участников собирались провезти по всей стране, ожидали их и в Киргизии. Если бы они захотели ознакомиться с жизнью верующих в Советском Союзе, им бы показали фрунзенский собор. Чтобы недостроенная крещальня не «портила картину», власти, наконец, выделили строительные материалы, и небольшая центрическая восьмигранная крещальня была достроена. Не все замыслы архитектора Т. Гойгова — мозаичный пол, круглая внутренняя колоннада «под малахит», дубовые резные панели, скрытая подсветка купола — были воплощены. Зато в процессе строительства крещальня была все-таки увенчана луковкой на барабане, которую не утвердили в проекте. Купола над церквями запрещались в те времена как средство церковной пропаганды. Позже внутри церковной ограды была построена Иордань и жилые дома для членов причта.
Во второй половине 50-х годов, после нескольких десятилетий, посвященных уничтожению православной веры, в столице насчитывалось около 10 тыс. верующих и 81 тысяча — по всей Киргизии. Каждый год, примерно на 500-1500 человек увеличивалось число молящихся в Воскресенском соборе на Рождество и Пасху, достигая иногда 4-5 тыс. Авторитет Церкви все рос и это возмущало советских идеологов. В конце 50-х — начале 60-х годов для Воскресенского собора, как и для всей Русской Православной Церкви настали новые тяжелые времена. Власти начали притеснять приход со всех сторон: заставили перенести ворота с «парадной» улицы Ленина в дальний угол двора, на ул. Тоголока-Молдо, отгородив собор со стороны этой улицы сплошной стеной так, что вход стал вовсе незаметен. У общины были изъяты все жилые дома, часть территории храма отведена под строительство больницы. А про священников фрунзенского храма уполномоченный Совета по делам русской православной церкви Гритчин выразился так: «Мною принимаются меры к сокращению количества духовных лиц Воскресенского собора в городе Фрунзе».
Особенно «раздражал» властей игумен Иосаф (Овсянников), мешали и другие священники, служившие в это время в Воскресенском соборе, — Олексюк, Выговский, Масютенко. Их обвиняли в контрреволюционной деятельности (т.е. в исполнении священнических обязанностей на оккупированных территориях), попрекали «уголовным» прошлым (т.е. за то, что сами власти подвергли их незаконным репрессиям), игумену Иосафу ставили в вину то, что он имеет послушников и готовит их к принятию духовного сана. Эти обвинения — свидетельство серьезного отношения священников Воскресенского собора к своему служению.
Епископ Ермоген, возглавлявший в пятидесятых годах Ташкентскую кафедру, очень внимательно относился к духовенству, защищал, на сколько был в силах, репрессированных священников от произвола уполномоченных. Его стараниями к началу шестидесятых годов в Воскресенском соборе служило два протоиерея, три священника и два диакона.
Приход Воскресенского собора выдержал хрущевские гонения на Церковь. Храм сохранили, общину не лишили регистрации, и в 60-80-х гг. жизнь в приходе текла ровно.
В 1996 году в связи с празднованием 125-летия православной епархии в Средней Азии Бишкек посетил Святейший Патриарх Алексий II. К его приезду, по указу президента Киргизской республики А.Акаева, была расширена и благоустроена территория Бишекского Воскресенского собора, государство предоставило квартиры жильцам располагавшихся здесь домов. Дома были снесены, и с улицы Жибек-Жолу открылся вид на церковь и на новое здание епархиального управления, построенное по проекту А. Нежурина. Весь комплекс церковных зданий обнесен новой оградой с монументальными воротами. Несомненно, ни епархия, ни бишкекский приход без помощи правительства в такой короткий срок не смогли бы произвести столь грандиозные преобразования, тем более, что тут нужны были не только средства, но и решительные меры по перепланировке этого городского квартала.
В результате перестройки новый храмовый ансамбль стал одним из самых красивых мест Бишкека. Во время беседы с духовенством Киргизии в резиденции правящего архиерея обсуждались дальнейшие перспективы храмового строительства. А. Акаев заявил: «Мы полны надежды, что собор будет источником добра, света и чистоты… Если Бог поможет, уже в следующем году мы расширим здание собора по проекту, предложенному архиепископом Владимиром». Сейчас уже ясно, что это были не просто красивые слова.
За шесть лет, прошедших с тех пор, у Воскресенского собора появился большой придел, освященный в честь Святителя Алексия. Теперь в храме два алтаря и появилась возможность совершать две литургии в день.
Новый придел, построенный также, как и все современные здания на территории собора, по проекту Анатолия Нежурина, украшен прекрасными иконами и фресками бишкекского иконописца Евгении Поставничевой. Она старается возродить древнюю манеру росписи, соблюдая каноны украшения православных храмов.
Сейчас на территории храма продолжается активное строительство. Закончена постройка большого трехэтажного административного корпуса, в котором разместились прекрасный конференц-зал, библиотека, классы воскресной школы, редакция газеты «Православный мир», расширяется алтарная часть Воскресенского собора. Надеемся, что с Божьей помощью, наш храм будет становиться все красивее и красивее.
Озмитель Екатерина».
(Журнал «Православный мир», №1 за 2005 год. Статья размещена на сайте Бишкекской (Ташкентской) и Среднеазиатской Епархии по адресу http://www.pravoslavie.kg/1_2005/sobor.html. Автор — кандидат исторических наук, доцент кафедры мировых культур и религии факультета международных отношений Киргизско-Российского Славянского Университета, г.Бишкек).
Со времени написания статьи полностью завершены упомянутые в ней постройки на территории храма, однако начавшееся расширение собора к югу остановлено, стройка законсервирована.
